Ландо Калриссиан и Звездная пещера ТонБока - Нейл Смит Страница 15

— Ландо! Вуффи Раа! Вы меня слышите? С вами все хорошо?

Освафт подлетел ближе, старательно избегая ядовитого дыма. Ничто не указывало на наличие жизни во фрахтовике. Светящиеся пятна, которые, он теперь знал, были иллюминаторами, оставались темными. Само бесконтрольное вращение говорило о том, что кораблем не управляет разумное существо.

— Вуффи Раа! Ландо! Ответьте мне! — передавал освафт на всех частотах. — Это Лехесу!

Тишина.

Лехесу «покосился» на осаждающий его дом флот. Он не знал, как у него получилось, но в этот горестный момент он поклялся жестоко отомстить виновным в трагедии. Найти и тут же потерять новых друзей, хороших друзей — в какой-то мере единственных — за время, которое для такого долгожителя казалось минутами… Невыносимо.

Отчаянно кружа вокруг маленького фрахтовика, Лехесу пытался заглянуть в иллюминаторы, но не узнал ничего нового. Он осторожно толкнул кораблик, ненамеренно придав его движению новый вектор.

— Ландо! Вуффи Раа! Вы там?! — Снова нет ответа. Тогда он отринул все, что пытался уразуметь о новых друзьях, и добавил: — «Сокол», дружок, пожалуйста, поговори со мной! Это Лехесу, освафт! Ландо и Вуффи Раа еще живы?

«Веннис» был похож на треугольную садовую лопатку, только огромного размера. Крейсер ощетинился разнокалиберным оружием, которое было настроено перекрывать края зон обстрела друг друга. Не было щели, в которую мог бы проскочить даже самый юркий истребитель. В кормовой части корабля, где никто бы не подумал искать, среди выхлопных труб и дефлекторов располагался особый отсек. В его стенах двухметровой толщины не было иллюминаторов и шлюзов. Попасть туда можно было на маленьком одноместном летательном аппарате, доступном лишь хозяину крейсера, и то лишь когда он приказывал на время заглушить двигатели. Подбираться туда в° время работы двигателей было самоубийством.

Два метра в толщину это очень много, особенно когда состоит такая стена из новейшей брони. Но все это было предназначено не для защиты содержимого от излучения двигателей «Венниса», а для защиты крейсера от того, что лежало в отсеке. Впрочем, меры были бесполезны и служили, скорее, для придания чувства безопасности единственному, кто был в курсе.

Внутри отсека Рокур Гепта стоял перед металлическим пилоном, который в высоту достигал его груди. На пилоне лежал прозрачный пузырь размером с человеческую голову. Колдун держал очертания отсека и панели управления в памяти, поскольку здесь не было света. Он провел облаченной в перчатку рукой по гладкой поверхности пилона, нажимая потайные кнопки. Внутри пузыря началось создание бесконечно малой частицы самой опасной субстанции в Галактике. Пузырь начал источать болезненно зеленоватый свет, который наполнил отсек зловещими отсветами.

В таких людях, как Клин Шанга, неприятно не то, что они не боятся умереть. Приход к этому выводу занял у Гепты много времени, настолько чужды ему были доводы. Рокур знал многих, кто не боялся смерти, наоборот, они приветствовали ее. Они желали умереть ради идеалов, ради правительства или в противостоянии ему. Находились и те, кто был готов умереть за самого Гепту. Таких легко было контролировать, они приносили много пользы. Глубоко в душе они боялись и ненавидели жизнь и жаждали побыстрее избавиться от тяжкого существования так, чтобы сам процесс избавления не противоречил остальным их убеждениям Но Клин Шанга любил жизнь, что и вводило мага в недоумение. А не понимать что-либо он не любил, незнание злило его. Как так, что индивидуум любит жить, но не боится умереть? Первый вывод, к которому пришел колдун, не слишком помог пониманию, зато имел большое прагматическое значение и сводился к тому, что первая экспедиция на Ренатазию поработала недостаточно хорошо. Они сделали две трети работы, которую требовалось теперь довести до конца. Гепта пообещал себе присвоить этой теме высшую важность, когда разберется с нынешней ситуацией и вновь сможет думать о других вещах. Если все ренатазианцы были похожи на Шангу, они представляли большую угрозу планам колдуна и правительству.

Чародей всматривался в ядовитое свечение и смаковал потенциал разрушительной силы. Один кубический миллиметр этой субстанции, если его выпустить наружу, пройдется по всей поверхности планеты, уничтожая все живое, всю органическую подложку, от которой зависит будущая жизнь. Наивысший стерилизатор, вот что это было. Великолепная чистота, предельная аккуратность. Субстанция убирала беспорядок. Жизнь всегда была неразберихой, а разумная жизнь — самой противоречивой и путанной. Клин Шанга хотел Жить, но не боялся умереть. Такого человека нельзя контролировать, а уж когда он был нужен колдуну, он становился невозможным.

Не прошло еще двух часов с тех пор, как Шанга покинул пещеру на Тунде. Недавно «Веннис» встретился с его эскадрильей в открытом космосе. Истребители не были приспособлены к межзвездным путешествиям, и им пришлось ждать Гепту на границе его родной системы. Но они так жаждали попасть к ТонБоке (или убраться подальше от Тунда), что ушли из системы до назначенного времени, уверенные, что крейсер догонит их раньше, чем они попадут в беду.

— Это нарушение субординации! — шипел разозленный Гепта, глядя свысока на адмирала Шангу.

Конфронтация состоялась не на мостике из опасения сказать вещи, не предназначенные для чужих ушей, — вещи, которые могут повредить дисциплине. Шанга расхохотался, запрокинув голову.

— Я не ваш подчиненный, колдун, и ни капельки не старший у своих. Мы захотели, мы пустились в путь. И вот мы здесь, ближе к ТонБоке, чем были бы. И к тому же в лучшем настроении, потому что поступили конструктивно. Вам это не нравится?

Прямо под мостиком «Венниса» располагались апартаменты капитана в боевых условиях, которые вместе с командирским креслом оккупировал Гепта Копия кресла была установлена перед широким экраном, который сейчас показывал глубины межзвездного пространства в расшифровке бортовым компьютером того, что видели внешние камеры при движении в гиперпространстве. Серый ровный свет подходил костюму и даже каким-то образом голосу колдуна

— Вы военный человек, адмирал. Неужели я должен объяснять вам такие простые вещи?

Военный человек ухмыльнулся и помотал головой.

— Я им был, теперь я наемник, сам по себе. Воюю, потому что считаю нужным, за честь цивилизации, которая не существует больше. Я не признаю никакую власть и не желаю ее для себя. Мои люди идут за мной, потому что так хотят.

Он устал стоять. Обсуждение слишком сильно напоминало вызов на ковер к директору в школе и вызывало раздражение. Шанга огляделся, нашел кушетку у двери в коридор, кинул шлем на стул и улегся, вытянув затекшие от сидения в истребителе ноги. Нашел в кармане рубашки сигару, сунул в рот и поджег разрядом бластера, ослабленным до одного процента стандартной мощности. На этот раз телохранители Гепты не отобрали оружие. Пытались, но трое оказались со сломанными руками, а четвертый, который продолжал настаивать, лежал теперь в морге. Это-то и была настоящая причина маленького собрания.