Межзвездный экспресс - Филип Рив Страница 15

– Но они же поймут, что я не он! – воскликнул Зен. – Может, я немного и похож на него, но я разговариваю иначе, не знаю ничего о его жизни, семье…

– Я тебя подготовлю. Притворившись Таллисом, ты сможешь пройти мимо охраны. Как только окажешься в поезде, отправишься прямиком к коробке. Она в том вагоне, где собрана семейная коллекция произведений искусства. Никто ничего не заподозрит, если ты захочешь осмотреть коллекцию.

– Значит, это произведение искусства? Та коробка? Мы крадем шедевры?

Ворон улыбнулся.

– Немного отличается от того, чем ты занимался прежде, не так ли?

Голографические портреты сменились изображением той вещи, которую Зен должен был украсть. Маленький невзрачный металлический кубик.

– Это называется Пиксис, – пояснил Ворон. – Но пусть тебя не смущает такое странное название. Это всего лишь означает «коробка» на одном из языков Древней Земли – римском, испанском или клингонском…

– Полагаю, на древнегреческом, – вставила Нова.

– Она представляет ценность? – спросил Зен (эта вещь не была похожа на дорогую).

– Она уникальна, – ответил Ворон. – И это делает ее действительно очень ценной.

Он снова переключил изображение. Теперь перед их взорами предстала карта Сети. Текущее местоположение поезда Зенитов было отмечено красной точкой: у выхода с линии Серебряной реки.

– Через несколько дней «Мечтательный лис» доставит нас в Сурт. Оттуда ты сможешь пересесть на обычный поезд до Адели, где поезд Зенитов остановится на пару дней. Там ты и сядешь на него. Он отправится в Джангалу, потом на Веретенный мост и Сундарбан. По пути ты украдешь Пиксис. Я буду ждать в Сундарбане, подберу тебя и верну обратно на линию Большого Пса. А потом, Зен, ты разбогатеешь.

– Но я не могу, – возразил Зен и махнул рукой в сторону голограммы. Проектор распознал движение и переключился на видеоизображение поезда Зенитов: поток величественных зданий, проходящий по виадуку над сверкающим устьем какой-то реки. – Вы только посмотрите! – сказал он. – Думаете, я смогу вот так легко пройти туда, а потом сойти с этой коробкой в кармане? Там же будет наблюдение, охрана…

– Нова об этом позаботится, – прервал его Ворон.

– Нова тоже едет?

– Конечно. Вы будете тесно взаимодействовать. Молодой человек столь высокого статуса, как Таллис Зенит, не путешествует в одиночестве. Тебя будет сопровождать твой секретарь-моторик. – Он протянул Зену маленькую изящную гарнитуру из меди и слоновой кости. – Нова будет на связи при помощи этого прибора, предоставит тебе любую необходимую информацию. Нам осталось только позаботиться о том, чтобы ты выглядел соответствующе. Для начала переоденься. Одежду ты найдешь в шкафу у себя в комнате. Породистый юноша вроде Таллиса Зенита не позволил бы себе показаться на людях в тряпье, которое носишь ты…

Поднявшись в свой номер, Зен надел кое-что из новых вещей и встал перед зеркалом. В шкафу нашлось полдюжины новых костюмов. Он выбрал джинсы из «фольги», красные ботильоны и ветровку из зеркальной ткани. Выпрямил спину и представил, будто он – один из молодых Зенитов. Его прическу вряд ли можно было принять за работу стилиста из Золотого Узла, но ведь Таллис Зенит уже некоторое время разъезжал в поездах. Зен знал о перемещениях Таллиса: Ворон заранее загрузил в гарнитуру Старлинга предыдущие билеты Зенита и фото достопримечательностей, которые тот осматривал. «Не то поддельные, не то украденные Вороном», – подумал Зен.

