Лжепророк - Ричард Кнаак Страница 17

Обрубив опутавшие его ветви, капитан Азтул выхватил из ближайшего костерка пылающий сук. Первую пару атак он отразил без труда, однако новые ветви тянулись к нему отовсюду.

Полоснув взглядом по деревьям, являвшим собою причину всех затруднений Азтула, Ульдиссиан пустил в дело свой дар и оборвал с них ветки. Обезоруженные, деревья дрогнули, замерли без движения. Обломки ветвей осыпали капитана градом, но это была уж досадная мелочь.

Подняв взгляд на ближайшую из повозок, служившую спальней Фахину, сын Диомеда стиснул кулак, словно бы ухватил оплетавшие ее ветви, и с силой потянул их книзу.

Деревья задрожали, с очевидным трудом сопротивляясь ему. Посеявший в лагере хаос обладал колоссальной магической силой, но Ульдиссиан полагал, что Инарий тут ни при чем – не в его манерах что-то подобное. В этих чарах, помимо немалого мастерства, чувствовалась определенная неуклюжесть.

Однако, неуклюжий, или нет, удар угодил в цель без промаха. Враг явно следил за отрядом и выжидал, и при этом сумел остаться для него незамеченным.

Наконец повозка Фахина опустилась на землю. Ульдиссиан сдвинул брови, и ветви тут же, одна за другой, начали отпускать добычу, почернели, словно бы от огня, а после съежились так, что от них остались только коротенькие обрубки.

И все-таки, сколь много ветвей он ни уничтожил, осталось их гораздо, гораздо больше. Из темноты донесся отчаянный вопль еще одного из стражников. Последняя из трех повозок куда-то исчезла. Лошади, которых никто не успел поймать, в панике разбегались прочь.

– Берегись!

Выпрыгнувший невесть откуда, капитан Азтул сбил отвлекшегося Ульдиссиана с ног…

И невдалеке от обоих рухнула наземь исчезнувшая из виду повозка.

Спихнув с себя капитана, Ульдиссиан обнаружил, что под удар не попал бы, даже если б Азтул не бросился ему на выручку, однако за заботу ему был благодарен: повозка ведь вправду упала совсем рядом с целью.

– Ты должен помочь мне извлечь из повозки отца! – выдохнул Азтул. – Прошу, помоги!

– Отца? – Из всех повозок уцелела лишь та, где спал мастер Фахин. – То есть, ты…

– Я не его женою рожден, – поспешно объяснил капитан. – Но после ее смерти он взял меня к себе в дом и признал своим.

Иных уговоров ему не потребовалось. Ульдиссиан вместе с Азтулом бросился к повозке Фахина. Поврежденная дверь ее уже содрогалась под ударами изнутри. Едва она распахнулась настежь, в проеме показалось округлое брюхо купца.

– Отец! – вскричал капитан. – Будь осто…

Оборвавшийся на полуслове, предостерегающий крик Азтула сменился сдавленным хрипом. Ульдиссиан поспешил обернуться, но капитан, вцепившись в лиану, захлестнувшую его горло, исчез в гуще листвы.

– Азтул! – горестно вскрикнул Фахин.

Однако тут уж ничем не мог помочь даже Ульдиссиан. Потянулся он мыслью туда, где видел капитана в последний раз, но, хотя многие дюжины ветвей склонились книзу, покорные его воле, Азтула в их объятиях не оказалось.

Ульдиссиан ухватил купца за плечо.

– Его уже не спасешь! Прости!

– Это же… это…

Из глаз купца хлынули слезы, и больше он не сумел вымолвить ничего.

Уводя Фахина из-под ударов разбушевавшихся деревьев, Ульдиссиан наконец-то понял, что взялся за дело совсем не с того конца. Все это время он боролся с чарами, а должен был прежде всего искать заклинателя. Столько событий разом отвлекло, лишило возможности собраться с мыслями… ну ничего. Сейчас он это исправит.

