Ликвидатор - Юрий Бурносов Страница 16

– Значит, Сэм? – спросил он.

– Да, Гэб. Увы, – ответил Ястреб с кислой миной.

«Сэмом» Сергея Мамонтова звали, чтобы лишний раз не озвучивать имя и фамилию. То же самое касалось и Гэба, которого взаправду звали Глен Богут. Он был старый австралиец, всю жизнь проведший в боях бок о бок с генералом Тейлором. И пусть сейчас ликвидатор уже фактически пребывал на пенсии, лидер Легиона нередко обращался к старому другу за помощью. Сэм и Гэб считались мастерами экстра-класса, единственными в своем роде, и на этой почве порядком сблизились.

И вот теперь один получил заказ устранить второго. А ведь еще недавно они вместе рыбачили, выпивали по два графина…

Богут налил себе до краев, даже не глянув на собеседника, залпом осушил рюмку. Поморщился, зажмурился на пару мгновений, а потом смахнул скупую слезу и сказал, уже поднимаясь:

– Привет своим.

Ястреб молча кивнул. Он ничуть не удивился, что Богут ушел так быстро и сказал так мало. Единственное, что немного выбивалось из привычной картины, – это растерянность во взгляде ликвидатора в первую секунду после того, как он прочел имя будущей жертвы. Доселе он никому не позволял усомниться в твердости характера, но тут даже этот стальной человек слегка поплыл. Впрочем, оно и не удивительно: речь ведь шла пусть не о друге, но о довольно близком человеке, которого Богут вдобавок научил за годы знакомства нескольким собственным трюкам.

Ястреб не знал, что побудило Мамонта на предательство. Умом он понимал, что дело, скорее всего, в деньгах: Синдикат щедро вознаграждал сподвижников, готовых любым способом поддержать борьбу Эдварда против Легиона. Однако поверить в то, что такой принципиальный человек, как Сергей, способен изменить идеалам из-за стопки зеленых бумажек, было чертовски трудно. Стремление срубить побольше бабла могло объяснить только внезапно возникшее желание уйти на покой; по крайней мере, Ястреб слышал немало историй про киллеров, «завязавших» таким образом, – пойдя против собственной совести ради заветного миллиончика долларов на счете в швейцарском банке.

Что сейчас творится в голове у Богута? Чем заняты его мысли? Планированием грядущей операции? Или же воспоминаниями о знакомстве, о редких встречах, о словах, которые говорили друг другу эти два человека с весьма схожими судьбами?

«Надо было выпить еще», – думал Глен, входя в пустую кабину лифта и нажимая кнопку с цифрой «один».

* * *

2031 г., Эль-Бурган, Кувейт

– Седьмой, прием! – донеслось в наушнике Билла Гентентона.

Выбирают же они моменты, подумал сержант. Сидя на корточках, он прижимался спиной к обломку стены, надеясь, что солдаты Синдиката решат не тратить снаряды на одного-единственного солдата. Его китель и брюки насквозь промокли от пота, ладони тоже вспотели, и приклад автомата буквально выскальзывал из рук.

И как быть в такой ситуации? Отвечать? А если его голос услышит противник? Тогда ему точно несдобровать. Но что, если штаб планирует пустить в ход тяжелую артиллерию и теперь не может начать обстрел, потому что не знает позицию Гентентона?

Сержант на миг зажмурился.

Черт, и почему с каждым годом воевать становится только сложнее? Иногда Билл мечтал жить во времена рыцарей, когда в ходу были мечи, пики, арбалеты и пращи… а не ракетные комплексы, способные в считаные мгновения сравнять с землей целый город.

– Седьмой, прием! – не унимался голос в наушнике. – Ответьте!

– Седьмой на связи, – сдался Гентентон.

Будь, что будет, решил он. Если суждено ему сегодня умереть, то ничего тут не поделаешь.

– Где вы находитесь? Сообщите координаты!

Чертыхаясь, Гентентон посмотрел на электронные часы, ремешок которых обвил левое запястье. Продиктовал.

– Зафиксировали! – подтвердил голос.

– Штаб, ответьте! – прошипел сержант.

– Седьмой?

– Что вы планируете делать? Подключить артиллерию?

– Да, сэр. Мы должны остановить продвижение Синдиката на юг любой ценой.

Гентентон улыбнулся самыми уголками рта: ну конечно, должны. Ведь буквально в считаных футах к югу находится топливный склад, который ни в коем случае не должен достаться прихвостням Эдварда.

– Какие будут указания? – спросил Гентентон.

– Что с вашим отрядом? – отозвался голос в наушнике.

– Четверо погибли, остальные шестеро вне поля зрения, – с неохотой доложил Гентентон.

– Оставайтесь на месте, сержант, – после непродолжительной паузы наставительно изрек «штаб». – Во избежание…

– Вас понял, – пробормотал Гентентон.

Сказать по правде, сидеть за полуразрушенной стеной на корточках было не слишком приятным занятием. В любой момент его убежище мог обратить в порошок очередной залп синдикатовских орудий. Да и свои, честно говоря, могли что-то напутать и случайно отправить бравого сержанта на тот свет – вслед за четверыми бедолагами из его отряда, которые на глазах сержанта отдали души Богу.

– На помощь! – внезапно услышал Гентентон чей-то жалобный стон.

Поначалу он решил, что ему показалось, – среди рокота пулеметов и гула взрывов человеческий голос казался чем-то сюрреалистическим, нелогичным и чужеродным. Однако когда зов о помощи повторился, Гентентон невольно вытянул шею и огляделся по сторонам.

Откуда доносится голос?

Возможно, из соседнего здания, от которого также остались лишь обломки?

Гентентон прислушался: не слышно ли солдат Синдиката? Хотя с чего бы им идти на сближение? Их цель – явно не сберечь здешнюю архитектуру на радость потомкам. Они хотят изничтожить всех солдат Легиона, находящихся в Эль-Бургане. И если ради этой благой цели придется уничтожить весь город, они это сделают.

Сержант закусил губу. В очередной раз судьба ставила его перед непростым выбором: остаться на месте, наплевав на мольбы о помощи, или же рискнуть своей жизнью и прийти на выручку? Инстинкт самосохранения требовал ничего не предпринимать, однако совесть настаивала на вмешательстве.

И, когда стон повторился в третий раз, Гентентон решился. Согнувшись в три погибели, он на полусогнутых устремился к соседнему зданию. Автомат сержант держал в вытянутых руках перед собой. Воображение, разумеется, по старой доброй традиции тут же стало подбрасывать сценки одна другой кровавее: то его убивают очередью в спину, то разносят в клочья гранатой или самонаводящейся ракетой, от которой не спрятаться, не скрыться… Впрочем, последнее, вероятно, могло бы случиться разве что в киношном боевике и то лишь в качестве сарказма – ведь на реальной войне никто не станет стрелять в спину убегающему солдату из цельной ракетной установки.

Благополучно достигнув дверного проема, Гентентон нырнул внутрь и вжался в стену справа от входа. Переведя дух, он с удовлетворением отметил: «Жив!». Убедившись, что Синдикат его маневр оставил без внимания, сержант огляделся по сторонам. И где же ты, бедолага, который так жалобно звал на помощь?