Перерождение Артефактора - Элиан Тарс Страница 16

—Аонсилён…— шушукались две девчули.

—Ибогат, вероятно— его усыновил Господин Лаграндж!

—Ихорош собой. Знаешь… ябыла вмузее после восьми часов.

—О? Правда? Амне так инеудалось… Нуи? Что там?

—Ого-го…

—Прям «ого-го»?

—Нуможет, даже ого-го-го. Ябыла состаршей сестрой. Она сказала, что всё более чем достойно…

Яшёл довольно далеко отдевушек, ичасть ихфраз мне приходилось достраивать вголове. Когда японял, что через пару шагов совсем несмогу расслышать ихслова, топовернулся кним ипомахал рукой.

Обе курсантки смутились иотвернулись.

Нуаяпродолжил идти дальше.

О, опять наменя косятся.

—Вон он, смотри… Святая Дева под Килем, как он умудрился использовать «Возвышение иПадение»⁈ Разве это невысшая техника стиля «Рвущий кроншнеп»? Яслышал, далеко некаждый фехтовальщик, практикующий «кроншнеп», рискнёт еёисполнить.

—Тыприуменьшаешь,— усмехнулся другой курсант.— «Далеко некаждый»? Скорее уж, только единицы могут еёиспользовать. Вероятно, этот Лаграндж просто непонимает, что подставляется, используя эту технику. Опыта нехватает осознать опасность.

Хах… Это вы, балбесы, непонимаете, что как раз яисполнил «Возвышение иПадение» чисто. Абудь намоём месте неумеха, вот онбыподставился. Втот момент, когда тыподнимаешь ятаган иобе руки вверх, тыполностью открываешься. Да, противник тоже открыт, нориск, что онуспеет достать тебя раньше изтакого положения очень высок. Аещё выше риск обоюдного поражения.

Так что да, если неконтролировать пространство исвоё тело, можно подставиться. Вообще, «Кроншнеп»— неоднозначный стиль, который раньше мало кто использовал. Авот после капитана Джонсона, как японимаю, вмире развелось множество фанатов-повторюш.

Которым далеко доистинного мастерства.

—Гляди, как выхаживает. Франт, дери его накер!— Трое пареньков недовольно пялились вмою сторону.

—Ага! Бесит меня этот мерзкий алти! Какого демона ему вообще разрешили остаться наострове⁈ Онжепритянет кнам беду!

—Грёбанный алти! Из-за него малый левиафан едва непотопил бриг капитана Левиса!

Нучто засуеверия, а⁈ Досих пор кто-то верит, что алти притягивают морских охотников?

—Чтоб онсдох, выродок!

—Ипошёл накорм акулам.

Остановившись, яповернулся лицом кэтой компашке. Курсанты замолчали, двое изних вздрогнули.

Скривившись, япоказал имсредний палец— универсальный для всей Ойкумены жест, который, кслову, пришёл внашу культуру оталти.

Ухмыльнувшись, япошёл дальше. Аэти трое молча пялились мне вслед. Никто изних даже непопытался ответить— моя победа над чемпионом Титосийских колоний Пятого моря наглядно продемонстрировала недоброжелателям, что влицо мне лучше негрубить.

Япродолжил развлекать себя, собирая слухи исплетни. Однако что-то интересное услышал, только когда остановился возле открытой двери кабинета моей группы.

—Эх… Все недельные карманные деньги проиграл!— беззлобно сокрушался один измоих одногруппников.

—Нетыодин,— сухо ответил ему другой.

—Куча народу прогорели вчера наставках!— воскликнул третий.— Кто-нибудь вообще ставил наЛагранджа?

Нанесколько секунд вкабинете повисла тишина.

Эх, никто здесь неверит вменя. Алексей Савельев невсчёт— онвдругой группе.

—Я,— раздался робкий голос, как раз втот момент, когда ярешил зайти вкабинет.

Все как раз смотрели наговорившего— паренька сузкими глазами ичёрными, как смоль, волосами. Цвет нередкий, нонавид его шевелюра более жёсткая. Губы парня тонкие, щёки впалые инаних коричневые веснушки.

Аещё онносил огромные круглые очки.

Весь образ Шона деЛипшека будто быкричал: «Что тызабыл вморской Академии, парень⁈»

Язнал некоторых деЛипшеков ещё всвоей прошлой жизни. Слышал, что уних есть традиция— старший сын обучается управленческому делу иготовится возглавить семью, второй сын вобязательном порядке становится морским офицером. Авот третий уходит всвободное плавание, нонепоморским волнам, аповолнам науки или искусства. Таким образом деЛипшеки поддерживают силу семьи, еёстатус, атакже держат руку напульсе современных достижений.

—Ты?— удивлённо переспросил Малколм Лерой. Как японял изего вчерашнего спесивого представления, Малколм сынок какого-то капитана изприближённых Вице-Премьера Шестого Моря. Обернувшись, Лерой поморщился, увидев меня.

—Утречка всем, морские волки!— бодро поздоровался ясодногруппниками.— Шон, благодарю заверу вменя,— яотдельно кивнул деЛипшеку.

—Нукак иначе-то…— неуверенно пробормотал онвсторону.— Мыжеодногруппники… Как ямог ставить надругого человека.

«Ещё инатитосийца»,— мысленно добавил я.

—Вряд линайдётся много таких же, как наш Шон,— ухмыльнулся всё тот жеМалколм Лерой. Ивроде быничего обидного несказал, ноего тон ивыражение лица раздражали.

Шон потупил взгляд, стараясь несмотреть наЛероя.

—Вообще-то, ятоже поставила накурсанта Лагранджа,— прозвучал уверенный женский голос, откоторого Шон тут жевытянулся ипросиял.— Пусть яинелюбительница азартных игр, однако немогла неподдержать одногруппника.

—Хо-о-о?— скривившись, протянул Лерой, норазвивать свою глубокую мысль нестал.

Яже, поймав взгляд Марселлы дель Ромберг, сполуулыбкой кивнул ей.

—Нестоит благодарности, курсант Лаграндж,— отозвалась она.— Ялишь сделала то, что должно.

Нда уж… явно есть вней что-то отматери… Ноотца она напоминает больше. Когда онбыл молод иискренен.

Тихим шагом попристани шла пожилая женщина. Еёплечи укрывала выцветшая шаль, аголову— широкополая соломенная шляпа. Любой, кто хоть сколько-нибудь разбирается вмоде, отметил бы, что одета женщина очень бедно, ноэлегантно.

Она шла сгордо поднятой головой, апозади неё парочка довольных парнишек-оборванцев тащили плетёные корзины, полные снеди.

—Доброго вечера-с, мадам Джонсон.

—Рады вас видеть, мадам Джонсон.

—Снова сподарками, мадам Джонсон?

—Благослови вас Дева под Килем, мадам Джонсон.

Мадам Джонсон накаждое приветствие отвечала учтивым кивком.

Напристани всегда хватало нищих. Как обычных бездомных, кто впринципе нежелал работать, так итех, кому нехватало заработка, чтобы прокормить семью. Пусть стех пор, как сын мадам Джонсон нашёл путь вСедьмое сумеречное море, нищих стало меньше, совсем они неисчезли ивряд ликогда-нибудь исчезнет.

Мадам Джонсон остановилась напросторной, огороженной площадке— месте, где береговая линия особо сильно выступала вперёд. Несколько секунд она смотрела напришвартованные впорту корабли. Сжав губы вниточку, женщина вспоминала свою прошлую жизнь. Когда-то давно вэтот порт частенько заходил корабль еёсына. Когда-то очень давно.