Сейчас вылетит птичка! - Курт Воннегут Страница 15

— А если я все-таки говорю правду? — возразил Харви.

— Думаете, мы не проверяли ваши слова? — парировал капитан.

— А что насчет того мужчины, который привел девушку? — спросил Харви. — Он вам расскажет, что случилось на самом деле. Вы не пытались его найти?

Капитан посмотрел на Харви со злобной жалостью.

— Не было никакого мужчины. Она приехала одна, на такси.

— Неправда! — воскликнул Харви. — Спросите таксиста. С ней был мужчина!

Капитан опять стукнул кулаком по столу.

— Поосторожнее в словах! Или вы обвиняете меня в том, что я говорю неправду? Мы уже поговорили с таксистом. Он клянется, что девушка приехала одна. У нас и так полно свидетелей, но таксист тоже подтверждает, что это вы ее ударили.

Зазвонил телефон. Капитан взял трубку, не сводя глаз с Харви.

— Капитан Луби слушает, — сказал он и махнул стоявшему за спиной Харви сержанту. — Уведи этого придурка отсюда. Меня от него тошнит. Запри его в подвале.

Сержант вывел Харви из кабинета и повел вниз по железной лестнице: арестованных держали в камерах в подвале.

Единственным источником света были две голые лампочки в коридоре. На мокром полулежал дощатый настил.

— Капитан приходится Эду Луби братом? — спросил Харви у сержанта.

— А что, есть закон, запрещающий полицейским иметь братьев?

— Клэр! — закричал Харви, надеясь выяснить, в какой камере держат жену.

— Парень, она не здесь, а наверху, — хмыкнул сержант.

— Я хочу ее видеть! — потребовал Харви. — Я хочу с ней поговорить! Я хочу убедиться, что с ней все в порядке!

— А не слишком ли много хочешь? — С этими словами сержант втолкнул Харви в узкую каморку и захлопнул дверь.

— У меня есть права! — закричал Харви.

Сержант рассмеялся.

— Конечно, приятель. У тебя есть право делать в камере все, что угодно, если только это не наносит ущерба государственной собственности.

Сержант ушел обратно наверх.

Кажется, в подвале больше никого не было. До слуха Харви доносился лишь звук шагов над головой. Харви вцепился в решетку двери, пытаясь по звуку определить, что происходит.

Протопали группы грузных мужчин — одна смена пришла, другая уходит, догадался Харви.

Простучали женские каблучки. Женщина шагала быстро и уверенно, на Клэр не похоже.

Где-то сдвинули тяжелую мебель. Что-то упало. Кто-то засмеялся. Несколько человек внезапно встали, как по команде, отодвинув стулья.

Харви понял, каково быть погребенным заживо.

— Эй! Там наверху! Помогите! — заорал он.

Ответ пришел из соседней камеры: кто-то сонно застонал.

— Кто здесь? — спросил Харви.

— Спи лучше, — с раздражением ответил сонный скрипучий голос.

— Да что же это за город такой! — возмутился Харви.

— Город как город, не хуже других, — отозвался голос. — У тебя есть друзья среди больших шишек?

— Нет, — признался Харви.

— Тогда это плохой город. Лучше ложись спать.

— Они держат мою жену наверху, — сказал Харви. — Я не знаю, что происходит. Я должен что-то предпринять!

— Ну давай, давай! — грустно хмыкнул голос.

— А вы знаете Эда Луби? — спросил Харви.

— В смысле, знаю ли я, кто он? Да кто ж его не знает. Или ты спрашиваешь, знаю ли я его лично? Думаешь, сидел бы я здесь, если б я был на короткой ноге с Эдом Луби? Тогда б сидел я сейчас у него в клубе, лопал здоровенный бифштекс за счет заведения, а фараону, который повязал меня, уже выбили бы мозги.

— Эд Луби такая важная персона? — не поверил Харви.

— Важная персона? — повторил голос. — Эд Луби? Ты что, никогда не слышал анекдот про психиатра, который попал на небеса?

— Нет, — признался Харви.

Голос рассказал ему бородатый анекдот с местным колоритом.

— Умер один психиатр и попал в рай. Святой Петр встречает его с распростертыми объятиями. Оказывается, у Господа проблемы с головой, его срочно нужно лечить. Психиатр спрашивает святого Петра про симптомы. А святой Петр шепчет ему на ухо: «Господь думает, что он — Эд Луби».

Над головой вновь простучали женские каблучки. Зазвонил телефон.

— Почему он обладает таким влиянием? — спросил Харви.

— Кроме Эда Луби в Илиуме ничего нет, понял? — объяснил голос. — Эд вернулся сюда во времена Великой депрессии с полными карманами денег, нажитых на торговле спиртным в Чикаго. В Илиуме все предприятия были закрыты и выставлены на продажу. Эд купил.

— Понятно… — До Харви стал доходить весь ужас его положения.

— И вот ведь какая забавная штука, — продолжал голос. — Те, кто ладит с Эдом, делает то, что он скажет, и говорит то, что ему хочется слышать, все они неплохо живут в Илиуме. Возьми хоть начальника полиции: у него зарплата восемь тысяч в год. В этом кресле он сидит уже пять лет. И так хорошо пристроил свои денежки, что полностью выплатил семьдесят тысяч долларов за дом, купил три машины, летний домик на Кейп-Код и тридцатифутовую яхту. Хотя, конечно, дела у него идут все же не так хорошо, как у брата Луби.

— У капитана? — спросил Харви.

— Капитан-то уж, конечно, все по-честному зарабатывает, — продолжал голос. — Именно он и командует полицией города. А еще ему принадлежит гостиница «Илиум», и служба такси. А еще радиостанция ВКЛЛ, дружеский голос Илиума. Кое-кто другой тоже неплохо поживает. Судья Уомплер, например, или мэр…

— Все понятно, — выдавил Харви.

— Да тут и понимать-то нечего, — хмыкнул голос.

— А разве у Луби нет противников? — спросил Харви.

— На том свете они, — ответил голос. — Давай лучше спать ложиться, ладно?

Через десять минут Харви снова отвели наверх. На сей раз с ним обращались вежливо, хотя конвоировал его тот же самый сержант. Только теперь он вел себя любезно, как будто ему было неловко за свое прежнее поведение.

Наверху их встретил капитан Луби, чьи манеры тоже изменились к лучшему. Капитан хотел предстать перед Харви озорным мальчишкой с золотым сердцем.

Капитан положил руку Харви на плечо, широко улыбнулся и сказал:

— Мистер Эллиот, мы сурово обошлись с вами, и мы это понимаем. Мне очень жаль, но и вы поймите, что иногда полицейским приходится быть суровыми — особенно при расследовании убийства.

— Ничего, — ответил Харви. — Хотя иногда вы сурово обходитесь не с тем, с кем надо.

Капитан Луби философски пожал плечами.

— Может быть, а может быть, и нет. Это пусть суд решает.