Не мир принес - Юрий Манов Страница 16

— Как за что? Ну за Русь Киевскую, за женщин, естественно, за чикатил потрошеных…

— За потрошеных чикатил? То есть — маньяков? Классно! Хороший тост. Ну давай за это и выпьем, тем более, надеюсь, завтра таковых будет много.

Они выпили, причем прапорщик Кайметов, хоть и помолился предварительно аллаху, стакан в себя опрокинул лихо. Но от сала решительно отказался.

— Значит, сала нельзя… Как же ты водку-то жрешь, правоверный ты наш? — спросил Васинцов, намазывая паштет густым слоем на краюху.

— Аллах запретил правоверным пить вино, — ответил Кайметов, накладывая себе картошки, — про водку в Коране ничего не сказано.

— Убедил, — кивнул Корич и накатил по второй. — Значит, говоришь, второй тост у вас за Русь Киевскую? Как ты, Кайметов, к Киевской Руси относишься?

— Татары Киев брали, татары Киев жгли, татары Киеву служили, у меня там дядька с женой живет. Красивый город Киев. Хорошо к Киевской Руси отношусь.

— Ну, вот за это и выпьем.

Васинцов держал стакан и никак не мог поверить, что Корич — не чикатил, ну все сходится, даже зубы у него такие же крупные, крепкие, белые. Тот заметил его взгляд и подмигнул:

— Что, за маньяка меня принял? Не ты первый. Я вообще по вечерам из дому выходить боюсь, а то как пришибут без выяснения личности в народном гневе. Что ж я виноват, что таким уродился? Но я не телезвезда, чтобы с экрана лыбиться, а для армии такая морда — самое то! У меня знаешь, как солдатики во взводе ходят — по струнке! Хоть и контрактники. Ладно, пей давай и говори, зачем приехал…

— Мне рекомендовали вас, прапорщик, как лучшего специалиста ночного боя, говорят, вы даже видите в темноте, и чутье у вас уникальное…

— Что-то типа этого. Только, капитан, давай сразу договоримся на «ты», не люблю я этих церемоний…

— Хорошо. У вас, то есть у тебя всегда были такие способности?

— Ну, допустим, не всегда.

— Вы, то есть ты когда обнаружил в себе такие способности? Года полтора назад?

— Где-то так, — не удивился вопросу Корич, вцепляясь в куриную ногу зубами.

— А что… ты чувствуешь во время торка?

— Слушай, капитан, ты пожрал бы, что ли. Вон, тушоночки свиной наверни. Наша, солдатская, без белка. Все равно Кайметов ее не жрет. Я, капитан, во время первых торков, как весь нормальный народ, каялся и слезами обливался. Очень мне жалко было детей моих не родившихся. Танька-то моя пять абортов сделала, пока мы по общагам в военных городках ютились. Это она сама решила, что пока своего угла нет — не фига плодиться. Так вот, за каждый аборт Танькин я много слез пролил. Такого натерпелся, словно это не Таньку вакуумом чистили, а мне хирург через жопу аппендикс удалял. А больше грехов серьезных на мне нет, несмотря на рожу зверскую. Так что во время торков испытываю я, капитан, гордость за годы, праведно прожитые. И, обрати внимание, за все время не торкнуло меня по поводу тех, что я на тот свет отправил. Ни разу! Во сне приходили, а во время торка — нет! Видать, не считает их души Господь наш невинно загубленными. Я ж солдат, я стреляю, в меня стреляют. Так-то! Ну что, еще по одной?

— Значит, считаешь все-таки торк — наказанием господним?

— Почему же наказанием? Скорее — плановой проверкой. Нас-то много, а Господь, он один. Каждого слушать — вечности не хватит. Вот и решил он, пусть люди сами каются, сами муку себе назначают по справедливости. А он самыми трудными случаями займется…

Васинцов подумал и наконец принял решение:

— У меня есть предписание, прапорщик, взять вас в свою команду.

Выдержка у прапорщика Корича была еще та. Он словно и не услышал слов Васинцова, а с хрустом разгрыз большую куриную кость. Шумно высосав из кости мозг, он бросил ее в миску и утер губы рукавом.

— Что за группа, капитан? Чем заниматься будет?

— Как и вся структура МВД, охранять покой мирных граждан.

— Это понятно, а подробнее?

— Выявлять и истреблять чикатил, маньяков — по-вашему.

— А мы что делаем?

— Вы пока усмиряете взбунтовавшихся зэков. Моей же команде предстоит истреблять настоящих чудовищ.

— Где?

— Сначала в столице, а потом — где Родина прикажет.

— Так я и думал, все лучшее — в Москву. И чего все туда лезут, как пчелы на мед.

— Скорее как мухи на говно. Не забывайте, что, кроме самого лучшего, в Москву стекалось очень много дерьма. И оно сейчас очень сильно запахло.

— Как с жильем?

— Служебное, если поедете с семьей — обещаю трехкомнатную…

— Все, командир, заметано, еду! — немедленно отозвался Корич.

— Ну вот, а кто-то только что обругал москвичей чуть ли не матом.

— Я и сейчас обругаю, но когда моя Танька услышит про трехкомнатную в Москве, она от радости снасильничает меня прямо в прихожей, несмотря на мою угрюмую рожу…

Они рассмеялись и выпили по третьей.

— Только два условия у меня есть, — неожиданно посуровев, сказал Корич.

—???

— Во-первых, прошу вас приглядеться вот к этому парню, — и Корич указал на прапорщика Кайметова. — Если возьмете, не пожалеете. Такого спеца еще поискать, лучший связист! Небеса с Адом напрямую свяжет, были бы провода. Во-вторых, хочу посмотреть на своего будущего командира в деле. Завтра днем, сразу после торка, назначен штурм лагеря, а перед этим мы идем в разведку. Не хотите ли поучаствовать?..

— …особенно ситуация осложняется тем, что мы не знаем, где они держат заложников. Пока есть информация, что все женщины живы. Да, изнасилованы, да, сильно избиты, но живы. Не ясно также, что происходит в «мужицком» бараке — там забаррикадировалась часть заключенных и активно сигнализирует белым флагом. Судя по всему — нам. И вообще там происходит что-то странное. Смотрите, вот результаты аэрофотосъемки: утром труп начальника колонии еще висел на фонаре у плаца, потом его сняли, а теперь снова подвесили. Спрашивается, зачем? Часто слышны выстрелы, и одиночные, и очередями, со стороны административного корпуса. Непонятно, кто в кого стреляет и по какой причине. Возможно, часть охраны и персонала сумели тоже забаррикадироваться и теперь отстреливаются. Короче, вопросов больше, чем ответов. То же самое с начальством. Областное руководство требует немедленно подавить бунт, московское начальство требует, чтобы с заложниками ничего не случилось. И все в один голос требуют действовать, действовать, действовать…

— Есть информация, кто руководит бунтом?

— Точной нет, но, по всей видимости, вор в законе Като, смотрящий по зоне. Как говорится, россиянин грузинского происхождения. Его дважды депортировали в Грузию, но из тамошних тюрем он как-то быстро освобождался и снова возвращался в Россию. Как тянет его на наши зоны. Хотя проходила информация, что Като вступил в конфликт с группой так называемых «тамбовских» — бывших рэкетиров из Питера… Короче, мы ничего не знаем: ни точное число бунтовщиков, ни их настроения, ни об отношениях между собой. Не знаем и их требований, кроме водки и наркоты. Кстати, водку им уже доставили?