Волоча за собою Фахина, Ульдиссиан ощупал мыслью окрестности. На первый взгляд, вокруг было безлюдно, однако к уловкам врагов, стремящимся спрятаться от него, сын Диомеда привык и принялся за поиски тех мест, где отсутствие незримого врага ощущалось явственнее всего.

Вот! Так спокойно да тихо – не иначе, именно там заклинатель и прячется. Ульдиссиан сосредоточил на найденном месте всю волю. Сейчас он развеет защиту противника, а после сотрет его в порошок…

– Ульдиссиан! Бере…

Что-то тяжелое ударило Диомедова сына в затылок. В голове вмиг помутилось. Не в силах поверить, что его одолели так просто, подкравшись сзади, Ульдиссиан, едва не споткнувшись, шагнул назад, мимо Фахина.

– Ах ты, мерзавец!

Перед глазами, будто в тумане, мелькнул купец, выхватывающий из-за пояса украшенный самоцветами, но вполне годный для дела кинжал. Опасаясь за друга, Ульдиссиан бросился к Фахину, но промахнулся, и Фахин скрылся из виду, исчез позади.

Попытавшись обернуться, Ульдиссиан обнаружил, что все движения его странно замедлены. Выходит, дело не только в ударе по затылку: вдобавок, на нем какие-то чары…

В отчаянии он попробовал сжечь чужую волшбу. Мысли слегка прояснились. Сзади послышался шум борьбы.

Вдруг мастер Фахин страдальчески взвыл, а после за спиной хмыкнули, и рядом с Ульдиссианом рухнуло наземь грузное тело.

Могучие руки ухватили Диомедова сына за ворот. Ульдиссиан сощурился, готовясь нанести удар, но что-то прижатое к груди лишило его способности сосредоточиться. Все тело вмиг онемело.

Перед самым носом замаячило жуткого вида лицо. Голова врага казалась чрезмерно крохотной в сравнении с телом, однако взгляд его свидетельствовал о разуме, по крайней мере, не уступающем Ульдиссианову.

– Еще на шаг ближе, – злобно осклабившись, прорычал исполин так, точно его мясистые губы увечат, уродуют каждое слово. – Еще на шаг…

С этим он легонько хлопнул Ульдиссиана по лбу.

Обрадованный победой, Зорун Цин едва ли не по-мальчишечьи заулыбался. С помощью этого заклинания, методически разрабатывавшегося многие месяцы ради совсем другой цели, маг рассчитывал учинить в лагере переполох и тем отвлечь внимание асценийца, но на такой успех не рассчитывал даже в самых смелых мечтах. Воистину, он много, много могущественнее, чем полагал!

Совершенные убийства Зоруна не волновали ни в коей мере. Да, он точно знал, кто там, в повозках, и понимал, что гибель их без последствий не обойдется, однако с ним убийства мастера Фахина не свяжет никто. Скорее уж, обвинение падет на голову Ульдиссиана уль-Диомеда, а он, Зорун, этому всячески поспособствует. В конце концов, о могуществе и буйном нраве асценийца в столичном граде уже наслышаны.

Вдобавок, при сих обстоятельствах пленение отступника будет выглядеть особенно впечатляюще… если маг вовсе удосужится сообщить о нем совету кланов. В голове его уже зарождались новые мысли – планы, сулящие немалую, немалую силу.

Могущество, перед коим покорно склонятся все маги до одного.

Насколько Зорун мог судить, живых свидетелей происшедшего в лагере не осталось. Все получилось, как и было задумано. За Ульдиссианом он втайне, вынужденный держаться поодаль, наблюдал несколько дней, и их случайная встреча с купцом оказалась для бородатого заклинателя как нельзя кстати. Асцениец по собственной воле расстался со своим стадом, а дальше события развернулись в точности так, как Зоруну и требовалось.