Тихий уголок - Дин Кунц Страница 14

Если преследователи окружали ее в то время, когда она заканчивала поиски в библиотеке и давала сорок долларов бездомному ветерану, то второй ее ошибкой стали прогулка по близлежащему парку и звонок Сидни Руту в Чикаго. Если они знали обо всех двадцати двух лицах, предоставивших ей информацию, то могли предполагать, что она снова выйдет на связь с кем-то из них. Мониторить в реальном времени телефонные разговоры стольких людей, при наличии множества операторов, было чрезвычайно трудно, и Джейн сомневалась, что современные технологии вообще позволяли делать это.

Но даже если допустить все это, получается, что они должны были также отследить ее звонок с анонимного телефона, разобраться в микроволновом лабиринте миллионов звонков, совершаемых в данный момент, а потом каким-то образом передать сигнал на навигаторы, чтобы обнаружить Джейн в парке.

И все это – за считаные минуты.

Имея несколько часов в запасе после звонка Гвин, они должны были разместить группы агентов в стратегических точках по всему городу, чтобы в случае обнаружения Джейн хотя бы одна команда могла добраться до нее за несколько минут.

Может быть, им повезло. Но так или иначе Джейн вдруг поняла: организация, которая ее преследует, выглядит всемогущей, имеет больше власти и возможностей, чем любая силовая структура, и действует эффективнее любого известного ей правительственного ведомства, вездесущая, всеведущая.

Даже если они засекли ее автомобиль, она все же собиралась пользоваться им какое-то время. Джейн не располагала деньгами в неограниченном количестве, а «форд» был уже второй ее машиной после начала этой одиссеи.

В Сан-Хуан-Капистрано она съехала с федеральной автострады номер 5 на местную дорогу номер 74. Машина поднималась по неровным склонам, поросшим колючим кустарником, проезжая сквозь Кливлендский национальный заповедник, и Джейн мрачнела быстрее, чем гас медленно уходящий день. Эта пограничная с пустыней область была еще довольно зеленой – весной и летом она становилась совсем другой. Туристы и любители природы ценили этот пейзаж, некоторые считали его красивым. Ей же он казался неприветливым, даже унылым, словно за окнами «форда» простиралась раненая планета, пытающаяся выжить под умирающим солнцем.

Спустившись вниз, Джейн проехала мимо озера Эльсинор. Здешний сельский мирок казался отрезанным от цивилизации. Сочные луга и кустарники. Ухоженные дорожки перед частными домами, выстроенными подальше от главной дороги. Рощицы тополей и хвойных деревьев, разбросанные по местности, свидетельствовали о наличии водоносного горизонта, иначе здесь росли бы одни колючки.

Отдаленность от цивилизации была иллюзией – попасть в улей Южной Калифорнии, западнее этих мест, не представляло труда, и даже здесь, в менее многолюдных внутренних областях, «маленькие» городки вроде Перриса и Хеммета имели население в семьдесят или восемьдесят тысяч.

Джейн съехала на подъездную дорогу, обсаженную дубами, повернула направо и остановилась у деревянных ворот, выкрашенных белой краской и скрепленных проволокой. Опустив стекло, она протянула руку к домофону. Называть свое имя не требовалось. У Джейн был личный пятизначный код, который она набрала на щитке, – и ворота открылись.

За ними располагалось самое важное для нее место в мире.

23

Дом, отделанный белым сайдингом, мог бы показаться скромным, если бы не окружавшая его глубокая веранда. Дьюк и Куини, лежавшие на крыльце среди плетеных стульев, вскочили, как только «форд» доехал до конца длинной подъездной дороги. Две немецкие овчарки – превосходные экземпляры с мощной грудью, широкими ребрами и прямой спиной – были любимцами всей семьи и вдобавок сторожевыми собаками, получившими хорошую подготовку.

Джейн остановилась за яблочно-зеленым пикапом, «фордом» 1948 года выпуска. Гэвин дорожил этой машиной и сам ее оттюнинговал – укоротил передок, понизил высоту, поставил грязезащитные щитки от «Ла саль» 1937 года и сильно видоизмененную переднюю часть «Ла саль» с решеткой радиатора из нержавеющей стали. Автомобиль превратился в стрит-род, единственный в своем роде.

Собаки узнали Джейн – она опустила стекло, чтобы звери уловили ее запах до того, как она выйдет из машины.

Спустившись по ступенькам крыльца, они бросились к ней, от радости молотя хвостами по земле. Будь она чужим человеком, собаки встретили бы ее по-другому – выдерживая расстояние, настороженно, с угрозой.

Опустившись на одно колено, Джейн приласкала каждую собаку. Псы щедро облизывали ей руки в дружеском приветствии – кое у кого оно могло бы вызвать отвращение, но Джейн принимала его с удовольствием. Животные охраняли ее сокровище, и было спокойнее спать, зная, что они здесь.

Джейн очень любила собак и восхищалась тем, как выдрессировал их Гэвин, но она приехала сюда не для свидания с ними. Минуту спустя она выпрямилась и направилась в дом. Овчарки, резвясь, бежали по обе стороны от нее.

На веранду вышла Джессика – пластичной, пружинистой походкой человека на двух протезах, которые начинались от колен, заканчивались ластообразной ступней и позволяли ей выигрывать соревнования по бегу на десять километров. Черные как смоль волосы. Цвет кожи индейцев-чероки. Одаренная красотой, произошедшей от какой-то глубинной комбинации генов, она всегда поражала окружающих своей внешностью.

Джессика потеряла ноги девятью годами ранее, в Афганистане, когда ей было двадцать три. Она не участвовала в боевых действиях, но придорожные фугасы не делают различий между вооруженными солдатами и тыловыми служащими. В этой забытой богом стране она потеряла ноги, но нашла Гэвина – солдата, который понюхал пороха, однако остался невредимым. Они были женаты уже восемь лет.

Джейн взбежала по ступенькам, прежде чем Джесс успела спрыгнуть вниз. Обе женщины крепко обнялись, пока собаки суетились возле них, ударяли хвостами по плетеным стульям, повизгивали, радуясь неожиданному воссоединению.

– Ты почему не звонила? – спросила Джесс.

– Расскажу потом.

У Джейн было три анонимных телефона, все активированные. Эти трубки она купила в разных магазинах, в трех городах, расположенных далеко друг от друга. Пока что она не пользовалась ни одним из телефонов, и преследователи никак не могли засечь их. Но события в Сан-Диего так напугали ее, что она не хотела рисковать и не стала звонить в это особое место, райский уголок в мире, который превращался в опасные, непредсказуемые джунгли.

– Хорошо выглядишь, – сказала Джесс.

– Врешь и не краснеешь, подружка.

– Он все время о тебе говорит.

– А я все время о нем думаю.

– Господи, как хорошо, что ты приехала.

В дверях появился мальчик. Его голубые глаза возбужденно горели, но он был застенчив и поэтому стоял в тени, не обращая внимания на собак, с которыми в другой раз непременно затеял бы какую-нибудь игру. За последние два месяца Джейн видела его всего однажды. Тогда – как, кажется, и теперь – он боялся открыть рот, боялся спугнуть ее, боялся, что она исчезнет, как исчезала в его снах.