Впервые он почувствовал, что этот план может сработать. Зена страшил такой размах, вселял ужас. Но парню из Города Грома и не такое под силу. «Всего одно задание» – так сказал Ворон. Хотя Зену казалось, что это, скорее, проверка. Если он сумеет сбежать с Пиксисом, то будут и другие задания. У него появится возможность путешествовать по всей Галактике, знакомиться с интересными людьми и красть их добро. С помощью Ворона из мелкого воришки он превратится в одного из лучших.

Даже если у него не получится, даже если Зениты заметят маскировку и арестуют его – что ж, он, по крайней мере, сможет похвастаться тем, что побывал на их поезде. По крайней мере, он увидит Джангалу, прокатится по Веретенному мосту…

Зен провел пальцем по новым блестящим джинсам. «Слишком чистые, – подумал он. – Надо немного побродить в них по Дездемору, собрать немного пыли и потертостей». Если одежда войдет в образ, то и сам он, быть может, тоже это сумеет.

Живя на Сантераки, Зен какое-то время мечтал стать актером. Тогда он был еще ребенком и верил в древнее заблуждение, будто каждый может стать кем угодно, если сильно этого захочет. Ма удалось на время справиться со своими страхами, Мика нашла неплохую в своем понимании работу, а Зен начал посещать уроки актерского мастерства в маленьком захудалом театре в конце той же улицы, на которой они снимали жилье. Его учитель, Эшвин Бхозе, был тем еще оборванцем, удача давно ему не улыбалась, но в свое время он успел стать знаменитым. Все коридоры театра были увешаны плакатами и голограммами с его представлений.

Другие ученики происходили из более богатых семей, чем Зен. Они покорно выполняли все упражнения, которые им давал Бхозе, изображая то деревья, то поезда, то ветерок. Зену от всего этого было не по себе. Юноша никогда не мечтал стать деревом или ветерком – он всего лишь хотел переодеваться и ненадолго побыть кем-то важным или хоть кем-нибудь, кроме Зена Старлинга, влачащего жалкое существование с перепуганной мамой. Будучи собой, он вечно не знал, что сказать: или застенчиво бормотал, или молчал. Но на сцене, думал он, все будет иначе. Слова потоком хлынут из его рта. Целые диалоги, выученные наизусть.

Эшвин Бхозе, должно быть, углядел в нем что-то особенное. Спустя несколько месяцев Мике урезали рабочие часы, и она больше не могла оплачивать занятия Зена, но Бхозе все равно оставил его в учениках. Он сказал, что Зен умеет наблюдать. «Ты видишь мелкие детали, – сказал он однажды. – Незаметные привычки, которые так много говорят о характере человека. Но только лишь наблюдать недостаточно. Ты должен знать, что творится в головах у других людей. Понимать чувства, которые влияют на их движения и выражения лиц. Видеть, какая погода скрывается у них внутри».

Зен не до конца понимал, что имел в виду старый актер. Он никогда не был особенно хорош в понимании других людей. И до сих пор не стал знатоком в этом деле. Может быть, останься Зен на Сантераки, Бхозе научил бы его данному мастерству, но страхи Ма снова догнали ее. Потом фабрика, где работала Мика, перешла на труд моториков, и сестра осталась без работы. Старлинги упаковали пожитки в пластиковые чемоданчики и снова сорвались с места, оставив Сантераки в розовом зимнем рассвете, с мерцанием огней нефтеперерабатывающего завода на илистом берегу, и длинный серебристый поезд унес их сквозь К-шлюз в Разлом.

С тех пор Зен почти не вспоминал о своих старых мечтах, разве что иногда удивлялся, каким же дураком он был тогда, раз мечтал о таких глупостях, и сожалел, что так и не попрощался с Эшвином Бхозе. Но здесь, в Дездеморе, во время подготовки к заданию Ворона воспоминания о тех уроках актерского мастерства вновь вернулись к нему. Это начинало ему нравиться. Частично благодаря простору, тишине и свежему воздуху, о которых парню из Города Грома оставалось только мечтать. Но по большей части именно переодевание и превращение в другого человека вернуло ему давно забытый энтузиазм.

Конец ознакомительного фрагмента