Ликвидатор. Тени прошлого - Александр Пономарев Страница 15

Сталкер сел на выступающий из-под нижней полки стеллажа край деревянного ящика, подцепил заскорузлым ногтем кольцо консервного ключа, резким движением открыл банку, вытащил ложку из нагрудного кармана и с аппетитом приступил к трапезе. В метре от проводника находился своеобразный трон из двух фанерных коробов по бокам от ящика с гранатами. Я удобно устроился на нём, вскрыл жестянку и вознамерился ухватить указательным пальцем здоровенный шмат каши с куском волокнистой тушёнки.

– Ёксель-моксель! Руками только дикари едят! – воскликнул Байкер, дал мне пластиковый трезубец и снова заскреб ложкой по стенкам своей жестянки.

Я вонзил зубцы одноразовой вилки в кашу, отковырял приличных размеров ком и только собрался заморить червячка, как Байкер заговорил набитым ртом:

– Опытный бродяга никогда не отправится в дорогу без минимального набора нужных вещей. Какой-то ты неправильный сталкер. Или ты и не сталкер вовсе, а так, приблудный турист? Слыхал я про таких. Шпала, царство ему небесное, рассказывал. – Медленно двигая челюстью, Байкер, прищурившись, смотрел на меня. – Ну, что молчишь? Я прав?

Стараясь не смотреть ему в глаза, я кивнул и торопливо запихал в рот комок каши с торчащими из него толстыми волокнами мяса.

– А зачем тогда чужим погонялом назвался? Цену набить хотел? Так здесь за такие дела морду бьют. Хочешь, я первым буду? – Он звякнул ложкой о стенку банки, поставил жестянку на полку стеллажа, встал, с хрустом потянулся и шагнул ко мне.

– Эй, ты чего? – Я вскочил с «трона», воткнул вилку в кашу, сжал правую руку в кулак.

– Расслабься, – хохотнул Байкер, глядя на мою слишком серьёзную физиономию и крепко сжатую пятерню, – я чаю хочу.

Он прошёл в угол подвала, где на импровизированном из куска лакированной фанеры и поставленного на попа ящика столике покоился примус, над которым принялся колдовать, бормоча что-то себе под нос. Пока Байкер хозяйничал, я со зверским аппетитом уплетал холодную кашу. В жизни своей чего только не едал, но, пожалуй, более вкусной еды, чем эта, не пробовал. Видно, не зря в народе говорят: голод не тётка, пирожка не поднесёт. Есть захочешь, так и плесневелая корка хлеба пищей богов покажется.

К тому времени, как сталкер вернулся, я почти полностью очистил банку от содержимого. Так что он пропустил самую интересную часть зрелища. Хотя, скорее всего, он в Зоне и не такое видал. Подумаешь, человек ест как зверь: глотая целыми кусками и почти не жуя. Сам-то он, когда впервые сюда попал, ещё и не такое вытворял, наверное. «А кстати, как он здесь оказался? – подумал вдруг я. – Так же, как я, или он местный, если принять во внимание теорию параллельных миров».

Я так его и спросил, когда он, покопавшись в одной из коробок, вытащил на свет бутылку водки. Вместо ответа Байкер свернул пробку резким движением, хлебнул из горла, крякнул, вытер губы широкой ладонью и протянул горячительное мне.

– На-ка, хлебни вместо антирада, а то ночь скоро, а ты отсвечивать будешь, спать мешать. Ах-ха-ха-ха! – он громко захохотал, запрокинув голову.

Я поставил жестянку на фанерный подлокотник моего «трона», взял бутылку. В нос резко шибануло запахом сивушного спирта. Я поморщился, обтёр горлышко ладонью (Байкер при этом хмыкнул, но ничего не сказал) и сделал большой глоток. Водка обожгла внутренности, стекла по пищеводу в желудок и оттуда хмельным теплом разлилась по всему организму. В голове сразу зашумело, лампочка вдруг засветила ярче, а шум примуса и нагревающейся в закопчённом котелке воды обрёл объёмное звучание.

– Полегчало? Вот и хорошо. Хлебни ещё, парень, да не стесняйся, радиация водку не любит.

