Дредноуты - Владимир Контровский Страница 15

Германская субмарина «U-39»

Йоганн Шписс стал командиром «U-39» недавно, и новая лодка по сравнению со старушкой «U-9» казалась ему крейсером. Субмарина так называемой серии «тридцатых», «U-39» была вооружена четырьмя 500-мм торпедными аппаратами (два в носу и два в корме) и 88-мм палубным орудием, вполне подходящим для расстрела торговых судов. Правда, из-за большого расхода топлива и низкой надёжности дизелей далеко в Атлантику «тридцатые» не забирались, но в Ла-Манше и в Северном море они чувствовали себя как дома: для «северной засады» у берегов Шотландии эти лодки подходили как нельзя лучше. А старший лейтенант Йоганн Шписс жаждал встречи с английскими дредноутами, чтобы отомстить за гибель своего бывшего командира – 25 марта 1915 года «U-29», которой командовал Отто Веддиген, встретилась с Гранд Флитом, вышедшим в море для испытаний нового линкора «Уорспайт», и погибла со всем экипажем под форштевнем «Дредноута». И теперь Шписс высматривал среди неясных серых теней силуэт «первенца» лорда Фишера, чтобы всадить в него торпеду.

Шписс был увлечён своим занятием, то и дело поднимая перископ, как вдруг по его хребту дыханием близкой опасности пробежала ледяная струйка.

– Погружение! – выкрикнул он, ещё не осознав, что же его встревожило. – Глубина – тридцать метров!

Наверху нарастал грохочущий гул, как будто там катилась каменная лавина. Лодку сильно качнуло, Шписс едва устоял на ногах. «Вот так, наверно, и погиб Отто, – мелькнуло в его мозгу. – Увлёкся атакой, и не заметил, как попал под таранный удар. И «Дредноут» растоптал его лодку как носорог крота…».

Грохот винтов удалялся – линейный корабль «Эрин», заметивший перископ «U-39», промахнулся. Вытерев вспотевший лоб и мельком взглянув на бледные лица подчинённых, Йоганн Шписс стиснул зубы и снова припал к окуляру. Медлить было нельзя – субмарина была обнаружена, и новая атака могла последовать в любую секунду. Характерный силуэт «Эджинкорта» висел в перископе – до линкора было каких-то восемьсот ярдов, – и командир «U-39» разрядил в него носовые торпедные аппараты. Обе торпеды попали в цель. Линкор повалился на борт, но наслаждаться этим волнующим зрелищем командир «U-39» не стал: эсминцы охранения кинулись к субмарине со всех сторон, и надо было уносить ноги.

Заказанный в своё время Бразилией и носивший «девичье» имя «Рио-де-Жанейро», «Эджинкорт» строился для Латинской Америки. Его подводная противоминная защита была облегчённой – попадания двух крупнокалиберных торпед оказались роковыми для бывшего «Султана Османа I» [14]: «Дворец Джинна» [15]опрокинулся и ушёл под воду. Потеряв след лодки-убийцы, британские эскадренные миноносцы занялись спасением людей: вода у Оркнейских островов в любое время года мало подходит для купания.

Британское Адмиралтейство выразило восхищение мужеством французских моряков, проявленным ими в бою при Па-де-Кале. Однако французы воздержались от соболезнований по поводу гибели «Эджинкорта» – они считали, что называть корабль именем деревушки, у которой во время Столетней войны англичане нанесли жестокое поражение французам, есть прямое оскорбление союзника.

Дредноуты Гранд Флита без дальнейших приключений вернулись в Скапа-Флоу, а крейсера Хиппера – в Вильгельмсхафен.

Война продолжалась.

* * *

Несколько слов, произнесённых в будуаре парижской куртизанки, привели к гибели многих сотен людей.

В 1916 году Мата Хари была арестована по обвинению в шпионаже и расстреляна по приговору французского военного суда. Суд был закрытым, и приговор привели в исполнение без проволочек. Согласно вердикту, Мата Хари работала сразу на две (или даже на три) разведки – на французскую, германскую и английскую, – но её шпионские заслуги были явно преувеличены. Да, она была виновна – косвенно – в гибели моряков крейсера «Эдгар Кинэ», линкора «Эджинкорт» и дрифтеров дуврского патруля, но говорить о том, что танцовщица «восточного стиля» нанесла Антанте стратегический ущерб, было бы неверно.

Основная причина закрытого суда над Матой Хари и её скорой казни состояла в том, что любвеобильная куртизанка знала кое-какие тайны парижской элиты, и очень многим не хотелось, чтобы эти «скелеты из шкафов» вытащили на всеобщее обозрение. И была ещё одна причина, о которой говорили исключительно шёпотом.

Некий высокопоставленный французский военный (его имя не называли) увлёкся авантюристкой и был до глубины души оскорблён, узнав, что она, будучи его любовницей, щедро дарила свои ласки и другим мужчинам. Стареющий ловелас лучше согласился бы послать под германские пулемёты дивизию зуавов или пару полков храбрых «пуалю» [16]и нести за это ответственность, чем стерпеть такое оскорбление от голландской потаскушки. И он, употребив всё своё влияние, жестоко расправился с Маргаретой Гертрудой Зелле.

После провала наступления во Фландрии осенью четырнадцатого года, Фалькенгайн, по настоянию Гинденбурга, решил перенести основные усилия на Восточный фронт, и первым шагом к этому стало формирование в Восточной Пруссии 10-й армии. Однако день 16 декабря спутал все карты сторон: Англия, озабоченная безопасностью метрополии, резко сократило своё присутствие на материке (и вообще участие в континентальных делах), предоставив Франции разбираться с немцами практически один на один. Несмотря на успех «зимнего сражения в Мазурии», в ходе которого германские 8-я и 10-я армии нанесли поражение 10-й русской армии, окружив и уничтожив в Августовских лесах один из её корпусов, Фалькенгайн (в противовес мнению Гинденбурга) хотел решить «французский вопрос», причём безотлагательно: «Русские варвары подождут – Франция важнее».

Германское армейское командование, ревниво следившее за успехами Хохзеефлотте, сочло, что пришло время (не дожидаясь, пока флот сокрушит Англию и пожнёт все лавры) сломать хребет Франции и доказать кайзеру, что второй Седан возможен, и что армия Германии может взять Париж и пройти парадным маршем по Елисейским полям. Момент казался подходящим: военные перевозки через Ла-Манш сократились – английские генералы предпочитали высаживать войска на континентальный берег, а не на морское дно, и кроме того, из-за опасности высадки немецких десантов на британское побережье территориальные английские дивизии нужны были в метрополии, а не во Фландрии. И две гигантские армии столкнулись.

В феврале 1915 года немцы начали наступление на Верден. При равной численности войск германская армия превосходила союзников по артиллерии, а под Верденом немецкие генералы сумели создать подавляющее превосходство в силах и средствах и захватить форт Дуомон – одну из ключевых точек обороны французов. Однако тактика прорыва глубокой обороны окопавшегося противника в условиях резко возросшей огневой мощи пехоты, вооружённой скорострельными магазинными винтовками и пулемётами, пока ещё не была отработана, потери были огромными, причем оборонявшиеся, вынужденные подниматься в контратаки, несли ничуть не меньшие потери, чем атакующие. Продвижение немцев шло со скрипом, хотя огневой перевес делал своё дело – германская тяжелая артиллерия сравнивала с землей одну французскую позицию за другой, и гренадёры кайзера медленно, но верно продвигались вперёд. У французов наблюдался дефицит снарядов – промышленность ещё не успела полностью перейти на выпуск военной продукции, – и это сказывалось.