Мышеловка для бабочек - Алексей Мальцев Страница 16

Это было, было, отрицать очевидное глупо. Было и… кончилось. Потом их пути разошлись, затерялись в пурге повседневности. Она помнила, что его звали Кириллом. С тех пор прошло лет 10, если не больше.

– Положить её ты, конечно, можешь, но я наберу тебя снова…

– Ты откуда взялся? – дрогнувшим голосом поинтересовалась она, всё ещё не веря, что слышит именно Кирилла.

Он ответил не сразу. Какое-то время она слушала чьи-то отдаленно шаркающие шаги.

– Из Бишкека. Можно сказать, пролётом. Хотелось в ресторане каком-нибудь посидеть, поболтать. Пообщаться, короче, вспомнить прошлое.

– А раньше где тебя носило? Столько лет, столько зим. Ты мог обходиться спокойно без нас. Вернее, без меня.

– Так вот и поговорим, – он как будто не заметил её оговорку. – Я расскажу, где меня носило. Тем более, что поговорить есть о чём. Неужели ты за всё это время так и не вспомнила обо мне ни разу?

Вспоминала, ещё как! Особенно поначалу. Сколько ночей проревела, сколько раз прислушивалась к шагам за дверью и вскакивала на ночные звонки. И – когда поняла, что беременна, что аборт делать не будет. Рука не поднялась.

– Даже чаще, чем нужно. А потом закрутилось, завертелось всё. Пока ты сегодня не позвонил.

– У тебя есть кто-то? – буднично поинтересовался Кирилл, словно речь шла об одолжении денег до зарплаты. – Ты несвободна? Впрочем, что это я? Ты прости, я, кажется, болтаю несусветные глупости. Просто хочется тебя поскорее увидеть.

Марина вдруг поймала себя на том, как трудно ей произнести это короткое: «у меня есть кто-то». Она несколько секунд колебалась, потом набрала полную грудь воздуха и выпалила скороговоркой:

– Ты всерьёз полагаешь, что такая женщина, как я, может оставаться надолго одна? Наивный ты человек! Вообще, какое ты имеешь право спрашивать меня об этом, да ещё по телефону?! Кто ты такой, собственно?

– Отец твоего сына. И спасибо тебе за уточнение про телефон. Думаю, это своего рода бравада, – спокойно парировал он её выпад. – Защита нападением, не более, Маринелла. Знаешь, в шахматах есть защита… Сицилианской зовётся. Так вот, она таит в себе скрытые угрозы. Короче, нам надо встретиться и поговорить. Неужели нам нечего вспомнить? Я не поверю.

– Ты уверен, что это необходимо? – она ловила удары собственного сердца, почему-то ставшие редкими и тяжёлыми. – Ты уверен, что мне это надо? Откуда такая уверенность? Ведь столько лет прошло. Я могла измениться, да и ты тоже. Зачем ворошить, бередить старое, сыпать… соль на рану?

– Уверен. И ты уверена, что встречи не избежать. Мы остались прежними, Маринелла. К тому же, если честно, я стою на лестничной площадке возле твоей двери с букетом цветов и жду, когда ты мне её откроешь. Готов здесь стоять вечно. Я упёртый, ты знаешь.

Услышав последние слова, она окаменела и чуть не рухнула на паркет. Отчего-то её бросило в жар, в голове мелькнула мысль: «Уж не ранний ли это климакс?»

Она полчаса назад отправила домой Бронислава, и вот сейчас готова открыть дверь… фактически незнакомцу. Впрочем, почему незнакомцу? И готова, ещё как готова!

Через секунду в прихожей раздался мелодичный звонок.

Несмотря на слова Кирилла о том, что у неё прекрасная фигура, и красивые ноги не стоит скрывать, Лейла не любила юбок и платьев. Джинсы или брюки, на худой конец, спортивный костюм – самое то! Удобно, практично. На все случаи жизни.

