Доктор Будущее [= Пришедший из неизвестности ] - Дик Фрэнсис Страница 16

На том конце троса сработал затвор невольничьего корабля.

Парсонс опустился на колени и нащупал узел на тросе. А вдруг он не разорвется, и корабль спасателей полетит на буксире за тюремным челноком? Впереди зажглись дюзы; трос натянулся, и под ногами Парсонса дрогнула палуба.

"Я лечу за ним! - в страхе подумал Парсонс. - Надо перерезать трос, иначе меня унесет неведомо куда!"

В тот же миг трос лопнул, и корабль с тремя мертвецами на борту с огромной скоростью помчался прочь.

Через секунду он превратился в светлую точку.

"Где я?"

Парсонс задраил люк вручную - это отняло много сил и времени. Затем он повернулся, чтобы осмотреть отсек. Этот корабль предназначался для его спасения.

Но увы, экипаж не справился с заданием.

Его окружали шкалы измерительных приборов, кнопки и тумблеры. На главной панели сияли лампочки.

Парсонс уселся на одно из двух кресел и увидел дымящийся окурок сигареты в пепельнице. Считанные минуты назад двое людей покинули эти кресла и поспешили к тюремному кораблю. Теперь они мертвы. А он, Парсонс, здесь, на их месте.

"А так ли, мне повезло больше, чем им?" - подумал он.

Панель тихо загудела. Дрогнули стрелки приборов.

- Корабль перемещен назад во времени, - сообщил голос.

Во времени? На сколько? Но он способен перемещаться и в пространстве. Ему доступны оба измерения.

"Что тут к чему?" - подумал Парсонс, изучая пульт управления. Над консолью выступали две большие полусферы.

"Кому-то я понадобился, - сказал он себе. - Меня перенесли сквозь время. На сотни лет вперед. Из моего общества - в их. С какой-то целью. Узнаю ли я когда-нибудь, что это за цель?

Но, по крайней мере, я встретился с ними. Лицом к лицу. Хоть и всего на миг...

Господи Боже! - подумал он. Я потерялся не только в пространстве, но и во времени. В обоих измерениях".

В гул пульта управления врывались знакомые шорохи. Он еще раз окинул взглядом кабину и обнаружил мембрану динамика. Радио? Значит, есть связь. Но с кем?

Он протянул руку и щелкнул первым попавшимся тумблером. Вроде бы ничего не изменилось. Он нажал кнопку на краю пульта.

Ожили все приборы. Корабль задрожал, приглушенно взревели дюзы. "Движемся", - подумал Парсонс. На шкалах очумело дергались стрелки, цифры на табло мелькали так быстро, что их невозможно было разглядеть. Мигнула красная лампа, и приборы сразу присмирели. Вероятно, сработал какой-то предохранитель.

Видеоэкран над панелью по-прежнему показывал звезды. Но теперь одно яркое пятнышко бросалось в глаза. Парсонс отчетливо увидел красный оттенок. Марс?

Он глубоко и неровно вздохнул, а затем, не теряя ни секунды, стал методом проб и ошибок осваивать управление.

* * *

Планета приближалась. Вскоре под ним расстелилась безводная красная равнина. Он видел ее впервые в жизни.

Справа вдалеке - горы. Парсонс осторожно попытался скорректировать курс. Корабль камнем полетел вниз. Неопытному навигатору едва удалось выровнять полет, и наконец корабль завис над опаленной солнцем землей. Сушь... Куда ни глянь - спекшаяся, иссеченная бесчисленными трещинами глина. Никакого движения. Ни единого признака жизни.

После многих неудачных попыток ему удалось посадить корабль. Он осторожно раз драил люк.

В кабину ворвался едкий ветер. Пахло эрозией. Ветхостью. Воздух был так разрежен, что едва годился для дыхания. И все же Парсонс ощутил слабое прикосновение тепла. Он вышел из корабля. Ноги вязли в легко крошащейся песчаной корке.

Впервые в жизни он стоял на чужой планете. Он окинул взглядом небо и заметил на горизонте легкую дымку. Облака? И что это за черная крапинка исчезла в них? Птица?

Тишина пробуждала страх.

Он шагал. Камни под ногами, камни и пыль. И ни капли воды кругом. Он нагнулся, зачерпнул горсть песка. Сухие, жесткие крупицы...

Поблизости он увидел груду валунов и выветрелого щебня. И в холодной тени камней - редкие серые пятнышки лишайника.

Он взобрался на самый большой валун и заметил вдалеке явно искусственное образование - след глубокого рва. К нему-то он и направился.

"Нельзя упускать из виду корабль", - предостерег он себя.

Ступая по песку, он обнаружил новый признак жизни. На запястье села муха. Пробежала по руке и скрылась. Муха - одно из самых вредных насекомых. Но все-таки лучше ее общество, чем полное одиночество в этой мертвой пустыне. В таком контексте судьба ее биологического вида жалка и вместе с тем трагична.

Между прочим, если муха сумела выжить, значит, тут есть органика. Что, если где-нибудь - возможно, на другой стороне планеты - поселение? Колонии для заключенных. Да, как насчет них? Если, конечно, он не прибыл задолго до или многим позже. Ну, ничего.

Как только он научится управлять кораблем...

Вдали что-то блеснуло. Приблизившись, он различил поставленную на попа каменную плиту. Ориентир?

Затаив дыхание, увязая в сыпучем песке, он вскарабкался на бархан.

В слабых лучах рубинового солнца стоял гранитный блок, покрытый зеленоватой коркой окислов. На одной из граней блока Парсонс с трудом разглядел привинченную в центре металлическую пластину.

Пластина была с гравировкой. Письмена, некогда глубокие, успели стереться почти начисто. Парсонс опустился на корточки и попытался прочесть. Большую часть текста разобрать было невозможно, но крупные буквы наверху он узнал.

ПАРСОНС

Его фамилия.

Совпадение? Он всматривался в надпись и не верил собственным глазам. Затем торопливо снял рубашку и принялся счищать ею грязь. Перед фамилией появилось другое слово:

ДЖИМ

Никаких сомнений. На этом куске гранита посреди пустыни - его имя. Мелькнула безумная, дикая мысль: быть может, он стал исторической личностью, настолько знаменитой, что его, словно некое божество, почитали даже на другой планете?

Торопливо очистив рубашкой текст под именем, он уловил смысл отдельных фраз.

Пластина хранила не эпитафию, а послание. Ему, Парсонсу. Ничего не понимая, он сидел на песке и водил по металлу скомканной рубашкой.

Это же инструкция! Как управлять кораблем вручную!

Каждое предложение было продублировано. Очевидно, создатель пластины учитывал разрушительное воздействие времени. Он хотел, чтобы плита простояла готни, а может, и тысячи лет. "Пока я не приду", - подумал Парсонс.