Петля будущего - Бен Оливер Страница 15

Сканер принимает мои отпечатки, распознает радужную оболочку, и контракт подписан.

Экран становится зеленым, всплывает новый текст.

«Ваша Отсрочка начнется через 2 дня, 13 часов и 2 минуты».

– Три дня? – спрашиваю я Рен удивленно.

– Да, – отвечает она дрожащим голосом. – Группа «А» начинает завтра утром, Группа «Б» на два дня позже.

Сглотнув, я киваю.

– Что ж, – продолжает Рен, вытирая слезу, – мне пора, надо рассказать остальным, что происходит.

– Понимаю, – отвечаю я. Мне хочется спросить, соберется ли клуб сегодня, увидимся ли мы в два ночи, но нужно сохранять осторожность: нас могут услышать. – Полагаю, ты будешь с нетерпением ждать ночи, чтобы поспать после такого тяжелого дня?

Рен смотрит на меня, и легкая улыбка касается ее губ.

– Не так уж я и устала, думаю, раньше утра не усну.

– Пока, Рен, – улыбаюсь я в ответ.

Она активирует камеру наблюдения в Линзе и грустно улыбается мне.

– Пока, Лука.

Люк закрывается.

Слова Рен лихорадочно крутятся в голове. Первая фаза и Великий отбор? Разумная зона и проект «Батарея»? Страх в ее глазах и голосе не дает мне покоя. Что это значит? Почему в последнее время все так странно? Что происходит во внешнем мире?

Мне потребовалось несколько часов, чтобы успокоиться и убедить себя, что все будет хорошо.

Но ночью, после жатвы, когда я стою у окна в ожидании дождя, беспокойство возвращается: дождь так и не начался.

Наступает 02:00, но привычной радости и ликования не видать. Наоборот, мы стоим, обмениваясь испуганными взглядами, чувствуя, что грядет нечто ужасное.

– Итак, – прерывает молчание Малакай, – кто в группе «А»?

Чиррак и Кэтрин медленно поднимают руки, Харви поднимает костыль.

– В группе «Б»? – спрашивает Малакай и поднимает руку, а вместе с ним – я, Под, Игби, Пандер, Алистер, Вудс, Эмери, Джуно, Адам, Фултон, Рина и Акими.

– Кто-нибудь знает, что там будет? – спрашивает Харви, пытаясь удержать равновесие и поправляя костыль.

Я думаю о том, что рассказала мне Рен, бросаю на нее взгляд, но она смотрит в пол.

– Все будет хорошо, – успокаивая, Малакай опускает руку на плечо Харви. – Через неделю мы все снова соберемся тут и посмеемся еще над этим, правда, Рен?

Рен кивает, выдавливая улыбку:

– Точно, беспокоиться не о чем.

– А теперь давайте, – подбадривает Малакай, – такая возможность у нас раз в неделю, так используем ее по полной.

Постепенно толпа начинает разбиваться на группы.

Рен пробирается мимо ребят, разговаривая с каждым, чтобы убедиться, что все в порядке, разделяет их шутки и пытается убедить группу «А», что завтра все пройдет хорошо.

Прислонившись к стене, я наблюдаю за ними, неспособный насладиться драгоценными минутами, поскольку масштабная Отсрочка занимает все мои мысли.

Когда Рен подходит, смотря на меня горящими глазами, сердце мое оживает, и на мгновение я забываю о своих переживаниях.

– Какие дела? – спрашиваю я и тут же поправляю себя: – Как дела, то есть? Как ты? В порядке?

«Молодец, – говорю я себе, – просто блестяще справился».

Я слышу, как где-то слева от меня посмеивается Малакай, и я почти уверен, что он смеется надо мной. Я чувствую, как краснею, и поглядываю на него: он облокотился о стену и общается с явно очарованной им Риной. Ради того, чтобы поговорить с Безупречным, она перестала прыгать по коридору и смущенно прячет прядь рыжих волос под шапку.

– Я в порядке, Лука. А ты как?

– Хорошо, да, вполне.

– Слушай, о том, что я рассказала тебе… Думаю, я все преувеличила, я не хотела тебя напугать.

– Напугать меня? Вовсе нет, я не испугался. Просто ситуация такая необычная.

– Хорошо, я рада это слышать. Я запаниковала, вот и все.

– Ага, как сказал Малакай, через неделю мы еще посмеемся над этим.

– Точно.

Я киваю:

– Послушай, новенькая, Кина, она вроде нормальная, понимаешь? Как думаешь, ей можно стать одной из нас?

Я оглядываю нашу небольшую группу, Рен следит за моим взглядом.

– Боюсь, еще рано, – отвечает она. – Нужно убедиться на сто процентов, что она… что она подходит нам.

– Она подходит нам, – убеждаю я ее.

Рен улыбается и, прищурившись, спрашивает:

– Лука Кейн, ты что, влюбился?

– Я… что? Нет, я просто… не влюбился я, просто она кажется…

Рен смеется:

– Я поговорю с ней, – отвечает она. – Может, через пару недель. Посмотрим, хорошо?

– Да не влюбился я, – повторяю я, взяв себя в руки. – Ничего подобного.

Рен снова смеется, уходит к Акими и протягивает ей сумку с еженедельным нарядом.

– Я не влюблен в нее, потому что люблю тебя, – говорю я себе под нос. – Вот что надо было сказать.

Пандер поет, стоя у стены, и я сажусь рядом, слушая ее безупречный голос, напевающий какую-то поп-песню из двадцатого века, которая была переделана столько раз, что я уже и не узнаю, какую версию она исполняет. Подняв руку, Пандер настраивает слуховой аппарат и улыбается, когда звук становится более четким. Я вслушиваюсь в текст: песня о юности и непокорности, о любви и душевной боли. Звуки ее красивого пения окружают нас и заполняют коридор, эхом отражаясь от бетонных стен Аркана.

Акими выходит из камеры, кружась и любуясь своим зеленым платьем.

Я чувствую, как на меня накатывает волна грусти. Хоть все наши разговоры и действия происходят под маской негласных правил клуба, я люблю этих людей и не могу избавиться от чувства, что всему этому приходит конец.

В 07:30 звучит будильник.

Я осторожно вылезаю из постели и заказываю завтрак, а мой разум продолжает размышлять над нерешенными вопросами. Через несколько минут конвейер уносит нетронутую еду.

Хэппи велит мне подготовиться к речи Галена. Я сижу на краю кровати и смотрю на экран, который в течение четырех или пяти минут показывает сплошную черноту, а затем возвращается в нормальное состояние.

– Отлично, – шепчу я в пустоту, – видимо, все катится к чертям.

Спустя пару часов открывается задняя стена, и я впервые за все время слышу тишину во дворах.

Я выхожу и прислушиваюсь к шелесту ветра, пока Тайко, который, должно быть, тоже в группе «Б», не подает голос:

– Лука, ты там? – зовет он.

Конец ознакомительного фрагмента