Клятва - Кимберли Дертинг Страница 15

Он говорил на англезе, и мягкие звуки языка делали смысл его слов не таким жестким, как в разговоре с человеком из соседней комнаты.

— Ты не можешь больше так делать. Ты должна быть осторожна. — Затем он поднял меня с колен, уложил на мягкие подушки и перешел на более гортанные звуки нашего родного языка.

— А теперь спи, малышка. Мне нужно убраться, пока не вернулась мама.

Он подоткнул одеяло и, склонившись, мягко коснулся губами моего лба. Мои веки отяжелели и закрылись; я помню, что чувствовала себя в безопасности, зная, что отец меня защитил, как делал это всегда…

…и постаралась забыть о пятнах крови на его рубашке.

Я вздохнула и посмотрела на отца, понимая, что единственное, чего он хотел, это безопасности для всех нас, для меня и Анджелины. Почему мне было так сложно признать собственную ошибку?

— Ты прав, папа, — наконец, сказала я. — Я буду осторожнее, обещаю.

Он улыбнулся. Улыбка вышла слабой, но я была за нее благодарна.

— Знаю, что будешь, малышка. — Он взял мою руку и крепко сжал пальцы.

Входная дверь распахнулась, и в дом вбежала Анджелина, маленькая, полная энергии, с перепутанными светлыми волосами, делавшими ее похожей на крохотный вихрь. За ней вошла мать.

— Не пора ли нам в постель? — Я подхватила сестру на руки, используя это как предлог для избавления от чувства, будто я разочаровала отца.

Анджелина кивнула, хотя сна у нее не было ни в одном глазу.

Я кивнула, прощаясь с родителями, отнесла свою растрепанную сестренку в нашу общую спальню и усадила на единственную кровать. Оставив ее раздеваться, я отправилась за мокрым полотенцем, чтобы стереть грязь, которую она умудрилась собрать на себя в течение дня.

— Ты грязнуля, — обвиняюще произнесла я, стирая пятна с ее белоснежной кожи. Она улыбнулась, обнажив полный рот зубов. — И Маффин тоже грязнуля, — пожаловалась я, глядя на неопрятную игрушку, которую она повсюду таскала с собой — изношенного, потрепанного кролика, мой подарок.

Годы не пощадили Маффина. Его мех стал таким тонким, что местами был прозрачен, и игрушка выглядела, словно больная чесоткой. Из-за грязи мягкий белый мех покрылся коричневыми нездоровыми пятнами.

Анджелина схватила старого кролика, не желая, чтобы я его вытирала.

К тому моменту, как я отмыла сестру и переодела ее в ночную рубашку, Анджелина прижималась ко мне, едва в состоянии держать голову.

— Ну вот, соня, — прошептала я, укладывая ее под одеяло и пристроив рядом грязного кролика. Анджелина никогда не спала без Маффина.

Я забралась на кровать рядом с ней, придвинула поближе лампу и вытащила подаренную Ароном ткань. Я уже разрезала ее на куски, придумав собственную модель, и скрепила их булавками. Вытащив иглу из катушки на прикроватном столике, я начала работать, вновь отметив ощущение, возникавшее от движения шелковой ткани между пальцами, и подумав, каково это — носить нечто столь возмутительно тонкое.

Ступни Анджелины переместились под холодными простынями и забрались под мои ноги в поисках тепла.

Так моя сестра желала спокойной ночи.

Это был единственный способ, которым она могла это сделать.

Уговорить Бруклин сходить в клуб не составляло труда, и я не сомневалась, что в этот раз все пройдет гладко. Брук была вполне предсказуема.

— Ну и кто он? — спросила она заговорщическим шепотом, придвинувшись поближе и ухватив меня под руку. Она подмигнула Анджелине, которая сидела на кровати, скрестив ноги, и в восхищении глядела на Брук. — Я тебя там ни с кем не видела, но ты никогда не ходила в клубы дважды в неделю.

Она была права: с того вечера в «Добыче» я не переставала думать о глазах цвета грозового облака. А это было два дня назад. Ни один парень не занимал мои мысли так долго.

Я не понимала, что нашла в Максе. Он пугал меня почти так же сильно, как и интересовал. И все же, хотя меня беспокоила возможность наткнуться на его приятелей, я отчаянно хотела увидеть его вновь.

— Все не так, — попыталась объяснить я, но Бруклин не желала слушать моих оправданий.

— Правда, Чарли? Я тебе ни на секунду не верю, особенно если ты хочешь надеть это. — Она с подозрением прищурилась, рассматривая меня.

Я слегка улыбнулась. Хотя я сшила это платье сама, оно казалось слишком вычурным. Или наоборот, слишком простым. Я не Бруклин. Я не привыкла чувствовать себя настолько открытой: одно плечо было обнажено, на другом — лишь тонкая полоска темного шелка. Ткань казалась прозрачной и туго облегала фигуру, чего никогда не делали мои свободные хлопковые платья.

— Неважно. Если ты не хочешь рассказывать… — Брук состроила выражение, безотказно действовавшее на любого парня. — Она тебе ничего не говорила? — обратилась она к моей сестре.

Анджелина покачала головой, опустила подбородок на руки и выжидательно склонилась вперед, широко раскрыв глаза.

— Серьезно, Брук, ничего нет. Просто он… очень необычный. Мне бы хотелось с ним поговорить. Это не то, о чем ты думаешь.

Но, в конце концов, мои мотивы не имели значения: Бруклин пошла бы все равно. Тем вечером, оказавшись у красной стальной двери, я с облегчением увидела, что «Добыча» все еще открыта и это все еще клуб. Однако сегодня я чувствовала себя гораздо неуютнее, чем когда пришла сюда в первый раз.

Впрочем, некоторые вещи не меняются: другой вышибала, тот же ритуал.

Бруклин, как всегда, наслаждалась вниманием, меня же оно оскорбляло и унижало больше, чем обычно, поскольку на этот раз моя кожа была обнажена.

Вышибала разрешил нам войти, поставив печать с галлюциногеном. Не успели мы убрать паспорта, как кожу под печатью начало жечь. Я едва на нее взглянула, вертя головой и осматривая клуб в поисках чего-то — кого-то, — хотя знала, что скоро на руке появится волдырь.

С той же легкостью, с какой нам удалось миновать вышибалу, мы получили выпивку у синеволосой барменши, и на этот раз она даже отдала Брук сдачу, впрочем, оставив себе щедрые чаевые.

Сегодня в клубе было еще больше людей, и я посмотрела на сцену, где танцевали девушки, теперь украшенные не бусами, а яркими султанами из перьев. Они завораживали, словно экзотические птицы фиолетовой, синей и зеленой окраски.

Брук тащила меня сквозь толпу, поддавшись соблазнам музыки, мужчин и наркотика, гуляющего по ее венам.

Мои глаза бегали туда-сюда в поисках…

Этим вечером Макса не было. Искала я и его друзей, говоривших на странном гортанном языке, хотя по другой причине. Встречи с ними я предпочла бы избежать.

Бруклин сказала, что хочет потанцевать, и я отпустила ее. Я очень надеялась, что Макс все же придет, краем глаза заметив, как легко она скользнула между телами, отыскав себе местечко на танцполе.