Кирилл покупал ей всякие сексуальные халатики, ажурные колготки с рисунком. Она их вначале надевала. Ей даже нравилось, когда Кирилл на неё спокойно глядеть не мог. А потом. Всё возвращалось на круги своя, она надолго облачалась в одежду противоположного пола, как любил выражаться Кирилл, и теряла при этом свою привлекательность.

– Когда она понадобится, эта самая сексуальность, тогда и надену, – твердила она ему, пряча очередной эротический подарок. – До лучших времён, Кирича! Пока этот час не настал.

В спортивном костюме и с огромной сумкой Лейла вошла в тёмный подъезд и прислушалась. Запах, ударивший в нос, однозначно не способствовал аппетиту, но подъездов, пахнущих ароматом лесных ягод, Лейла в своей жизни не встречала. Не услышав ни звука, постояла ещё с минуту и медленно направилась вверх по ступенькам.

Первый, второй, третий этаж…

Легко сказать: «Убери Кубаря сама».

Как это он себе представляет? Вообще, что за «заморочки» на ровном месте? Они вместе приехали в этот город, вместе разработали план, расписали всё по часам и минутам. И вдруг – такой выверт! И – никаких объяснений. Что стряслось, чёрт возьми?! Впрочем, она догадывается, что.

Но ей-то можно было сказать!

Ей, ближайшему компаньону, подруге и… чего греха таить, сегодня она может это со спокойной совестью произнести: фактически жене и любовнице. Единственной из женщин, имеющей в настоящее время право на него. И если подтвердятся её предположения, о – это будет толстый-толстый слой… но не шоколада, а мозгов этой стервы на потолке её же квартиры.

Лейла не любила загадывать. Жизнь её научила не планировать слишком далеко. Так легче. Но здесь и сейчас они с Кириллом так переплелись корнями, что секреты друг от друга иметь – западло! Она всё равно узнает, куда он исчез вчера вечером, оставив на неё двух отпрысков. Она уже догадывается! Но об этом – после. Сейчас в кадре – Кубарь.

Кубариков – фигура одиозная. Для того, чтобы узнать состояние его дел, не нужно воровать детей у налоговых инспекторов. Достаточно взглянуть, какую тачку он подарил на прощание очередной (брошенной) любовнице, и всё станет ясно. В последнее время не всё у Кубаря шло гладко.

Это, собственно, было на руку «лесничим». Именно так решили себя называть они с Кириллом, когда надумали взяться за осуществление столь дерзкого плана. Идея была Кирилла, любит он наклеивать ярлыки-прозвища всякие, эффектные жесты совершать. Ну, лесничие, так лесничие – санитары леса, короче. Лейла согласилась.

Раз Кубарь на мели, его можно убрать без особых угрызений совести. В качестве устрашающе-профилактического жеста поступок очень даже легитимен. Результат пойдет в ту самую копилку…

Владелец крупной сети ресторанов, Петр Кубариков ещё пару лет назад стоял на ногах крепче многих, но… гламур засасывает. Искушение выдерживают далеко не все. Не смог устоять и Кубарь. Началась наркота, мутные многодневные заплывы на элитарные фазенды.

Однако полностью списывать со счетов Кубаря рано. Поэтому «лесничие» решили, что упреждающий выстрел в его отполированную, как биллиардный шар, голову необходимо сделать до того, как Рысс предоставит информацию о десяти самых богатых людях города… Это слегка собьёт с толку следствие в том случае, если убитая горем мамаша вдруг не выдержит, и донесёт в ментовку. Выказав тем самым свою умственную убогость.

Как бы то ни было, Кубаря приговорили. Первый выстрел должен быть самым лёгким. Никто не ожидает охоты, все доверчивы и открыты, как роднички на головах новорожденных. Охрана расслаблена и не чует подвоха. Стреляй – не хочу. Вот после двух-трёх удачных выстрелов все попрячутся. Тогда их отследить будет в тысячу раз сложнее.