Империя храмов - Маркус Кас Страница 17

Слишком много тоски прозвучало от такого молодого. Даже я немного приуныл, передумав становиться княжичем. Графский сын и это подметил и встрепенулся:

— Да ладно, не всё так плохо. Мне повезло, слабая кровь, искры еле хватило на защитника. Может и предоставят меня самому себе, чтобы лишний раз на глаза не попадался. А там и свою ветвь смогу основать…

Так, башка уже гудит от аристократических кульбитов. Расспрашивать напрямую какого у них там, в родах происходит, я не мог. Какой бы деревенщиной не считал меня бастард, кажется, такие вещи должен знать каждый. Очевидно, что предел мечтаний одарённого — стать признанным со всеми плюсами и минусами.

Библиотека, Илья. Вот куда тебе нужно было в ночи проникать. За такое если и наказали бы, то несильно. Кто же за тягу к знаниям на гауптвахту отправит?

— Так как тут наказывают то? — вернул я беседу в нужное мне русло.

— Пороть не будут, не бойся, — рассмеялся пацан. — Отправят грязную посуду мыть или картошку на всю обитель чистить. Такого, как ты, может и в огород пристроят. Нас, городских белоручек аграрии к себе не пускают, только испортим всё. Ну, на хлеб и воду могут посадить. В город ходить запретят, что ещё… Ступень снизят, — вспомнил он своё наказание и помрачнел. — Вот это, пожалуй, самое худшее. Заново с новичками учиться.

Получается, выгонять никто не станет. Что же тут тогда с дисциплиной? Тот придурок явно избегал нападать первым, а значит ему есть чего бояться.

— А ты чего так интересуешься? — опомнился Семён и сам заинтересовался. — Планируешь что-то?

Ну ты ещё попроси с собой на дело взять, защитник.

— Неа. Так, на будущее. И что же, за драки тут тоже не наказывают?

Парень так резко переменился в лице, что я подумал — всё, провал. Он заозирался, пристально посмотрел на ближайший куст и выдал:

— Так ты хочешь в подпольных боях поучаствовать?

Тьфу ты, ну нельзя же так нервничать. Чуть опять ему на автомате не врезал. Со мной определенно что-то не так, агрессия через край хлещет, а кулаки так и чешутся. Гормоны или та самая искра так действуют?

— Нет, одну наглую рожу начистить хочу. Ну, может и не одну, — кровожадно ответил я.

— Это дело! — оживился Семён. — Но при свидетелях нельзя. Если кто сдаст, то год будешь на посуде, картошке и огороде. Так ты братом только к старости станешь. В общем, застукают — беда.

То есть нельзя, но если осторожно — можно. Абсолютного доверия у меня его слова не вызывали. С такими благородными змеиными логовами, станет подставить «простого деревенского парня».

Я кивнул и задумался о новом плане. Семён опять ушел в созерцание города. Так мы и сидели какое-то время. Подумать нормально не удалось, навалилась усталость и я понял, что не спал уже сутки, а то и больше.

Кажется, меня сморило и я отрубился ненадолго. Потому что открыв глаза, я увидел начинающее светлеть небо и пустоту рядом. Защитник свалил по-английски, не прощаясь. А может заботливо будить не стал.

Возвращался обратно я с опаской. Кто их знает, этих деток. Вдруг меня уже братья с розгами поджидают. Но в парке было тихо. От ночной прохлады и росы я продрог и до входа в обитель даже припустил бегом, чтобы согреться.

— Нарушшшшаете, адепт! — радостно прошипело у меня за спиной, только я тихо прикрыл за собой дверь.

Брат, монах, жрец, как их тут называют, сиял вместо солнца, пока ещё не успевшего взойти. Лет пятидесяти, но с короткими черными волосами, стоящими дыбом на голове. Волосы хоть и не тронула седина, но росли они редко. Из-за этого и светильника за его спиной, череп просвечивал, бликуя.

Одет он был в рясу, таких в обители я видел немного. Разобраться с формой одежды было ещё один пунктом. На груди у него был новый знак. Всё те же треугольники, но на круглом щите. И под линиями находился широко распахнутый глаз. Местный смотрящий?

Настроение у меня было идиотское, так и тянуло поржать. Видимо, сказывался недосып и откат адреналина. Но взгляд у мужчины был реально, как у надсмотрщика. Это и гадкая улыбка. Вот сейчас, похоже, я и получу первый наряд на кухню.

— Так точно! — доложил я и сделал максимально туповатое выражение. — Нарушаю, брат. А что нарушаю?

Ввести смотрителя в ступор у меня получилось. Он застыл на пару ударов сердца, затем нахмурился и уставился на меня, не моргая. Наконец ожил, моргнув, и проворчал:

— Совсем обнаглели. Кодекс обители нарушаешь. На первый раз наказание будет мягкое, — гаденько улыбнулся он, обнажая золотой передний зуб. — До завтрака два часа, и всё это время будешь заучивать кодекс ордена. Иди.

Сдержать радость мне не удалось. За что я был удостоен удивления, затем монах посмотрел на меня, как на полного дебила и нетерпеливо махнул рукой. Исполнять наказание я побежал чуть ли не вприпрыжку.

Но порыв пришлось остановить.

— А куда? — я так резко затормозил, что дерево под подошвами протяжно скрипнуло.

Даже мне стрельнуло в зубы, а надзиратель весь скривился и провел языком по золотой коронке, цокнув. В этот раз на его лице было подозрение. Он долго решал, не издеваюсь ли я, но изображать придурка меня ещё в армии научили. А против такой закалки никакая магия не сдюжит.

Не смог и он. Мужчина обреченно вздохнул, поправил рясу и зашлепал по коридору, сделав знак идти следом. Привел он меня в один из общих залов, который мы вчера проходили. Я принял его то ли за читальный, то ли за лекционный, то ли молельный.

Рядами стояли скамейки, а у дальней стены в углу возвышался постамент. На нём святыня и лежала. Потрепанная временем и тысячью пальцами адептов, простая и тонкая книжка. Кодекс.

— Вот! — для надежности ткнул он в неё.

И лишь убедившись, что я точно увидел предмет наказания, гордо вскинул подбородок и царственно выплыл из помещения. А я начал поглощать первую официальную документацию мира.

Через десять минут я уснул, выронил книгу и отбил ею палец на ноге. Ещё и носом клюнул так, что врезался в спинку скамьи передо мной. Чтиво было очень увлекательным.

Как и любой устав, кодекс состоял из невероятного количества воды и повторений. Ещё и божественной воды и повторений. Обманчиво скромный размер скрывал мелкий шрифт.

Но удар по лбу внушил мне должный трепет и мне удалось прочитать всё нужное между строк.

Половину я не понял из-за неизвестных мне определений. Для каждого «спецподразделения» тут был свой раздел. Хранители, оракулы, защитники, инквизиторы и экзорцисты. Из замороченного языка кодекса понятно было лишь то, что названия эти возникли логично. Но стоят за ними не самые очевидные вещи.

Например, инквизиторам было нельзя использовать свои способности, не будучи «призванным». То есть не на задании, как я понял. В общем, просто так в голову лезть нельзя. Радовало, но не гарантировало, что превышения полномочий не будет.