Джек Звериная Стая I - Евгений Пожидаев Страница 15

— Значит так: мою фамилию ты забыл, второй раз я к тебе не приходил.

— Угу.

Я проверил документы и сунул их в рюкзак. Всё сделано, как и положено — не докопаешься.

— А теперь гони бабки.

— Бабки?! А, вы про деньги.

Он достал из карманов и ящика наличку и протянул мне.

— И это всё?

— Можете проверить…

— Не скучай, — усмехнулся я, сунул купюры в карман и направился к выходу.

— А телефон?

— Точно, чуть не забыл.

Открыл заднюю крышку. Вынул батарейку и спрятал в карман. Телефон кинул бюрократишке в руки. От стресса он его даже не смог поймать.

Попрощался с ним по-французски и вышел. Иллюзий я не питаю, как бы этот бюрократишка ни любил свою семью, если аристо на него надавят, то он всю инфу про меня выложит. Ещё до моего второго визита он знал про меня достаточно. Единственное, что я выиграл — это время, не будет же этот олух просить у посетителей мобильник, чтобы позвонить. Кроме того, он не знает, куда я отправляюсь.

* * *

«Чух-чу-чух!» под ногами. Ещё пара дней, и этот звон навсегда засядет в голове. Вспоминаю свой первый выход в море, меня тогда ещё морская болезнь одолевала. Так вот, шум волн и морская болезнь — полная херня в сравнении с этим «чух-чу-чух». Почему меня это так раздражает, не знаю. Люди в вагон-ресторане наоборот, говорили, что их этот шум успокаивает, помогает уснуть. Хотел бы я так же!

— Жратьки! — Вжух сидел на столике и смотрел на меня так, будто я его вообще никогда не кормил.

— Подожди, Вжучка, позвоню одному дяде и схожу за едой.

Карманный грифон вильнул хвостиком и залетел на верхнее спальное место. Там он уже соорудил себе нечто вроде гнезда, где с удовольствием дрых. А ещё он выдёргивал из шторки блестящие нитки и вплетал себе в крылья. Любит он украшать свою пернатую часть. Как-то раз добрался до красок и разрисовал себя так, что от павлина хрен отличишь. Долго же я отмывал этого засранца. Однако пришлось ему пообещать, что на день рождения раздобуду ещё немного «волшебных» баночек, которые меняют цвет перьев.

От Москвы мы уехали уже на добрых пару сотен километров. Думаю, самое время позвонить тому придурку-аристо, который всю эту схему и придумал. Кстати, как я понял, они не только грабили бездарных иностранцев или провинциальных простачков, но и иногда брали их в плен и требовали выкуп, некоторых даже убивали. Мрази, и больше они никто.

— Вадим Марков?

Тот бюрократишка наверняка уже с ним связался, в этом нет никаких сомнений.

— С кем говорю? — раздражённо спросил он.

— Сам догадаешься или подсказать?

— Джек Волноломов! — выпалил он. — Сука, мы найдём и убьём тебя!

— Да?! — усмехнулся. — А знаешь, что я об этом думаю?

— Что?

— Что ты полный… — чёрт, из головы вылетело, как это по-русски сказать?

Москва. Поместье Марковых.

Большая гостиная: панорамные окна, дорогие бархатные ковры, кожаные диваны, плазма во всю стену и хрустальная люстра в центре, которая от единственного лучика солнца может осветить всю комнату.

Молодая утончённая женщина с тёмными волосами, собранными в хвост, расслаблено сидела на диване. В её руках книга и бокал вина. Она поправляет очки, делает глоток и продолжает читать. История захватывает её. В последнее время она очень увлеклась вот таким времяпровождением. А что? Может себе позволить, ведь «сыграла» отличную подковёрную партию и теперь может взять отпуск длиной да хоть в целый год. Суровый отец ей и слова не скажет, лишь лишний раз напомнит, насколько полезной для рода оказалась та сделка.

Вадим Марков, её брат, сидел неподалёку и переключал спортивные каналы. Женщину трёп телевизора совершенно не отвлекал от книги. А ведь обычно, когда собиралась читать в гостиной, она прогоняла младшего брата. Хорошая же ей попалась книга, накрывает с головой. И неудивительно, её умные подруги плохого не посоветуют.

Брат дёрнул плечом, из-за чего послышался хруст. Он часто так делал в последнее время, несмотря на то, что сестра уже несколько раз советовала ему сходить в клинику. Но Вадим из тех людей, которые считают, что организм справится со всем сам, достаточно лишь как следует поразвлечься, а затем отоспаться. Последний раз он был в клинике, когда у него из одного места пошла кровь. Тот приём Вадим запомнил надолго… Пообещал себе, что скорее сдохнет в следующий раз, чем подпустит врачей к самому неприкосновенному.

В этом и был весь Вадим. В общем-то невысокий, но крепкий мужчина с густыми усами и козлячьей бородкой. Свои тёмные волосы он всегда стриг под ноль, ведь уже начал лысеть. Сестра, когда видела его плешь, часто шутила: «С таким чудом на голове ты ещё ближе к богу».

Вдруг зазвонил телефон. Вадим увидел незнакомый номер. Решил, что это важный разговор, а потому быстро выключил телевизор и ушёл подальше от сестры.

Вернулся он к ней через несколько минут.

— Вадя, у тебя такое лицо, будто бы ты снова побывал у того проктолога, — засмеялась Ева и выпила ещё вина.

— Не смешно, — фыркнул мужчина, — у тебя когда-нибудь был секс с французом?

— Нет, к сожалению.

— М-да. А меня, походу, только что один трахнул!

— Че?! — Ева выпучила глаза.

— Словесно. Он так меня обматерил! Мать моя — женщина, да я, блять, французский язык даже не знаю, но понял каждое слово!

— А, это тот француз, который убил твоих додиков?

— Он самый.

— И что ты собираешься делать?

— Найду его и сам трахну! Ну, в смысле, убью.

— Да, — ухмыльнулась Ева, — спасибо, что уточнил.

Конец интерлюдии.

Я сбросил звонок и убрал телефон в карман:

— Всё, Вжухер, можешь открывать уши! — громко прокричал я и продублировал это жестом. — Сейчас я пойду и куплю нам пожрать, а ты сиди тут тихо и не высовывайся.

Что я понял в ходе телефонного разговора с Вадимом Марковым? Да, собственно, только то, что с русскими матами у меня не очень, нужно подтянуть себя в этом плане. Иначе не смогу я крепким словечком «жечь сердца» людей. Да, я только что пошло перефразировал известного русского классика. И че? Говорят, человека можно вывезти из деревни, но не деревню из него. А исследователем морей я был не самым воспитанным и уж точно не испытывал трепет перед книжками, чьи авторы давно мертвы.

Если по делу, то я так и не дал Вадиму вставить хоть слово в мой французско-русский матерный монолог. Разговаривать мне действительно было с ним не о чем. Я лишь хотел высказать ему всё, что думаю о нём и его семье. Это и сделал. Возможно, я заработал большие проблемы на свою задницу. Но ведь так только интересней!