Star Wars: Эскадрилья-призрак - Аарон Оллстон Страница 15

— Нет, совместное…

— Биографии подождут, — перебил нечеловека лейтенант Йансон. — Мы тут вроде как результаты тренировки обсуждаем, не забыли?

От его замечания у Келла привычно окаменел загривок.

— Так точно, сэр, — процедил алдераанец.

— Славненько. Тогда начнем. Четвертый, у вас два сбитых противника и хорошие показатели при разведке. «Тройка», три попадания плюс очко за инициативу и двойную проверку расчетов прыжка, сделанного господином Тайнером.

— Тройную проверку, сэр, — скромно потупился Желтый-3. — Я взял на себя смелость произвести еще один расчет в уме.

Келл изумленно уставился на гаморреанца, — Ты проверил мои расчеты? Хрюк кивнул.

— Они были такие некрасивые, зато функциональные и абсолютно верные.

— Хрюк, вы с коммандером найдете общий язык, босс тоже обожает соревноваться в математике с компьютером, — сообщил Йансон просветлевшему пятачком гаморреанцу. — Далее… Желтый-2, у вас нет ни одного сбитого, а есть два случая неподчинения приказу. Один из них мы считать не будем, потому что мастер Тайнер передал вам командование, хотя и несколько запоздало. К тому же из-за плохой тактики вы ухитрились погибнуть.

Выдерживая паузу, лейтенант рассматривал экран деки. Келл понял: это чтобы не встречаться с ним взглядом.

— Желтый-1, весьма впечатляюще. Пять сбитых машин, если бы все происходило в действительности, вас бы уже считали асом. Особенно красиво получился выстрел, когда ваши плоскости находились еще в закрытом полетном режиме. Я сохраню запись для инструкторов. Хороший выбор команд при внезапном изменении параметров миссии. Так что — почти идеально. Йансон посмотрел на пилотов.

— А теперь баллы. Высший счет для этого упражнения — две тысячи плюс бонусы за исключительно хорошее поведение. Желтый-4 — тысяча триста пятьдесят. Желтый-3 — тысяча двести. Желтый-2 — две тысячи три. Желтый-1 — ноль.

— Это как это так? — взорвался Тайнер. — Вы что, переставили цифры?

Йансон в конце концов остановил на нем взгляд. Кивнул.

— Верно, это перестановка. Но никакой ошибки. Вы слышали, как перед тренировкой я зачитывал протокол один-семь-девять?

— Слышал, только понятия не имею, что это значит! Лейтенант улыбнулся.

— Хрюк, мне показалось, что я слышал, как вы по частному каналу объясняли напарнику значение этого протокола. Будьте добры, проинформируйте теперь командира учебной группы.

Гаморреанец откашлялся; имплант превратил этот звук в резкий, действующий на нервы хруст.

— Протокол касается подсчета очков, — забубнил Хрюк. — Для того чтобы поощрить пилотов к сотрудничеству, особенно если стажеры еще не знакомы друг с другом, напарники получают баллы друг друга.

— Это… — Келл сорвался на фальцет, закашлялся, отдышался и попробовал еще раз, но от злости голос все равно звенел — Это нечестно. Мне что, теперь позор на всю жизнь? Ноль за то, что вы сами назвали почти идеальным полетом?

— Конечно, нечестно, — Йансон закрыл деку и сунул в карман. — Обсудите этот вопрос с напарником, который получил заработанные вами очки. А сейчас можете идти. Рекомендую вам всей компанией посетить «ПроСтой». До конца дня вы свободны, но не забывайте про приказ: не обсуждать ваши действия и параметры упражнения с другими стажерами, пока они не пройдут тренировку. Всем ясно?

Выслушав нестройный хор подтверждений, Йансон указал пилотам на дверь.

До указанного заведения нужно было пройти по широкому, вырезанному в толще скалы коридору, потом спуститься по трясущемуся, щелкающему, поскрипывающему эскалатору, пересечь небольшую площадку, и вот они уже стоят перед входом в кантину со странным названием «Простой». Келл всю дорогу жег яростным взглядом ходящие ходуном под тканью комбинезона лопатки напарника. Наверное, все же подействовало, потому что на пороге забегаловки длинномордый нечеловек оглянулся.

— Мы просить прощения, офицер Тайнер.

— Зачем? — сердито буркнул еще не остывший Келл. — Зачем ты устроил там всю эту ерунду?

— Мы не знаем.

— Он не знает! Слушай, когда устраиваешь мятеж, обычно помнишь, по какой, собственно, причине!

— Все не просто…

Чужак задумался, бормоча что-то себе под нос, словно обсуждал сам с собой неведомые проблемы, а в результате все четыре пилота успели зайти внутрь кантины.

Когда-то, когда база Фолор еще была действующей горняцкой колонией, это большое просторное помещение использовали под общую столовую. Противоположную от входа стену видно не было, но вовсе не из-за габаритов зала. Скорее обвинять в этом следовало отсутствие освещения, свет давали только несколько голографических проекторов и неоновая вывеска.

Келл предложил занять стол на четверых возле стены, но Хрюк указал на соседний; тот был много больше размером — Скоро к нам присоединятся другие, — пояснил гаморреанец; механический голос легко перекрывал общий шум.

Келл был вынужден согласиться.

Когда все расселись, он вновь вернулся к прерванной беседе.

— Ну так что?

Желтый-4 рассмеялась, и Келл впервые обратил на нее внимание.

По стандартам «ПроСтоя» у их столика было довольно много света, потому что над ним на стене висела сине-зеленая реклама «абракса», так что Тайнеру удалось хорошо рассмотреть девушку… и поразиться.

Если бы ему предложить написать портрет идеальной женщины, Келл без колебаний предложил бы Желтого-4. Она была высока и сухощава, светлые волосы (вероятно, при нормальном освещении она окажется блондинкой) были завязаны в длинный хвост. Одной улыбкой она сумела бы превратить идеальную маску военной бесстрастности в необычайно красивое и живое лицо. А она сейчас улыбалась.

Неожиданный дискомфорт и неловкость удалось замаскировать рычанием: — И что смешного?

Келл вдруг выяснил, что во рту у него сухо, как на Татуине.

Девушка примирительно протянула руку.

— Прости. Меня зовут Тирия Саркин. Просто ты такой взъерошенный и сумбурный, что мне стало весело, — голос у нее был гортанный и низкий, а говорила девушка с таким густым акцентом, что трудно было не обратить внимания.

Но она становилась только очаровательнее.

Келл все-таки пожал ей руку и ухмыльнулся — неуверенно и немного угрюмо.

— Когда будет у тебя вакуум вместо. счета, станет не до смеха.

— Наверное. Ну, прости, пожалуйста.

— Мы ответим, — вдруг сказал длинномордый. — Но сначала: мы — Кроха. Для друзей, когда не злятся они на нас Келл нахмурился.

— Кроха?

— Правильно. Мы — крошка, если сравнить с брат и сестра от нас. Никто из них не помещаться в кокпите. Итак. Ты спрашиваешь: почему не помним? Мы вспоминаем. Раньше не могли, мы сделали то, чего мы не совершали. Это пилот.