Краденая магия. Часть 1 - Денис Кащеев Страница 14

— А откуда вам известно, что сказал поверенный? — понял я вдруг, что не бьется в словах жандарма. — И многие другие вещи — о них же еще без вас говорилось! И донести по-быстрому было некому…

Спросил и осекся — ну куда я, на фиг, лезу?! Известно и известно, на то он и жандарм. А тут один такой, только из подвала — и начинает заковыристые вопросики задавать…

— С чего ж вдруг без меня? — невозмутимо пожал плечами Сергей Казимирович. — Я там, в коридоре у арки, не минуту и не две простоял, прежде чем объявиться обществу! А Анатолий Глебович — пусть себе ищет среди челяди доносчиков, вольнó ему…

— То есть… То есть пока меня там на лоскуты резали, вы спокойно стояли и слушали? — ахнул я, снова забыв про всякий пиетет к собеседнику.

— Так насмерть не зарезали же! — хмыкнул полковник. — А как только возникла реальная угроза для жизни — тут я и вмешался. Ну и царапины ваши, если вы вдруг не заметили, лично исцелил. Немногие, к слову, могут похвастаться, что их лечил сам князь Огинский!

— Понятно… — в несколько смешанных чувствах протянул я. Ага, царапины! — Ладно, возвращаясь к предыдущему моему вопросу… Значит, я не арестован. То есть, в принципе, в любой момент могу тупо встать и уйти?

— Ну, выпрыгивать из коляски на ходу я бы вам решительно не советовал, — с серьезным видом заметил жандарм. — Вот уж действительно тупо бы вышло.

— Но рано или поздно она же остановится? — не унимался я.

— Непременно. И да, сударь, тогда вы будете вольны идти на все четыре стороны. Вот только, боюсь, в любой из оных четырех сторон вас вскорости встретят люди Воронцовых. А там уже и до вашего любимого подвала будет недалеко. Не скрою, в таковом развитии событий не заинтересован ни я лично, ни III Отделение в целом, но опыт показывает, что, ежели человек твердо намерен совершить глупость, помешать ему, как правило, весьма затруднительно. Но все же, — поднял вверх указательный палец левой руки Огинский — правой он по-прежнему удерживал «козу», — у меня есть идея получше: четыре стороны подождут, а вы покамест останетесь при мне. Польза от того выйдет обоюдная: вы в меру сил поспособствуете расследованию, взамен же обретете неприкосновенность от посягательств Воронцовых, ну и ряд других приятных призов. Да и шансы найти ваших товарищей из мира-донора, соответственно, возрастут. Нет, — развел руками князь, — если впрямь желаете по-плохому — изыщутся средства к сотрудничеству вас принудить, но пока — так. Добром ведь лучше, разве нет?

— Пожалуй, — не стал продолжать спор я.

— За сим договорились, — удовлетворенно кивнул Сергей Казимирович. — Вот и ладненько… Уверен, оба мы в итоге останемся в выигрыше. Еще будут вопросы?

— Сколько угодно! — оживился я.

— Давайте один, последний пока — а то вон уже застава виднеется, за ней Москва начинается, — показал князь вперед. — А на улицах городских не предназначенные для чужих ушей разговоры негоже вести.

Я присмотрелся, но толком по ходу движения ничего не разглядел — зрение у жандарма явно было не чета моему — магией-то усиленное!

О чем же спросить? Что выбрать? Одно, главное?

— Объясните мне про Зеркало, — попросил я. — Что я сделал? И как?

— О, сие придется вам всю теорию магии излагать, раздел за разделом, — всплеснул руками Огинский. — К тому же, с тем, что и как вы сделали, я и сам непрочь еще разобраться более детально. Так что, увы, сие позже. Но раз уж я обещал ответить, давайте иной вопрос, только шустрее!

— Хорошо… Тогда… Ну не знаю… А, вот! Зачем мне отрубили мизинцы на руках? И язык?

— Если коротко: чтобы не дать вам случайно применить магию. Не помогло, кстати — но тут мы снова упираемся в вопрос о Зеркале… Ладно, в двух словах, максимально упрощая, даже вульгаризируя. Все магические техники делятся на внешние и внутренние. Первые — проще. Считается, что, не овладев ими, невозможно перейти ко вторым. Зеркало, кстати — техника внутренняя, доступная лишь магам не ниже девятого ранга — таких на всю Империю едва полсотни наберется, и один из них как раз сейчас пытается растолковать основы своего искусства юном неучу… — хмыкнул жандарм. — Итак, начальные техники — внешние. При работе с ними используются различные комбинации пальцев. Иногда одной руки, иногда — обеих. Но задействованы непременно должны быть все пять перстов. То есть нет хотя бы мизинца — нет магии. А язык… Тут мы уже имеем дело со своего рода пережитком. Некогда считалось, что отсутствие у мага пальца или даже нескольких можно компенсировать вербально. Так называемыми заклинаниями. Ныне сии техники — некоторым образом, промежуточные между внешними и внутренними — безвозвратно утрачены, но при наложении холопской печати язык по-прежнему удаляется. Таково уж издревле заложенное ее, оной печати, свойство. Доходчиво объяснил? — в некоторой неуверенности посмотрел на меня князь.

— Доходчиво, — кивнул я. — А вот что касается печати и вообще холопов…

— Остальное потом, сударь, — решительно пресек, однако, дальнейшие расспросы Сергей Казимирович. — Подъезжаем к заставе.

Я вскинул голову: дорога впереди была перегорожена полосатым черно-белым шлагбаумом, за которым резко, без какого-либо перехода начиналась городская застройка — теснящиеся боками друг к другу трех-четырехэтажные дома, вроде и похожие друг на друга, но отнюдь не одинаковые: один повыше прочих, у второго колоннада грандиознее, третий весь облеплен балкончиками особой конструкции, из-под крыши четвертого хищно выглядывают каменные горгульи…

Пока я их разглядывал, шлагбаум поднялся, освобождая нам путь.

— Ну-с, сударь, — почти торжественно проговорил Огинский. — Добро пожаловать в Первопрестольную!

в которой вода так и не превращается в вино

По московским меркам невысокий — в два этажа — особняк князя Огинского стоял в тихом тенистом переулке. В отличие от главных улиц города, здания здесь не лепились одно к другому, а прятались в зеленых садиках за коваными оградами с изящными, увенчанными острыми пиками фигурными балясинами. Ни малейшей преграды любопытному взгляду они составить не могли, но за них эту миссию с успехом исполняли ряды густых кустов и шеренги раскидистых деревьев, неизменно высаженные сразу за забором.

Вкатившись в неширокие ажурные воротца, «манамобиль» подвез нас к скромному, без особых архитектурных излишеств крылечку, где благополучно и остановился.

— Ну-с, приехали, господин крамольник, — с усмешкой бросил мне Сергей Казимирович, молодцевато выпрыгивая из коляски.

— Я ничего такого не имел в виду! — в очередной раз принялся оправдываться я.

— Как говаривают у нас в Москве, III Отделение разберется! — хохотнул жандарм.

Очевидно, стоит пояснить, что послужило полковнику поводом для этой отнюдь не изысканной, на мой вкус, остроты, доля невинной шутки в которой могла на поверку оказаться не столь уж и велика.