Метро 2033. Логово - Алексей Доронин Страница 14

Настоящего священника у них не было, поэтому на каждых похоронах говорили в основном то, что удержалось в голове еще с прошлой жизни, – чаще всего фразы из соответствующих киноэпизодов.

Церемония была быстрой. Снаружи никто не хотел находиться даже в безветренные дни, даже когда с неба не падало ни капли. Да и не ритуал это был, а просто утилитарное действие. Мертвое – к мертвому. Останки – земле.

С инсультом шутки плохи. Он и раньше сводил в могилу людей даже молодых. Даже без тех стрессов, которые выпали на долю уцелевших в самой страшной бойне в истории.

Заплаканная Ольга стояла рядом и тряслась. Николаю хотелось ее утешить, но он не мог подобрать слов. За эти годы уходили на его глазах и те, кому еще было жить да жить. Не каждый мог похвастаться, что дожил до шестидесяти с лишним лет.

Огороженный уголок на бывшем картофельном поле был новым кладбищем. Старое находилось за пару километров, и пользоваться им было теперь неудобно. А это – всего в двух шагах от стены поселка. Тут из земли торчали простые деревянные кресты с самодельными табличками.

Когда все они ушли, спеша быстро спрятаться под пленкой «трубы», Николай воровато огляделся. Убедившись, что все скрылись из виду, он поднял лопату и направился в другой конец огороженного хлипким заборчиком участка земли, где за двадцать лет обрели покой уже двадцать семь человек. Первые могилы появились здесь до прихода новых жителей.

Две из них были расположены отдельно от других, у самого забора. Между ними оставалось свободное место, пятачок земли. Именно туда он и направился.

«Екатерина Горелова (2011–2019)» – гласила табличка на первом из могильных камней. На втором, побольше, значилось – «Вера Горелова (1980–2017)». Это были действительно камни, которые кто-то не поленился привезти или приволочь сюда.

Между ними был ровный участок земли, где Николай и принялся копать. Откинув несколько лопат мягкого грунта, он услышал стук металла о металл. Там оказался железный ящик. А в нем – пакет из плотного полиэтилена.

– Да что это за барахло? – ворчал Малютин, распоров пакет и роясь в содержимом. – Думал, тут что-то полезное… Оружие, например, патроны. А тут… бумаги.

Это были толстые папки проектных документов, многие из которых имели гриф «совершенно секретно».

«Какие-то вертолеты, суда на воздушных подушках… кому это теперь нужно?» – разочарованно подумал он.

Из пакета на траву выпал диск в коробочке. Николай машинально сунул его обратно.

– Второе место в первом ряду, если смотреть от входа. Так ты написал в дневнике? – вслух проговорил он. – А я ведь уже несколько кинотеатров облазил. Даже в Сергиев Посад ездил. Заглядывал под сиденья. Очень уж мне было интересно, что ты спрятал. И ничего не нашел. Потому что ты имел в виду не такое «место». А разгадка – вот она… под носом. Вот только в тайнике оказалось не то, что я искал. Не полезные вещи. И не материалы по истории этого поселка. И даже не сентиментальные записи поехавшего умом инженера-программиста. Тогда я хотя бы скоротал пару вечеров. А тут просто старые рабочие документы, которые человек спасал в последний день, явно жизнью рискуя… Жаль дурака.

***

Придя домой после целого дня работы на ферме, Николай оставил грязный пакет снаружи, чтобы потом как следует сполоснуть из шланга. С собой он взял только диск.

Две недели назад он подзаряжал ноутбук, и одна полоска заряда еще оставалась. «Может, мне повезет, – надеялся он, – и железяка пойдет навстречу моему любопытству?» Идти в Клуб, где было нормальное оборудование, ему совершенно не хотелось.

Экран ожил, являя взору логотип компании давно почившего Билла Гейтса. Пропустив все лишнее, Николай сразу загрузил диск и открыл видеофайл. И тут же комнату затопил шум винтов и вой ветра.

Весь экран заняла панорама. Камера неслась над полями и лентой многополосной дороги. На горизонте, наполовину скрытом пеленой серых облаков, выплывали из дымки силуэты зданий. Они казались игрушечными, но, судя по пропорциям, были двадцати- или тридцатиэтажными. С высоты птичьего полета машины все – машины, дачи и таун-хаусы – казалось деталями конструктора «Лего».

– Твою ж мать! – Малютин хлопнул себя по лбу. – Так вот что это был за странный самолетик без пилотской кабины, который я нашел на шоссе в километре отсюда. Вроде бы МЧС использовало такие для мониторинга лесных массивов в пожароопасный период.

Он вспомнил фотографию этого Горелова. Кстати, какая говорящая фамилия была у этого программиста-проектировщика, что жил в его доме раньше и вел дневник!

Когда Николай только начал читать эти записи, он представлял себе их автора этаким нестриженым раздолбаем в растянутой толстовке. Или металлистом с пивным брюхом в майке «Iron Maiden», рано облысевшим и одутловатым. Но с фотографии, лежащей в пакете, на Малютина смотрел серьезный мужчина в спецовке и белой каске с эмблемой концерна, выпускавшего боевые вертолеты, с короткой стрижкой, по-военному подтянутый. «Наверно оптимист, патриот, отличный работник и семьянин. Не то, что некоторые… – подумал Николай. – Понятно теперь, почему он с такой методичностью смог отремонтировать, заправить, привезти на грузовичке к точке запуска свой аппарат. И запустить его к Москве. Но зачем?»

А зачем он сам, Николай Малютин, проводил динамику популяции растений? В мире, где больше не было логики и смысла, любое сложное действие приобретало самодовлеющую ценность – занять человека, не дать хаосу овладеть им, придать, пусть временно, смысл его существованию и стройность его мыслям.

«А может, Горелов хотел выйти на связь с органами власти? И, отчаявшись, достучаться по радио сквозь бури помех хоть до кого-нибудь, хотел убедиться, что в центре столицы есть хоть что-то, кроме шлака».

Город на экране медленно приближался. Мелькали квадраты полей.

Видео занимало почти три часа.

«Подключите зарядное устройство. Уровень заряда батареи – 5 %» – начал протестовать ноутбук.

«Значит, в моем распоряжении всего несколько минут». Николай перемотал видео ближе к концу и уставился на экран. И ахнул.

Перед его глазами раскинулась Москва. Теперь беспилотник летел уже над Новым Арбатом, в западном направлении. Малютин безошибочно узнал знакомые высотные дома. Здесь машин было еще больше – сплошной ковер из машин, железная река в бетонных берегах.

К вою и свисту теперь примешивался какой-то гул. Изображение подрагивало. Видимо, погода портилась, и восходящие потоки воздуха трепали маленький самолетик.

Гул был настолько сильным, что Николай отключил звук. Казалось, завывал голодный раненый зверь. Промотал еще немного. Теперь на записи петляла лента Москвы-реки и переулки центра столицы.

У Васильевского спуска аппарат начал снижать скорость. Глядя на Красную площадь, разглядывая похожий на елочную игрушку Исторический музей и медленно приближающийся Кремль, Николай вспомнил анекдот про стюардессу, которая убеждала пассажиров лайнера пристегнуть ремни: мол, иначе после жесткой посадки их размажет по салону, а те, которые пристегнутся, будут сидеть «как живые».