Каменный век. Книга 4. Клан Мамонта - Сергей Щепетов Страница 14

В конце концов решение нашлось – странно даже, почему Семен сразу не додумался: пеммикан!

«Блюдо это, изобретенное североамериканскими индейцамн, одно время было весьма популярно и среди «белых" людей – охотников, полярников и во-енных. Говорят, в Штатах и Канаде целые фабрики работали по его производству, а может, и сейчас ра-ботают. Ну, бледнолицые этот индейский продукт, конечно, усовершенствовали, чтобы, значит, их ци-вилизованная кишка от такой первобытной пищи в узел не завязывалась.

По сути своей пеммикан – это вяленое мясо, перетертое с жиром. При соблюдении технологии приготовления продукт может храниться годами – а что ему сделается? Ну, прогоркнет сало снаружи, так его соскрести можно, зато сколько калорий! Правда, такой концентрат даже индейский желудок не вдруг усвоит, поэтому в него добавляется наполнитель – толченые орехи и сушеные ягоды. Это, если по-научному, необходимо для улучшения перистальтики кишечника, иначе (пардон!) и запор заработать можно. Поздним летом и осенью с орехами и ягодами проблем не будет – питекантропы, да и люди, натаскают сколько хочешь – только успевай сушить. А сейчас можно обойтись и без наполнителя – освободить сушильню-коптильню для нового мяса».

Идея получила официальное одобрение руководства племени, и производство пеммикана постепенно наладилось. На первых порах он состоял, конечно, лишь из двух ингредиентов – сала и мяса. Продукт имел отвратительный вкус, но когда Семен представлял, сколько жизней прошлой зимой мог спасти десяток килограммов этой неаппетитной субстанции, ему становилось обидно и горько. Утешала лишь мысль о том, что он все равно не смог бы заставить людей заниматься таким трудоемким и скучным делом. Это теперь все знают…

Нарту Семен все-таки закончил, причем задолго до снега. Правда, был момент, когда он был готов махнуть на все рукой и признать свое поражение – на ходовых испытаниях по траве изделие продержалось под весом автора метров двести, а потом прекратило свое существование. Зрителей Семен благоразумно не пригласил, а Варя, которую он использовал в качестве тягловой силы, выдать его не могла. Семен довольно долго плевался, матерился и боролся с искушением отправить все эти чертовы деревяшки в костер и сделать вид, что их никогда не было. Потом он вспомнил, что местный народ не сдается, потому что не умеет этого делать. Он в последний раз ругнулся, выпятил челюсть и поставил Варю в известность, что пойдет на принцип. На какой именно, он объяснять не стал, хотя она очень просила. В общем, пришлось все начинать… Не с начала, конечно, а примерно с середины.

Вторая проба оказалась более удачной. Доводку изделия «до ума» Семен отложил на будущее, поторопился продемонстрировать его «приемной комиссии» и потребовать воспроизведения в еще одном экземпляре.

Лето кончилось, и началась осень – с дождями, с разноцветьем листьев, с утренними заморозками. Вот тогда-то и произошло неожиданное событие – возле поселка объявились новые питекантропы или, на местном языке, пангиры. Семен их легко опознал – то самое семейство, с которым он встретился в походе за глиной. Причем у него создалось впечатление, что обе девицы беременны – ай да Эрек! Как выяснилось позже, они всем семейством покинули место своего постоянного проживания и двинулись по горам – по лесам правого берега вниз по течению. Напротив поселка они остановились и прожили там до начала холодов. Семен сильно подозревал, что на каком-нибудь острове, заросшем кустами, у женщин было место встреч с Эреком. Потом переплывать протоки стало холодно, а может быть, основной причиной явилось то, что Мери смирилась и привыкла к супружеской неверности своего мужчины. Семен предложил новичкам обосноваться непосредственно в поселке, но они застеснялись обилия людей и оборудовали логово на приличном отдалении – в зарослях кустов на речной террасе. Таким образом, Эрек как бы официально сделался «троеженцем», что, впрочем, у людей племени лоуринов извращением не считалось.

По поводу появления новичков состоялось некое подобие заседания Совета. В том смысле, что главные люди племени обменялись мнениями. Вообщето против присутствия пангиров старейшины не возражали, но всем было ясно, что зимой волосатикам придется туго, и их нужно будет подкармливать мясом. В связи с этим желательно, чтобы и от них была какая-нибудь польза. Эрек и Мери охотно таскали людям съедобные корешки и ягоды, причем в большом количестве. Кижуч предложил озаботить новичков тем же самым. Зачем племени столько ягод, которые к тому же нужно сушить? А вот за тем… Высушенные ягоды и орехи можно перетирать вместе с жиром и вяленым мясом в пеммикан – так советовал Семхон. Ну, а что не высушится… сгодится для волшебного напитка, конечно!

В общем, ямы для закваски вскоре вновь оказались полными. Чуть позже Семену пришлось монтировать и запускать самогонный аппарат. Его конструкцию он немного усовершенствовал – так, чтобы хлопот было поменьше, а результатов – наоборот. За свою совсем не короткую жизнь Семен так и не успел сделаться настоящим алкоголиком, поэтому возня с самогонкой особой радости ему не доставляла. Немного скрашивали ситуацию два момента: во-первых, «заказчики» понятия не имели о количестве готового продукта, и большую его часть можно было прятать – закапывать в кувшинах под стенкой вигвама. А во-вторых, сохранился и укрепился запрет женщинам пробовать волшебный напиток, так что их можно было ставить к аппарату со спокойной совестью.

Кабанчики, которых Семен привез из похода за глиной, к осени изрядно выросли. Первое время они действительно жили в загоне, но однажды подрыли стенку и убежали. Правда, не далеко – на следующую же ночь все поселковые помойки подверглись атаке. Волков и собак-полукровок отбросы не интересовали, так что у этих поросят кроме ворон конкурентов не оказалось. Набеги стали регулярными, и руководство племени вынуждено было озаботиться санитарным состоянием территории – загородки пришлось строить не для кабанов, а от них. Это, впрочем, мало помогло, и был придуман другой способ – стаскивать все пищевые отходы в одно место на окраине поселка. Комфорта людям это, естественно, не прибавило, но против умерщвления хулиганов категорически возражал старейшина Кижуч. Он утверждал, что они являются неприкосновенным запасом пищи, который нужно беречь до трудных времен. Кабанчики же, вероятно, узнали об этом и окончательно обнаглели – стали шарахаться по поселку средь бела дня, воровать еду, ссориться с собаками и гадить где попало. Один из них – самый наглый – возлюбил за что-то Кижуча и сделался почти ручным: откликался на кличку, бродил за старейшиной по территории поселка и все время норовил потереться боком о его голую ногу.

В процессе приготовления самогона – по Семеновой технологии – образовывалось большое количество отходов в виде перебродивших ягод рябины. Кто-то из помощников имел неосторожность выбросить очередную порцию этой дряни не в реку, а в «кабанью» помойку. После сего деяния жители поселка смогли узнать, что означает выражение «пьян, как свинья». Людям, конечно, сначала было смешно, но потом пришлось строить загородки и нести охрану возле ям с рябиновой бражкой.

Осеннее понижение температуры заставило Семена вспомнить прелести прошлой зимы. Выжить в коническом вигваме при отрицательных температурах на улице, конечно, можно, но вот жить… Очаг в центре такого жилища для обогрева помещения почти бесполезен – тепло бывает лишь непосредственно у огня, а чуть в стороне вода благополучно замерзает.