Жестянка - Вадим Денисов Страница 17

По высохшей поверхности захлопали первые тяжёлые капли. Минута, и начался летний дождь. Еще четыре недели – и таких ливней, буйных, но редких, уже не будет. На пару условно зимних месяцев их сменят затяжные, мелкие и холодные дождички-раздражители. Каждый год повторяется одно и то же.

Гроза эта быстро уйдёт на восток, такой фронт всегда слишком быстро перемещается. Так, надо шустренько обмыть ванну первыми же струями, а потом отойти подальше, от греха. Ёлки, напугал меня Камиль! Два раза озадачил. Полезно общаться с умными людьми.

Вскоре я наблюдал за стихией из безопасного места. Вот длинная ломаная молния ударила в рощу почти рядом с периметром, и тут же вторая шарахнула рядом. Два дерева натурально взорвались и загорелись, я не ожидал, что от удара молнии может возникнуть ощутимая ударная волна! Ощущения были просто непередаваемые. Звук – как взрыв артиллерийского снаряда, только внушительнее, плотнее и резче.

Ух!

Адская вспышка – это нечто! Рассмотреть её удалось в деталях – глаза успел закрыть, но нестерпимо яркий всполох как будто отпечатался через опущенные веки. Закрыв глаза, я видел его еще с минуту.

Внутренний трепет перед неодолимой мощью природы не передать словами.

Рядом в облаках внушительно бабахнуло, полыхнуло и снова бабахнуло. И тут внезапно начался такой ливень, что было уже не до размышлений и наблюдений – полило как из ведра! Быстро скинул одежду, вышел под прохладные струи, смывая липкий пот, и улыбнулся. Просто без причины.

Я был здесь и сейчас. И мне было очень хорошо. Пусть мокрый, вонючий и уже искусан вечерними комарами. Пусть небрит, а в щетине осела дорожная пыль. Просто я ощутил себя частичкой этого странного, но уже почти родного мира под названием Жестянка.

С Кретовой мы встретились только в столовке, за ужином. Народу в просторном бункере пищеблока оставалось совсем немного, почти все нормальные люди уже поужинали. Ирина шумно плюхнулась на скрипнувшую скамью рядом, с кем-то вежливо поздоровалась, кому-то лишь небрежно махнула рукой. И сразу попыталась подвинуть в сторону мой поднос своим, заставленный тарелками по буртики. Заворчать я не успел.

– Держи свой гостинчик, – мурлыкнула она.

– Что это? – растерялся я.

– Цветочек аленький! Не видишь что ли? Кепка новая, зацени стиль. Сколько можно в лохмотьях ходить… Импортная вещь, человеком будешь выглядеть, примерь. Об итогах комиссии завтра расскажу.

Кепарь действительно оказался зачётный. Размытый такой, словно застиранный и выгоревший на солнце камуфляж цвета пыли, сама кепка усилена заклёпками и ремешками, полумягкий козырёк, прочная и в то же время мягкая ткань с водоотталкивающим ворсом. Есть эластичные петли для крепления над козырьком солнцезащитных или противопылевых очков. Вещичка не из дешёвых.

Поцеловать её при всех, что ли? Девчатам с раздачи будет, о чём посудачить. Побоялся. Да и не успел, моя начальница и подруга уже жадно рвала крепкими зубами окорочок дикой индейки под чесночным соусом.

Найденный в грузовом барреле подвесной лодочный мотор не давал мне покоя с момента обнаружения. Надувная лодка с «подвесником» – отличная возможность для организации дальней разведки по реке, в нижнем её течении. Что там находится, до сих пор неизвестно. Новенькая надувнушка до сих пор лежит на складе, оттуда её извлекали всего один раз, для испытаний. Одно из рыболовных звеньев как-то решило опробовать в деле. Мужики надули отсеки, спустили плавсредство на воду и привычно пошли под вёслами.

Через день они вернули лодку в хранилище с короткой, но ёмкой пренебрежительной характеристикой – утюг.

Дело в том, что наши промысловики пользуются другими лодками – таёжной деревянной классикой. Таких лодок в гарнизоне три штуки. Эти отличные образцы речного судостроения были приобретены в Переделкино и притащены в Пятисотку ещё в те времена, когда гарнизон не располагал сухопутным транспортом. Изготавливала их семья мастеров из Передела, где таких «деревяшек» на Клязьме намного больше, чем у нас, гребное дело в городке в почёте. Откуда-то помню, что на Земле их называют илимками, однако термин не употребляю, остальные его не знают.

У этих лодок отличный баланс веса и грузоподъёмности при достаточной длине. Они легко идут под вёслами, скользят на мелях, ремонтопригодны. И борт крючком от перемёта или блесны не пропорешь. Поэтому надувнушка и лежит без дела – и не нужна никому особо, и в пользование просто так, без веских оснований, завсклад её не выдаст.

Но тут появился лодочный мотор. И, соответственно, возникла идея «быстренько сбегать на разведку вниз по течению», как приемлемая для начальства версия завладеть моторной лодкой.

Рыбаки в восточную сторону не ходят, они ловят или недалеко от моста, или уплывают вверх по течению, в равнинную часть Дуромоя, где много гумуса и нагулявшей вес рыбы. Однако слишком далеко от Пятисотки они не ходят – на западе начинаются «сталкерские» степи со всеми вытекающими. Можно нарваться на серьезные неприятности. Меня мало интересуют этот участок реки, ясно же, что в ближней саванне всё интересное уже обнаружено, а сталкерские разведгруппы исходили равнину вдоль и поперёк. Так что вряд ли там удастся обнаружить какой-либо значимый для анклава объект, а мелочь найдена и давно вывезена.

А вот в низовьях…

К востоку от Пятисотки расположена Terra incognita, в буквальном переводе с латыни – «неизвестная земля», так гласила надпись на старинных географических картах и глобусах по чистому, белому месту, означающему неизведанную, недоступную, неоткрытую, реже нейтральную территорию. Это земля, где, несомненно, кроется немало интересных объектов с грудами всяческого ништяка, в это всегда хочется верить…

Причина относительной недоступности низовий проста и обидна. Всё дело в том, что ниже каменного моста Дуромой заходит в длинную скальную теснину, где русло сужается, а скорость течения резко возрастает. Туда на деревянной лодке под вёслами пройти можно, а вот вернуться… Через природный ниппель крайне сложно пройти бечевой, то есть волоком – не позволяют крутые скальные теснины, а на шестах лодочникам придётся двигаться в час по чайной ложке.

Как-то одна из промысловых бригад рискнула сходить на восток. При возвращении им пришлось делать очень трудный обнос по берегу, так что в гарнизон громко и изобретательно матерящиеся мужики вернулись после трёх дней мучений. После этого случая рыбодобытчики на своих картах пометили точку входа в теснину знаком кирпича и соваться туда впредь зареклись.

В общем, на восток я давно поглядывал. Дело было за лодочным мотором и напарником. Прослышав, видать, про мои мечтания, ЦУП обеспечил будущие экспедиции «подвесником». Есть и напарник – Пикачёв, третий наш боец, уже немного проверенный в спасательном деле и, как выяснилось, ещё больший авантюрист, чем я. Его только что перевели из группы молодых к нам стажёром, а в «двойке» новый стажёр – Казанников решил, что в каждой группе должно быть по три бойца.

Конец ознакомительного фрагмента