Техно-Корп. Свободный Токио - Виталий Вавикин Страница 15

Кейко бродила по улицам города до позднего вечера, не желая, чтобы муж или сын отвлекли ее. Весь мир казался нереальным, обесцвеченным, обезжизненным. Особенно усилили это чувство наступившие сумерки. Кейко не заметила, как вышла на улицу, ведущую к ее дому. В окнах горел свет. Она заставила себя успокоиться, вернуться в лоно семьи, поужинать, уложить сына спать. Хотелось рассказать о вороне Хироси, но в последний год в его глазах было слишком много усталости, и каждый раз, начиная с ним разговор об очередной идее реконструкции, Кейко чувствовала, как эта усталость заполняет и ее. Поэтому Кейко молчала.

Хироси считал, что она повзрослела, а Кейко думала, что если бы сейчас время повернуло вспять и Есида дал ей шанс повторить все, то она бы не сомневаясь сделала это… Вот только как быть с Юдзо? Кейко была готова стереть часть своей жизни, а вместе с ней и череду неудач, но вот от сына она не могла отказаться…

Кейко буквально почувствовала, как усталость Хироси заполняет ее. Усталость и неизбежность, необратимость, невозможность… И это убивало очарование, которое заставляло оживать. Кейко вымучила улыбку и позвала Хироси в кровать. Странно, но секс все еще вдохновлял его. Секс с Кейко. Ее нейронные реконструкции уже нет, а вот секс – да. «Пройдет время, и грусть проберется и в нашу спальню», – понимала Кейко, но пока это лекарство работало, она была готова поить мужа микстурой близости сколько угодно. Лишь бы не видеть этот усталый взгляд…

Когда Хироси уснул, Кейко выскользнула из кровати и долго сидела в гостиной, не включая свет, планируя детали предстоящей нейронной реконструкции. Своей последней реконструкции. По-настоящему последней.

Она не заметила, как наступил рассвет – молочный, трепетный, зыбкий. Кейко вышла на крыльцо. Ворона на искусственном клене каркнула, расправила крылья и недовольно полетела прочь. Осталось лишь гнездо. Кейко завороженно смотрело на него, не понимая, где ворона нашла столько проволоки, чтобы соорудить каркас.

«Жаль только, в этом гнезде никогда не будет птенцов, – подумала Кейко. – Или же будут?»

Надежда была странной и неуместной, но разве не было надежды, когда Кейко начинала новую нейронную реконструкцию? Что если у них во дворе действительно началась жизнь? Настоящая жизнь.

«Вот это будет история!» – подумала Кейко и начала карабкаться на искусственный клен.

Принесенной лестницы не хватило, чтобы дотянуться до нужной развилки, поэтому Кейко пришлось перебраться на дерево. Искусственные ветви не внушали доверия. Кейко вспотела, разнервничалась. Сучья хрустнули под ногами. Или это она просто содрала с них подошвой искусственную кору? Кейко поднялась чуть выше, вытянулась, вставая на цыпочки, заглянула в гнездо и обомлела, увидев крошечных птенцов. Они заметили чужака и тревожно загалдели. Кейко услышала за спиной тяжелые хлопки крыльев.

Ворона возвращалась. Ворона готова была сражаться, чтобы защитить свое потомство. Кейко спешно начала спускаться. Нога соскользнула с синтетической коры. Кейко вцепилась руками в сук, на развилке которого находилось гнездо. Дерево затрещало, рождая неестественный звук крошащейся пластмассы. Кейко вскрикнула, испугавшись не то напавшей на нее вороны, не то предстоящего падения, в последний раз попыталась найти под ногами опору и полетела вниз, преследуемая разгневанной вороной.

Удар о газон был не таким сильным, как ожидала Кейко, когда смотрела сверху на землю. Гнездо и отломанный сук искусственного дерева упали рядом. Крик птенцов стих. Разгневанная ворона каркала, кружа над деревом, но Кейко уже не слышала ее – смотрела на перевернутое гнездо и не могла даже дышать.

