Лунный князь. Беглец - Виктор Харп Страница 14

– После посвящения Дорант уже не будет нейтральным, – усмехнулся Сьент, поднимаясь и стремительно вышагивая по кабинету, привычным жестом заложив руки за спину. – Вот тебе и цель беглеца!

– Договор? Зачем ему клочок пергамента?

– Не ему. Лунным тварям. Принц – только расходный материал в их игре с Эстаархом, как и все мы. Что будет, если подменить два подлинника из трех?

Пожав широкими плечами, Авьел пробубнил:

– Да ничего! Останется третий в Эстаархе и наши копии.

– Копии можно отбросить, как самое несущественное. Наследнику Завоевателя нетрудно будет их найти и уничтожить. Ты слышал, что в Нертаиле сгорело дворцовое хранилище древностей? Я думал – случайность. Дарэйли вышел из Лабиринта на поверхность именно там. Теперь ясно, что пожар – не только заметание следов.

«Да бред какой-то!» – подумал Авьел. И не удержался:

– Но что эта подмена даст?

– Ну вот навскидку один из возможных ходов… Как только наш подлинник будет подменен, принц с подачи Линнерилла обвинит Эстаарх в подлоге!

Авьел расхохотался от невероятной глупости предположения, да так и замер с открытым ртом. А ведь лунные маги не зря слывут отцами лжи, они и не такие штуки проворачивали, и подобная наглость и беспринципность действий полностью в их стиле. Но каков Сьент! Даже одно то, что в его изощренном уме возникла такая темная комбинация, заставляет содрогнуться.

«Если его не убить сейчас, то потом, когда в его руки попадет Райтегор, будет поздно. Этот дарэйли не должен ему достаться ни в коем случае. Только не ему!» – лихорадочно думал иерарх.

– Возможно, наш принц будет утверждать, что нашел настоящий договор, и его текст совпадает с экземпляром Линнерилла, – невозмутимо продолжил Верховный. – И как отреагируют солнечные твари на откровенную клевету? Огнем и мечом! Их гнев уже ничто не остановит, никакие Врата, никакие договоры. Но пройти в Линнерилл они могут только через наш мир, что и было необходимо лунным тварям. Это, в общем-то, совсем простая провокация. И, если до сих пор линнери не провернули что-то подобное, то только потому, что у них не было рычага в нашем мире. Теперь есть.

– И что теперь? В-война высших? – заикаясь от ужаса, выдавил жрец.

– Война, друг мой Авьел, это слишком грубо, – криво усмехнулся Верховный. – Честную битву любят археты Эстаарха, но темные линнери обожают тайно подтачивать плод, пока он не свалится им в руки. Нам ли с тобой этого не знать? Смотри не в завтра, а в послезавтра. Стоит Эстаарху ворваться к нам, Линнерилл тут же, уже на полном основании, обвинит магов Эстаарха в незаконном вторжении.

– Как так? Но ведь линнери сами…

– А причем тут линнери? – поднял бровь Верховный. – Они будут белые и пушистые, вот увидишь. Они подадут это как провокацию Подлунного мира. Ах, мы тут и рядом не стояли, скажут они. Этот ничтожный однокрылый дарэйли, раб Гончаров, хотел поссорить крылатых высших, вот как они повернут дело. И в результате только наш мир окажется виновным и будет наказан, согласно подлинному договору. Подлинному! Что там написано, помнишь?

– Подлунный мир отойдет к Линнериллу, как пострадавшей стороне, и они высосут нас. И клочка не останется, даже пыли, – потрясенный Авьел дрожащей рукой отер пот со лба. – Так может, забрать подлинник у князя, да и дело с концом?

– Храмовики возмутятся. А где храмы – там Эстаарх. Если я ошибся в расчетах, то лучше не провоцировать высших лишними телодвижениями. Если не ошибся… Линнерил наверняка предусмотрел и это, у них на такой случай должен быть запасной вариант, который мы еще не просчитали. Попробуем для начала усилить охрану свитка и уничтожить Райтегора. Это первое. Второе: нам надо добиваться мира с узурпатором трона Нертаиля и даже пойти на переговоры с извечными конкурентами – западным Сферикалом и слугами Единого. Кончилось время для внутренних свар.

***

А в подвале того же дома дарэйли Мариэт плакала над растерзанным телом Ллуфа. Она сама уже почти иссякла, и бессильно опустила лоб на белую руку не приходившего в сознание юноши. Рука дрогнула.

Мариэт тут же вскинула голову.

– Не надо спасать меня, – шевельнулись бескровные губы Ллуфа.

Девушка счастливо улыбнулась, вытерла мокрую щеку испачканной ладонью, оставив розовые разводы:

– Жив! Ты будешь жить, милый Ллуф, клянусь тебе!

– Не надо. Не хочу. – с трудом прошептал он и снова потерял сознание.

Вот теперь рвение Мариэт, дарэйли жизни, уже ничто не могло остановить. Только  истощение сил, каковое вскоре и наступило, и она свалилась тут же на ложе.

Очнулась девушка от тяжести, лежавшей на голове. Пошевелилась и услышала вздох. Ллуф снял с нее руку.

– Я хотел… но не смог, – прохрипел он.

– Что хотел?

– Убить.

Он отвернулся. Единственное, что не пострадало на его лице – ресницы. Правый глаз вытек, левый заплыл и едва блестел в багровой щелке.

– Но почему? – жалобно спросила Мариэт.

– Чтобы ты… не спасала мою жизнь. Жрецы… заставят меня… найти Ринхорта.

– Сьент обещал не убивать его.

– Я сам убью.  Он не выдержит нового рабства. Сойдет с ума.

Девушка погладила пальчиком уцелевший на лбу Ллуфа кусочек кожи.

– Ты чудовище, знаешь? У тебя страшные мысли вот тут! А почему ты не смог убить меня? Ты ведь хотел превратить меня в камень?

– Хотел, но не мог решиться. Ты красивая. Мне нравится красота. Ее в мире мало.

Мариэт уселась на пол и, лукаво улыбаясь, опустила подбородок в сцепленные пальцы.

– Ллуф, мне ведь тоже приказали поднять тебя любой ценой и как можно быстрее. Но я предлагаю… м-м-м… как этот взаимовыгодный шантаж называется? А, вспомнила, – сделка! Если ты научишь меня снимать твое заклятие камня, я обещаю не исцелять тебя… слишком быстро.

– Согласен.

– И ты зря думаешь, что такому невозможно научиться, и ты тут вечность пролежишь трупом, – погрозила пальчиком девушка. – Обращенных в металл я уже умею перевоплощать обратно. Ты будешь жить, Ллуф, потому что нужен Сьенту, мне и вообще… всему миру, да. И не смейся, тебе же больно смеяться. А принцу нельзя быть свободным, – вдруг глянула Мариэт серьезно и взросло, – я все бы отдала, чтобы любой из нас мог быть свободным. Но ему – нельзя. Его сущность тут такого натворит! А Ринхорт ему помогает.

– Это тебе Сьент сказал, что нельзя? Ну-ну…

– Он, конечно, тоже говорил, но всякие безумные причины придумывал вроде войны миров из-за принца, а я сразу поняла, как увидела, что случилось в том кошмарном святилище десять лет назад. Никому, заметь, не сказала, и тебе не скажу, даже не надейся. Потому что, если жрецы узнают, они сразу убьют его, и будет еще хуже. Его нельзя убивать. Понимаешь?