Следуя совету Байкера, я снова приложился к бутылке и на этот раз не отрывался от горлышка до тех пор, пока не выбулькал чуть ли не половину содержимого.

– Ого! Здоров ты. – Поджав губы, покачал головой сталкер. – Закусить не забудь, а то развезёт ещё с непривычки-то. Это тебе не вискарь какой-нибудь. Это, брат, та ещё сила. Голову на раз-два сносит, если без закусона хлестать. Специально для сталкеров сделана, чтобы они, понимаешь, могли дрянь всякую радионуклидную из организма выводить, да и так – посидеть за компанию при случае. Ну, вот как у нас с тобой. Тебя как звать-то на самом деле?

Поставив бутылку, я нацепил на вилку последний крупный кусок каши из своей жестянки, поводил им перед носом собеседника, говоря заплетающимся языком:

– Э-э нет, так нечес-сно, с-сначала ты мне ответь.

Байкер, склонив голову набок, несколько секунд изучал меня, словно раздумывая, говорить или нет, потом хлопнул руками по бёдрам, протянул мозолистую ладонь:

– Дай сюда!

Я отдал ему бутылку. Он схватил её, в несколько длинных глотков разделался с оставшейся водкой. Водрузив опустевшую склянку на стеллаж, проводник упёрся широкими лапищами в колени, наклонился ко мне, пристально посмотрел в глаза.

– Хочешь знать, как я здесь оказался?

Я кивнул, чувствуя, как нарастает хмельной шум в голове. Внезапно стенки пищевода обожгла подкатившая к горлу смесь из каши с дрянным алкоголем. Я сжал зубы, громко сглотнул и хватанул воздуха ртом.

Байкер, хмыкнув, криво усмехнулся. Впрочем, в последнем я не был абсолютно уверен, поскольку его губы терялись в густой бороде.

– Что, брат, радиация наружу лезет? Ничего, сейчас чайку моего особенного хлебнёшь – и всё как рукой снимет.

Он встал, шагнул к весело шипящему примусу, на котором позвякивал, бурля кипятком, котелок. Пар столбом поднимался к тёмному от пыли и сажи потолку. Брызги горячей воды летели во все стороны, шипели, испаряясь на раскалённых частях примуса. Байкер шумно плюнул на пальцы, схватил чёрную дужку котелка, поставил его на пожелтевшую от высоких температур квадратную дощечку с длинной косой трещиной посередине. Звякнул железными стенками кружек, цепляя ручки на мясистый палец, грохнул оббитыми донышками по столу.

– Тебе чай покрепче или как?

– Ты, давай, от т-темы не уходи, – сказал я, звонко икнул и прикрыл рот ладонью.

Вместо ответа Байкер насыпал в кружки заварку из бумажного пакета, добавил щепоть каких-то трав, плеснул кипятку. В подвале сразу запахло мятой и мёдом, потянуло чёрной смородиной.

– Сахара нет, да он и не нужен, только вкус перебьёт, – сказал сталкер. – Осторожно, горячая, – предупредил он, ставя исходящую паром кружку на край фанерного «подлокотника».

Держа свою посудину двумя пальцами за чёрный ободок, он поставил её на стеллаж рядом с пустой бутылкой, взял банку с остатками каши, уселся на край ящика. Подцепил крупный кусок каши, сунул в рот, звякнув зубами о ложку, стал сосредоточенно жевать, глядя в одну точку перед собой.

– Я и сам не прочь узнать, как здесь оказался, – заговорил он наконец. – Понимаешь, я ничего не помню, кроме последних двух лет в Зоне. Я не знаю, кем был раньше, чем занимался, как и почему сюда попал. Я просто очнулся здесь однажды лунной ночью, лёжа в развалинах какого-то дома посреди заброшенной деревеньки. В руках вот этот «калашников», – кивнул он в сторону висевшего на стене старого автомата, – на теле камуфляж, на ногах берцы. В голове треск, в ушах звон, во рту сухость, будто после бурной вечеринки, в глазах кровавые круги. Хорошо мутантов поблизости не было. Эти твари появились, когда я уже более-менее оклемался. Ну, зрение там в норму вернулось, слух. Повезло ещё, что автомат заряжен был да запасной рожок с собой имелся, а то бы не сидеть мне с тобой сейчас.