Академия сердцеедов. Отбор - Полина Верховцева Страница 16

—Откуда ты такая прыткая взялась?— подбоченившись, она сделала шаг вперед, а за ней, как сторожевые псы стояли ее подруги.

Врать? И не подумаю.

—Из Муравейника,— сделала шаг навстречу, отвечая на ее наглый взгляд своим,— а что?

Если и можно было чем-то удивить эту наглую свору, так именно таким ответом. Они замерли, откровенно растерявшись, и только переглядывались, не веря моим словам.

—Брешешь!

Я только улыбнулась. Жестко, с вызовом. Что ж, если для того, чтобы выжить в этом логове, мне придется стать громкой и наглой чайкой, я стану.

Не знаю, как принято в Хайсе, и насколько эти избалованные курочки были подготовлены, но там, где выросла я, драки были не редкость. На улице или ты, или тебя. Я дралась, с остервенением, иногда выходила победительницей, иногда наоборот отхватывала так, что потом двигаться было больно. Но не сдавалась. Потому что если однажды дашь слабину, то с колен уже не встанешь.

Сейчас я тоже была готова отстаивать свои интересы, именно эту уверенность темнобровая рассмотрела в моих глазах и растерялась еще больше.

—Ммм, давно ли в этой дыре стали появляться одаренные?— елейной лисой протянула та самая надменная блондиночка, которая недовольно дула губы возле башни. До этого она молчала и не обращала на нас никакого внимания, но после моих слов подошла ближе. При ее появлении, остальные сразу притихли. Еще одна королева улья на мою голову.

—Понятия не имею,— как можно равнодушнее пожала плечами,— может, я первая.

—А денежки у тебя есть, чтобы здесь учить?— ласково спросила она,— или надеешься на обеспечение?

Этим она меня уела. У меня не то, что денег, а даже смены белья не было. Да и все, что на мне — выдал магистр Мерран.

Я покраснела.

—Так я и думала,— губы блондинки пренебрежительно скривились,— нищенка. Пришла в надежде жениха побогаче урвать.

—Да сдались мне ваши женихи,— фыркнула я.

Мне вообще было не понятно, почему большинство разговоров крутилось вокруг парней, и почему все считали, что кроме как ловлей женихов здесь девочкам заниматься нечем. Или тут все на свадьбах помешаны?

Наш разговор оборвался внезапно, потому что двери здания распахнулись, и на крылечко вышла высокая, сухая как жердь женщина в темно-бордовом платье и с белым чепцом, слегка прикрывающим тронутые сединой волосы:

—Эх, сколько вас в этом году,— она сокрушенно поцокала языком,— придется оба этажа заселять.

—Можно мне на второй!— тут же воскликнула темнобровая,— оттуда вид лучше.

—Отчего же нельзя? Можно,— кивнула женщина,— меня зовут мисс Бейла. Я заведую этим крылом и занимаюсь размещением временных постояльцев.

Слово «временных» было выделено особой интонацией.

—Любые вопросы по комнатам будете решать со мной. Я же буду следить за порядком и выпроваживать восвояси тех, кто провалит испытания,— говорила она жестко и без лишних эмоций, а я снова удивилась тому, как в Весморе относятся к поступлению девушек. Разве это справедливо?

Однако размышлять о справедливости было некогда. Бейла взмахнула рукой, предлагая зайти внутрь, и претендентки неровной вереницей потянулись ко входу.

—Эй, ты…из Муравейника,— рядом со мной поравнялась конопатая девушка. И когда я хмуро посмотрел на нее, торопливо зашептала,— не обращай внимания на этих выскочек. Они заносчивые, как жабы на болоте. Квакают много.

Я кротко улыбнулась, а она мне подмигнула:

—Меня Лесса зовут, а подругу мою Мира. Мы из восточного Хайса, район Боути.

—А меня — Ева.

—Мы уже знаем,— усмехнулись девочки, переглядываясь, а потом шепотом добавили,— все уже знают.

Я смутилась. Вот чего мне не хотелось, так это обзавестись скандальной известностью в первый же день.

—Ты не робей. Не важно кто откуда. Мы все здесь в одной упряжке. Так что давай дружить.— Она протянула мне бледную ладонь, и когда я ее пожала, бодро произнесла,— вместе веселее.

Настроение и правда немного поднялось. Здесь есть нормальные люди, а значит все не так уж и плохо.

Внутри оказался небольшой холл. Слева поднималась лестница на второй этаж, а справа через распахнутую дверь был виден узкий, сумрачный коридор, в который выходило несколько дверей.

—Выбирайте комнаты, красавицы,— усмехнулась Бейла,— заселяться будете по двое. Но помните, что вы здесь ненадолго.

Все ринулись занимать себе комнаты. Кто-то, толкаясь локтями и распихивая конкуренток, бросился вверх по лестнице, а кто-то нырнул в коридор. Но ни одна из них не обратила внимания на самую первую дверь, решив, что вдалеке будет лучше. А я, помня предупреждения Коула, остановилась именно возле нее.

Последней зашла рыженькая с длинной косой, она обвела растерянным взглядом девочек, которые попарно стояли возле выбранных комнат, и направилась ко мне, потому что я единственная стояла одна.

Двери были заперты, и мы топтались перед ними, ожидая, когда нас запустят.

Бейла не торопилась. Прошлась между нами, рассматривая как товар на прилавке, покачала головой, словно увиденное ей не очень понравилось и только после этого звонко щелкнула пальцами. В тон этому щелчку раздался десяток других, и двери распахнулись.

—Добро пожаловать, девочки. Добро пожаловать,— тепла в ее голосе было не больше, чем в ледяном погребе.

Все стали заходить, а я замешкалась на пороге, пытаясь запомнить, кто где остановился, и пропустила вперед рыжую. В итоге хорошую кровать у окна заняла именно она, а мне пришлось довольствоваться той, которая осталась — продавленной, стоящей справа вдоль стены.

—Здесь…неплохо?— растерянно произнесла она, будто спрашивая моего мнения.

—Для меня да,— я пожала плечами и устало опустилась на свою койку. Жесткая, но все равно мягче чем была у меня дома, да еще и не скрипит. Просто праздник!

Моя соседка прошлась по комнате. Заглянула за маленькую дверь, притаившуюся в углу:

—Здесь душевая!— раздался не слишком довольный голос,— ванны нет! Представляешь?

Вполне. У нас в Муравейнике отродясь не было ванн. Воду приходилось таскать с уличной колонки, греть в тазах и мыться над деревянной лоханью, натирая себя едким и жуть каким вонючим мылом.

После душевой она попыталась сунуть нос в один единственный шкаф, который выглядел так, будто смертельно устал быть шкафом. Он завалился к стене и категорически отказывался распахивать створки.

—Приподними,— посоветовала я, наблюдая за тщетными потугами рыжей,— придави и потяни за ручку кверху.

Наконец, изрядно взмокнув, она справилась и открыла одну дверцу.

—Ну…— замялась она,— зато, когда поступим у нас будут хорошие комнаты.