Я - сталкер. Сага смерти. Петля Антимира - Андрей Левицкий Страница 14

– Ага. Мне были интересны твои умозаключения. Генерал с майором для переговоров в КЗ используют хранилище артефактов. Хорошо защищенное место… но я сумел поставить там жучок. Мы слышали их последний разговор. Интересный факт: курьеров, которые повезут «доминатор» покупателю, майор после этого собирался убить. Цивик сначала не соглашался, потому что пришлось бы подбирать новых людей, но Титомир настаивал: уничтожить их сразу после дела.

– Уничтожить… – повторил Пригоршня, чувствую могильный холодок в груди.

– Да. Майор хотел отправить их на следующий же день в Зону для патрулирования и уже договорился с бандитами, чтобы весь патрульный отряд «стерли», как он тогда выразился.

Пригоршня прищурился, сплюнул под ноги и сказал:

– То есть майор своих гасит, чтобы нагреть побольше денег?

За это дело Титомир обещал им с Витькой перевести оплату спустя три дня, говорил – деньги от покупателя тогда придут. А сам, значит, платить и не собирался… Пригоршня поставил сжатые кулаки на ограждение, ногти впились в ладони. Сука! Оборотень в погонах!

– И Титомир убедил Цивика? – процедил он сквозь зубы.

– Да. Только я не думаю, что это из-за денег, не так-то много они платили курьерам. Майор хотел убрать свидетелей, пусть даже они свои люди. Слишком серьезные силы во всем этом замешаны. Очень важная операция, очень ценная штука этот «доминатор».

– Так для чего он нужен?

Химик помедлил.

– Не знаю.

Врет, понял Пригоршня. Врет и не краснеет агент-ученый. Или, может, краснеет, но немножко.

– А почему ты так напрягся? Из-за майора? У тебя голос злой стал.

– Да я ж под его началом, – Пригоршня разжал кулаки, стараясь, говорить не злобно, а скорее возмущенно. – Он мой командир, военный человек, армеец… И вдруг я узнаю, что Титомир, во-первых, контрабандист, во-вторых – собирался своих же людей порешить руками бандюков. Кто бы он ни были, эти его курьеры… Да он теперь в моих глазах ничем не лучше бандита. Он и есть бандит! Вместе с генералом!

– Понимаю твое возмущение. Ты честный парень, Пригоршня.

Он криво улыбнулся, радуясь, что Химик его не видит, и повел плечами, ощущая непонятное смущение. Черт знает, даже как-то неудобно. Такое чувство, будто ребенка развёл на леденец или у голодного щенка забрал блюдце молока. Хотя это же ерунда – Химик ему никто, и вообще, он агент и враг. По крайней мере, совсем не друг. Им двоим совсем противоположное нужно: Пригоршне – заполучить пять лямов и слинять, а Химику – вернуть все это государству, на которое лично Пригоршне глубоко и искренне наплевать.

Голос в голове продолжал:

– Преступников надо остановить, а профессора Кауфмана с его дочкой спасти, и поэтому я хочу, чтобы ты побыстрее отправился за ними на Станцию. Ты уже спустился к воротам?

– Пока мы с тобой болтаем, я стою на месте и слушаю! – отрезал Пригоршня. – А теперь начинаю спускаться.

Он перебросил через ограждение привязанную к турели веревку, поплевал на ладони и выглянул вниз. Огромная туша Зоны раскинулась перед ним. Тумана не было, только вдали виднелась синеватая дымка.

– Все, лезу, – заключил Пригоршня, но неожиданно уловил движение над собой и вскинул голову.

Прямо на него падала наголо обритая женщина. Зомбачка. Она вытянула руки, в левой была гнутая железка. Пригоршня отшатнулся, налетел спиной на ограждение. Не хватило времени ни на то, чтобы вскинуть силовик, ни чтобы подхватить висящий на боку «Вихрь». Измененная свалилась на галерею рядом, огрев его железякой по боку.

Это оказался крюк, и заточенный конец впился ему между ребер. Будто огромная оса вонзила туда жало, полное жгучего яда. Пригоршня вскрикнул. Раздался хруст – но не его ребер, а чужой ноги. Еще бы, чтобы с такой высоты прыгнуть, надо быть абсолютно тупой! Или измененной!

Женщина завизжала, стоя на коленях, выпустила крюк и вцепилась Пригоршне в плечо. Силы в ней было на удивление много, как и звериной свирепости. Рыча, она согнула руки, подтягиваясь к нему, попыталась вцепиться зубами в лицо. Прямо перед глазами оказался ее разинутый рот и гниющие зубы. Пригоршня вытянул из кармана кусачки, которыми обрабатывал проволоку на веревке, и всадил измененной в глаз. Потом схватил ее, вздернув на ноги, повалил на ограждение. Ребра его, между которыми повис крюк, скрипнули, обдав тело раскаленными волнами боли.

Измененная взвыла и еще крепче вцепилась в него. Кусачки торчали из глазницы, наполнившейся густой розовой жижей. Пригоршня придвинул ее к турели, нагнулся, отпихивая дальше от себя. Раздался щелчок, загудел «псих». Последнее усилие – и лицо измененной оказалось перед стволом.

Пулемет заработал.

Голова превратилась в подобие кометы: неясное темное ядро, за которым стелется черно-красный хвост из пуль, мгновенно улетающих кусочков черепной кости, мозгов, крови и всего того, из чего состоит человеческая голова. Выстрелы отбросили тело от галереи, Пригоршне осталось лишь подтолкнуть его.

До упора опустив ствол, «псих» продолжал стрелять. Дергающееся тело полетело по дуге, окутанное темным облаком крови. Оно упало, содрогаясь, вминаясь в землю. Над ним взлетало красное. Словно кто-то долбил отбойным молотком в ящик с помидорами.

«Псих» продолжал колошматить труп свинцом. Пригоршня взялся за торчащий между ребер крюк, сцепил зубы и вытащил из себя железо. Нижняя челюсть задрожала от боли, слезы выступили сами собой. Не очень глубокая рана – но болит адски! Потекла густая, темная кровь, быстро пропитывая рубаху с курткой. Бросив крюк, Пригоршня стащил с себя оружие, положил на ограждение и начал снимать куртку.

Когда, осторожно обмотав ею торс, уже завязывал узлом рукава, пулемет смолк. В механизме, спрятанном в каменной ограде под турелью, что-то еще провернулось, проскрипело, ствол приподнялся, и «псих» замер. Тело зомбачки лежало посреди большой темной кляксы.

– Пригоршня! Что там? Что у тебя происходит?!

– Спокойно, Химик, – откликнулся он сипло, вешая силовик и автомат за спину так, чтоб ремни крест-накрест сошлись на груди. Медленно, неглубоко вдохнул. Рана откликнулась сильной болью, и выдыхал Пригоршня еще медленнее. – Зомбачка спрыгнула с крыши. Женщина. Ты не говорил, что у вас в клетках сидели бабы.

– Одна была.

– Точно – была. Теперь ее нет.

– Так что с ней?

– Остывает внизу.

– Но почему пулемет заработал? Я почти оглох.

– А уж я-то… – Пригоршня двумя руками ухватился за ограждение. – Швырнул ее с галереи, «псих» и включился. Получается, остался один зомбарь?

– Да, вожак.

– Какой еще… Ни про каких вожаков ты не говорил, – он произносил слова негромко и вообще очень старался соблюдать предельное спокойствие, потому что как только повышал голос – в боку отчаянно болело.