Пульт мертвеца - Тимоти Зан Страница 15

Айкман бросил на Рэндона такой взгляд, который если и не испепелил Келси-Рамоса-младшего, то лишь по какой-то случайности.

— Я даже не могу объяснить себе, почему я сижу вот здесь и спорю с вами об этом, — процедил он сквозь сжатые зубы. — Вся эта трепотня не больше не меньше, как досужая забава для умов. Так это или нет, Каландра Пакуин была признана виновной в убийстве, и даже если состоится хоть сотня судебных заседаний, то решение их останется прежним.

— В таком случае, я просто даром теряю время, — заключил я, взывая к своему самообладанию: сталкиваться лицом к лицу с проявлением столь яркой, неприкрытой злобы и не иметь возможности отплатить тем же… — С другой стороны, это ведь моё время, и я — хочу трачу его понапрасну, хочу — нет. Не правда ли?

— Если уже речь зашла о трате времени, — вмешался Рэндон, — то я намереваюсь прекратить этот спор, потому что это уже трата и моего времени. Бенедар, на вас возлагается обязанность проследить за тем, чтобы капитан Бартоломи отправил во все агентства новостей запросы, и за тем, не появится ли в ответ что-либо, могущее оказаться для нас полезным. И не забудьте о рудниках на кольцах — большинство работающих на «Рокхаундах» людей не принадлежит к числу жителей Солитэра. — Он мельком взглянул на нас, и теперь я смог понять, что дискуссия на эту тему закрыта окончательно. — А теперь, Бенедар, мы займемся нашей предполагаемой программой пребывания здесь, разработанной для нас «Эйч-ти-ай». Завтра мы встречаемся перво-наперво с местными управляющими, затем посмотрим то, что у них имеется относительно средств наземного транспорта, которых будет не так уж и много.

Все добывающее и очистительное оборудование для неисчерпаемых минеральных ресурсов находилось на кольцах Коллета, а на самом Солитэре было очень мало структур, занятых непосредственно производством, а лишь управленческий персонал и заведения для отдыха.

— Да, сэр. Когда мы встречаемся с губернатором и местными управляющими?

Он с оттенком удивления поднял брови, и я понял, что от него не могла укрыться моя озабоченность судьбой Каландры.

— Губернатор Рыбакова дает полуофициальный ужин для нас завтра в своём особняке. Самые именитые будут там. Это вас устраивает?

Мое лицо залилось краской стыда.

— Да, сэр.

— Отлично. Затем послезавтра мы направляемся на Коллет для осмотра одной из «Рокхаунд», с которой у «Эйч-ти-ай» заключен контракт.

Послезавтра… а визит на Коллет никак не может занять меньше, чем четыре дня, это я знал точно. Четыре дня долой из визита, который должен предположительно занять лишь какие-то две недели.

— И мы возвратимся на Солитэр после этого вояжа? — осторожно спросил я.

Глаза Рэндона сверлили меня.

— В том случае, если у нас окажется для этого достаточно серьезная причина.

Я закусил губу. Вот, значит, как обстояли дела. Послезавтра… и у меня оставалось всего два дня на то, чтобы отыскать кого-нибудь, кто смог бы погибнуть вместо Каландры.

— Я понял вас, сэр.

Рэндон еще продолжал смотреть на меня, затем повернулся к Айкману.

— Значит, так. Что касается размещения, персонала и местных обычаев, это оговорено. Что ещё остаётся?

— У меня больше ничего нет, мистер Келси-Рамос, — сказал Айкман и поднялся. — Если вы что-то придумаете, я буду в своей каюте.

— Благодарю вас, — кивнул Рэндон. Айкман кивнул в ответ, затем проскользнул позади меня и вышел.

— Он останется на борту корабля? — поинтересовался я, когда Рэндон жестом указал мне на одно из кресел. — Я думал, что «Эйч-ти-ай» располагает гостиницей для приезжих сотрудников.

— У них там таких гостиниц с полдесятка, — сухо проинформировал меня Рэндон. — Но и Айкман, и Де Монт были достаточно вежливы, чтобы воспользоваться моим приглашением и остаться здесь.

Я пристально посмотрел на него.

— Не хотите, чтобы они скрылись с ваших глаз?

— Скажем, не желаю, чтобы чужие покидали борт «Вожака», когда им вздумается. В особенности, если они расисты. — Он повернул компьютер, укрепленный на шарнире, чтобы он оказался передо мной. — Вы можете забрать все это к себе в каюту и на досуге изучить, но я в первую очередь именно с вами буду обсуждать самые существенные пункты.

Я кивнул.

— Полагаю, вы захотите, чтобы я зашел к вам и взглянул на материалы судопроизводства.

Он пожал плечами.

— «Захотите» — не совсем то слово, которое следовало бы употребить, — откровенно заявил он. — Если быть до конца честным, признаюсь, что иметь вас всегда под рукой дает мне возможность чуть-чуть пойти на поводу у своей собственной лени. По моему мнению, папочка слишком увлекся и склонен злоупотреблять использованием вас, и в конце концов всё может обернуться так, что его некогда острые клыки слегка затупятся.

Я был немало удивлен его готовностью открыто признать это.

— Сожалею, что вы все именно так понимаете. Если желаете, чтобы я остался, то я остаюсь на корабле.

Он отмахнулся от моего предложения.

— Благодарю, но папеньке захотелось бы повесить и вас, и меня, если бы он услышал, что мы говорим. — Опустив глаза, он снова потянулся к компьютеру, мысленно уже поставив точку в этом вопросе, но добавил: — Вы, конечно, можете побыть для меня чем-то вроде костылей, но, Бенедар, согласитесь — две недели на костылях меня в инвалида не превратят.

— Согласен с вами, сэр. — Я собрался с духом. — Хотя думаю, что в большинстве случаев именно два костыля сработают лучше, чем один.

Он был парень сметливый, ничего не скажешь. Его мысли из дня завтрашнего мгновенно перекочевали в события недавнего прошлого.

— Вы что, предлагаете… — тихо начал он и вдруг снова быстро поднял взгляд на меня. — Как вы думаете, что я сейчас скажу?

И в его глазах при этом, к моему вящему изумлению, не было никакой жажды крови, всего лишь маленькие поблескивающие льдинки, которые способны были напугать гораздо сильнее, чем любая ярость или угроза. Но по-своему и я был нисколько не менее упрямым, чем он, и не пожелал отступать.

— Да, сэр. Здесь у вас открывается уникальная возможность, такая, которую ваш отец, вероятно, и не смог бы предугадать.

— Вы желаете, чтобы я притащил эту зомби на деловую встречу руководителей высшего ранга? — Лед в его глазах твердел. — И вы думаете, я поверю, что мой отец одобрил бы такое?

— А почему бы ему и не одобрить? — возразил я. — Ведь никто из них не обязан знать, кто она и откуда.

— Бенедар, она — убийца, приговоренная к смертной казни. Вы что, забыли?

— Хорошо, хорошо, да, — признал я. — Но поскольку мы не собираемся допускать ее до небоскребов и бомб…

Именно это и следовало сказать. Глаза Рэндона медленно вылезли из орбит, но некоторое время спустя он мрачно кашлянул, и лёд в его глазах стал таять.