Правило правой руки (сборник) - Сергей Булыга Страница 15

– Дай сюда! – строго велел Генерал.

Колян отдал ему радио. Генерал взял его в руки, стал очень серьёзный на вид, нахмурил брови и негромким голосом сказал:

– Люди у нас дураки. Ох, дураки! Все как один!

И нажал пальцем на одну из кнопочек. Радио чуть слышно зашипело. Генерал начал крутить колёсико. Радио шипело то громче, то тише. Генерал положил радио на стол. Радио продолжало шипеть. А раньше, подумал Колян, из радио играла музыка.

– Вот! – гневно сказал Генерал. – Слышишь? Шипит! А не должно шипеть.

– А что должно? – спросил Колян.

– На этом месте, – сказал Генерал, – должны передаваться позывные. Или говорить открытым текстом: так, мол, и так, свободные защитники, время пришло, все как один встаём… Ну, и так далее. Или ещё что-нибудь другое, я не знаю. Или хотя бы просто кто-то подал голос, сказал бы, что у них там всё в порядке, идут подготовительные работы, завозят оружие, обговаривают позывные, разрабатывают диспозицию… А так только один шип! Капитулировали суки, вот что, и, может, мы на всём нашем шарике одни остались. На пятьдесят парсеков во все стороны, чтоб им подохнуть. А вы: предатель, предатель. Да перестрелять вас всех пора!

Тут он вдруг и в самом деле выхватил пистолет, вскочил за столом, навёл ствол на Коляна и крикнул:

– Молись, скотина! Сейчас застрелю!

Колян отрыл рот и молчал.

– Молись!

Колян облизал губы и сказал:

– Как это?

А зубы у него так и стучали. Он смотрел на пистолетный ствол и думал, что как теперь Милка одна без него зимой управится, ведь не управится же, не родит как следует, дура такая, не родит, и никто ей не поможет, люди, они же…

– Тьфу! – гневно сказал Генерал. – До чего народ дошёл! Они уже даже молиться не умеют!

И опустил ствол вниз, и выстрелил мимо стола. Грохнуло так сильно, что аж уши заложило. И ещё крепко запахло гарью. Генерал сунул пистолет в карман и сел обратно к столу. Радио опять стало шипеть. Генерал сказал:

– Налей помалу, – а сам сунул руку к радио и выключил его.

Колян налил, они выпили. Колян взял консерву и начал закусывать. Говорить ни о чём не хотелось. Вдруг Генерал сказал:

– А я вот думаю: если шипит, то, значит, там всё же кто-то есть. Иначе даже не шипело бы. Значит, когда-нибудь начнётся. Только бы не прозевать! Поэтому я каждый день его включаю. А то и по два раза на день.

Колян отставил консерву и посмотрел на Генерала. Генерал невесело усмехнулся и сказал:

– Я бы тебя застрелил. Но я тебе верю. Пока что. А другим и пока что не верю. Кругом все предатели! И Петрович тоже, получается, предатель. Роберты правду сказали. А что! А почему бы нет? Вот Байщик точно предатель! Я его на прошлой неделе вычислил. И знаешь как? Идём мы с ним тут совсем недалеко, возле тройной берёзы, и вдруг вертихвост! Завис и не стреляет. А должен стрелять! А почему не стреляет? Потому что он противника не чует! Так?

Колян подумал и сказал:

– Ну, так. Но и тебя же он тоже не чуял, а не одного только Байщика.

Генерал изменился в лице и сказал:

– Меня они хотят живым взять. У них такая задача: генерала взять живым! Желательно вместе со знаменем. А вас всех перестрелять! Вот в тебя они всегда стреляют? Стреляют же?!

– Ну, да, – нехотя ответил Колян.

А Генерал не унимался, продолжал:

– Вот когда ты сегодня ко мне шёл, вертихвост тебя засёк?

– Засёк.

– А чего ты вдруг краснеешь? Что ли, не засёк? Или ещё что было, а?!

– Да ничего там не было! – очень громко ответил Колян. – Гонял он меня по лесу! Я вон какой крюк нарезал! До самых малин!

– Вот видишь! – сказал Генерал. – Вот как они тебя пасут! А Байщик им как свой, я это сам видел. И вот, думаю, может, даже на этой неделе, вызвать его к себе и расстрелять. За предательство.

Колян молчал. Генерал вдруг спросил:

– А куда вы своих робертов девали?

– Снесли в сарай. Думаем, может, кому на запчасти сгодятся.

– Ну, это к Шофёру, – сказал Генерал. – Может, его радистка чего в этом понимает. А, может, и она засланная. Но пока что у нас есть хоть один шанс, надо сражаться! За это и выпьем.

Колян налил, они выпили. Колян утёрся. Генерал сказал:

– Да ты закусывай. Консерва жирная, как из Америки. Давай!

– Да я не за этим же пришёл, – сказал Колян. – Что консервы! А вот что нам с Милкой теперь делать? Робертов мы грохнули. Двоих, сегодня. А завтра за ними придут. Место наше им теперь точно известно. Вот и придут ещё раз! Уже санитары! А Милке нельзя волноваться.

– Чего, чего?! – удивлённо спросил Генерал.

– Да зимой ей в деревню идти! Зимой ей срок, вот что.

Генерал подумал и сказал:

– Срок это хорошо. Нас больше станет. А про робертов ты не беспокойся. Если бы тебя хотели за них застрелить, так уже застрелил бы. Ты когда сюда шёл, вертихвост тебя засёк?

– Засёк.

– И стрелял, но не попал?

Колян кивнул.

– Вот и ответ! Не попал! Потому что не нужно было попадать. А нужно было бы попасть, попали бы как пить дать. Про теплоприцелы слыхал? Вот то-то же. И ты бежишь, туда-сюда петляешь, а они летят сверху и по тебе постреливают. Но пока не попадают, потому что пока что не надо. Потому что у тебя в твоей учётной карточке эту птичку ещё не поставили. А как только поставят, так сразу застрелят. Понятно?

– Понятно, – ответил Колян. И тут же спросил: – А что такое учётная карточка?

Генерал молчал. Долго молчал! Смотрел на Коляна, думал. Потом вдруг сказал:

– Дай руку! Правую!

Он дал.

– Расстегни рукав!

Он расстегнул. Тогда Генерал положил его руку на стол так, как обычно в больничке кладут, и так же, как в больничке медсестра, потёр пальцами по коже. Кожа сразу покраснела. Только в одном месте она так и осталась белая.

– Видишь? – сказал Генерал, показывая на эту белую кожу. Потом осторожно надавил на неё пальцем и спросил: – Чувствуешь?

– Что чувствую?

– Что там что-то лежит! Так это сдатчик! – с азартом сказал Генерал. – Это такое маленькое радио, вот такусенькое, сволочь, оно всё время включено и всё про тебя санитарам докладывает. Ведёт, так сказать, передачу, считывает историю болезни: что ты сказал, что подумал, что почуял. Вот прямо сейчас у них сигнал: номер такой-то и такой-то сидит за столом и глаза таращит. А раньше был такой сигнал: вот он горючку неразбавленную пьёт. А ещё раньше: вот он роберта прикончил, и это хорошо, потому что роберт свой моторесурс уже выработал, мы направили его на утилизацию – и этот номер такой-то и такой-то своими средствами его утилизировал, нам экономия, выдать ему компоту с сухофруктами!