«Я убила птенцов, – думала она. – Они так громко кричали, а я убила их».

Провода и силиконовые трубки тянулись от сломанной ветви дерева к стволу. Питание должно было отключиться, но вместо этого череда коротких замыканий снова и снова выбивала снопы искр. Эти вспышки пугали ворону, не позволяя спуститься к гнезду. Какое-то время она еще кружила в небе, затем смолкла и, тяжело хлопая крыльями, полетела прочь. Кейко осталась одна.

«Нужно подняться и убрать здесь все, пока не проснулся Юдзо», – понимала она, но не могла заставить себя перевернуть гнездо и увидеть мертвых птенцов. Мысли онемели. Тело онемело. Весь мир, казалось, онемел… Кейко заставила себя подняться. Замкнувшие провода сломанной ветви выбили еще один сноп искр. Из разорванной трубки вытекала густая, темная слизь, которая капала на гнездо. Кейко заметила пучок проводов, подходивших к гнезду.

– Что это? – растерялась она, подаваясь вперед.

Гнездо было подделкой. Кейко перевернула его. Раздавленные птенцы оказались подделкой. Даже тот, что не смог вылупиться из яйца, – от падения скорлупа разбилась, явив на свет перья, слизь и микросхемы. «Но ведь они были такими настоящими!» – подумала Кейко. Никогда прежде она не видела таких качественных машин. Да никто, наверное, не видел. Кейко прошла в дом и разбудила Хироси. Он отключил питание синтетического дерева и помог ей прибраться во дворе. Их трехлапый электронный пес выбрался из конуры и молча наблюдал за хозяевами.

– Знаешь, эти птенцы были такими настоящими, – сказала Кейко своему мужу. – И ворона…

Он срезал провода, поднял отломанный сук испорченного дерева и уставился на жену, ожидая продолжения.

– Я просто подумала… – она представила синергиков, которые так же похожи на людей. – Что если они начнут делать таких людей?

– Людей? – Хироси растерянно хлопнул глазами.

Кейко смутилась и пожала плечами. Нужно было подумать, а лучше немного поработать. Создать нейронную реконструкцию. Попытаться передать очарование и страх, рождение и смерть… «А что если вороны в зоопарках тоже ненастоящие?» – подумала Кейко.

Хироси позавтракал, уехал на работу, подбросив сына до школы. «Забыться. Уйти с головой в работу», – сказала себе Кейко. Электрический трехлапый пес во дворе залаял. Кейко вышла из дома. Ворона кружила над изуродованным деревом, ища свое гнездо – такая настоящая, такая живая, но… «Всего лишь подделка», – подумала Кейко. Ворона жалобно каркнула, уселась на синтетический клен и уставилась на трехлапого пса, словно это он был виноват в случившемся. Пес тявкнул пару раз, заскулил и полез обратно в конуру. Мир показался слишком реальным, чтобы оказаться настоящим. Как ворона, сидевшая на дереве. Кейко верила в ее реальность, верила, что убила птенцов, а потом… Потом все это оказалось подделкой. Что еще может оказаться поддельным? Дом? Соседи? Семья? Воспоминания?

Кейко подняла руку, разглядывая свою ладонь. Откуда здесь столько шрамов? Нет, конечно, она помнила, откуда все эти шрамы, но… В Токио она слышала о тек-инженерах, торгующих поддельными воспоминаниями для синергиков. Прошивка стоит недорого. Вы можете взять в кредит машину-уборщика, а превратить ее… Превратить синергика можно было во что угодно.

– А человека? – спросила тогда Кейко.

– Человеку начали менять личность раньше, чем появились синергики, – сказал тек-инженер.

Они долго разговаривали о коррекционных тюрьмах и промывке мозгов силовикам, потом занялись сексом. Кейко думала, что занялись сексом. Потом тек-инженер отключил нейронный модулятор. Иллюзия рухнула. Все это было у нее в голове. Весь этот разговор.