Я, хобо. Времена смерти - Сергей Жарковский Страница 15

- Ураретру, девочки! - воркующе произнесла Нота.

- Мы хорошие и добрые космачи, - сказал я по традиции. - Мы любим себя, никогда не сидим без света и тепла.

- Правильно и вовремя сказано! - традиционную же ответку произнёс Дьяк. - И ты, наверное, веришь в сказанное?

- Ну, с теплом пока не горячись, - заметил Голя Астриц-кий. - Рано в коридорах греться. Минус восемьдесят на борту, в среднем.

- ЭТО, подстанции на автоконтроль, - сказал я. - Сопе-ратор, в рубку, определение места и предварительный опрос пространства на встречных частотах.

- Есть, иду, здесь соператор.

- По расписанию продолжаем работу, здесь Купышта. Я - штирборт и центр, Голя - бакборт.

- ОК. Дьяк, я к тебе на подхват. Задавим коридоры атмос-феркой, - сказал я.

- Понял, здесь врач. Обжидаюсь, - ответил Дьяк.

- Какие они сегодня вежливые, - произнесла Нота. - Друг с другом.

- Совместное преодоление трудностей, как известно, облагораживает, - сказал Иван Купышта.

- Я читал, японцы на Земле в знак дружбы вместе мочились с обрыва, глядя на красное солнце в лиловых небесах, - сказал Голя Астрицкий.

- Ты - читал? - сказала Нота. - Где - ты - мог - что-то читать?

- Было дело, - произнёс Голя Астрицкий с некоторой важностью в голосе.

- И в чём мораль? Я имею в виду, проекция японского обычая на ставшие странными отношения наших дуэлянтов значит - что? - спросил Купышта.

- А не заткнуться ли вам, младые? - сказал Дьяк. - Обсудите позже. Хотя бы не под запись.

- Здесь первый, группа, сняли флейм с радио, - сказал я.

Я не стал дожидаться в рубке Ноту и, выйдя в коридор, тщательно задраил за собой люк. Давление на титане если и отличалось в плюс от нулевого, то на копейки, дежурный свет, однако, горел уже и в коридоре, и у шахт, и в распределителе. Только теперь, на свету, я обратил внимание на запыление в незапененных отсеках, довольно значительное. Сумка для "персонала" у меня была, естественно, пуста, и по пути я ловил и складывал в неё мелкий мусСм: пластиковый стаканчик, вкладыш к диск-храну, вилку с последними двумя-тремя мотками световода калибром.14… Я двигался короткими сильными рывками, по два-три рывка на ограничник, до агрегатного отсека, где меня ждал Дьяк, от рубки было прямиком по центру около двухсот метров, семь секций. Пятая по счёту секция была казарменной - номера для сменной вахты, здесь по расписанию и должна была первое время отдыхать моя "квинта". Я не испытал удивления, увидев на одной из дверей надпись маркером прямо по покрытию: "Байно". Так кириллическую Б расчерчивал вензелями только Шкаб. Я не стал задерживаться, расшпиливать дверь. Насколько я знал Шкаба, в номере меня ожидал сюрприз - недорогой, но радующий.

Предстартовые тренировки у нас проходили прямо на борту "Сердечника-16"; на два месяца нас тут поселили и гоняли с заклеенными стёклами шлемов по коридорам. Не зря - весь звездолёт слепо на ощупь я, конечно, не знал, но в пределах зоны ответственности "квинты бозе" - как любой из своих пальцев. Пригодилось: в секцию, примыкающую к площадке шлюза агрегатного отсека резерва освещение не поступало, а светильник я, конечно же, с собой не захватил. Но я, умелый, тренированный, да к тому же, вдобавок, почти мёртвый, преодолел препятствие шутя, за вполне штатные минуты. В камере адаптера ДК-9 я столкнулся с салазками, по верхнюю раму гружёнными этэошным барахлом. Салазки двигал сильно перепачканный какой-то сажей Иван.

- Привет, Марк, - сказал он. - Летаешь тут?

- Привет, Иван, - сказал я, принимая передок салазок и направляя его в шахту, которую только что прошёл. Иван громко дышал.

- Где тебя так почернело? - спросил я, сторонясь.

- Да глянул тут одну подпалубу, - ответил Иван, проплывая мимо.

- Порядок?

- Пока да.

- Проходи, я за тобой шлюзану.

- ОК.

- Марк, ты идёшь? - услышал я Дьяка.

- Через минуту.

- Иди прямо в пост "воздух".

- ОК. Нота, к связи.

- Соператор.

- В течение ближайших минут бросай там всё и приготовься к взаимодействию с постом "воздух".

- Есть.

- Что-нибудь положительное можешь нам всем сказать по обстановке?

- Мы там, куда шли. Дрейф незначительный, порядка восьми в секунду. Больше ничего, мальчики.

- И на том спасибо, что мальчики… - проворчал то ли Голя Астрицкий, то ли Дьяк.

Люк поста "воздух" был задраен без дожатия. Я не стал нудить: всё остальное, что тут можно было сделать в одиночку, Дьяк сделал отлично. Агрегат заряжен, пульты контроля системы вентиляции сияли чистой зеленью, а пена была убрана так, будто её здесь никогда и не водилось. Не один я знал, как заметать мусор под ковёр. Контролировать здесь мне было нечего, но я всё-таки проплыл над пультами, осмотрел агрегат, Дьяк сидел на "насесте", держась за луку.

- Всё ОК, - сказал я, подплывая к нему. - А куда ты дел пену?

- Убрал, - с интонацией, обычно сопровождающей пожатие плечами, ответил Дьяк. - Как ты?

- Нормально. Слушай, давай хватит пока, а? Давай подумаем об этом позже. - Выбора так и так нет. Ладно. Командуй.

Я примостился на вторую табуретку, завёл на бёдра скобы.

- Закрепись, - приказал я Дьяку, тот подчинился.

- Внимание, "Сердечник-16". Приготовиться к подаче атмосферы в отсеки. Соператор, доложи готовность к взаимодействию со мной.

- Готова, контроль полный.

- Пара ЭТО, определитесь по местоположению.

- Я ЭТО-один, камера контроля 35-11, центр, секция 11.

- Я ЭТО-второй, на бакборте, подпалуба секции 12а.

- Самочувствие?

Им было хорошо.

- Внимание, "Сердечник-16", обезопаситься от столкновения с незакреплённым оборудованием. Закрепиться всем на подачу давления в отсеки. Доклад по выполнению команды.

- Соператор, готова.

- Первый ЭТО, закинулся.

- Второй ЭТО, минуту… Я готов.

- Второй ЭТО, повтори, неотчётливо.

- Я ЭТО-второй, готов к подаче давления в отсеки.

- Внимание, "Сердечник-16". Старт операции - 05.50. Исполнитель первый с поста "воздух" в паре с врачом при взаимодействии с соператором. Давление посекционно, до половины на секцию, начиная от носа, в отсеки - подать! Тепло подать!

- Первая пошла, - произнёс Дьяк.

- Вижу давление, - сообщила Нота. - Повышение температуры до минус пятьдесят.

- Медленнее с теплом, Дьяк, запаримся в отсеках, - посоветовал Купышта.