Охота за полимерами - Харитон Мамбурин Страница 17

— Дружинник Герц, фиксирую протокольное…

— Нахер пошёл! — буркнул дурак.

И вправду дурак: ПОМПА вскинулся, бодро подсеменил к нему и затеял долгую, нудную лекцию о “уважении Советского Гражданина к достижениям Советской Кибернетики…” ну и дальше по тексту.

А мы со Светкой любовались удаляющимися унылыми фигурами, под завывания ПОМПы: “…советские учёные не спят ночей, товарищ Герц, прилагая выдающиеся усилия… бубубу… Вы же преступно пренебрегаете… бубубу…”

— Это ты правильно от ПОМПы данные скрыл, — негромко произнесла Светка, беря меня под руку. — И как же неудобно! — в сердцах прошипела она, имея в виду отсутствующую руку.

— Сейчас попробуем выяснить, что и как. Про руку — в первую очередь, — ответил я, кивая на “Поверженную Свинину”.

А внутри оказалась… натуральная немецкая пивная! Я, конечно, не слишком из Союза выбирался, но в той же Румынии, да и в Москве, пивные были, как часть Германии социализм приняла. В общем-то, не совсем советские, конечно… но уже и не буржуи бездумные, это точно. Не знаю, в политике северной и западной Европы не слишком разбирался — не до того было. Но что скандинавы и немцы социализм строили — это точно, и не враждовали мы с ними, а дружили.

В общем — вроде бы и не странно… но немецкий пивной ресторан на Печоре, через двести лет после войны?

— А чего это ты так удивлён, Жор? — поинтересовалась Светка.

— Как тут может быть немецкая пивная?!

— Так говорил же Петруха на стоянке про дойчей, — хмыкнула она.

— А это не название группы какой?

— Может, и название. Только самоназвание немцев — дойчи. Немцы — это от слова “немой”, по-русски не говорящий.

— Про немцев я знаю, — буркнул я.

Уселись мы за один из столиков, к нам подскочила пышногрудая такая… Ой! Вот Светка вредина! Я в декольте исключительно в научно-исследовательских целях заглядывал! И стучать меня по ноге под столом — не по-товарищески! И больно, блин!

А пока я знакомился с листком меню на синтобумаге и переживал коварство и стервозность своей спутницы, Светка сусликом заливалась (по голосу и не поймёшь, что стерва!), общаясь с подавальщицей. Но тут я решил проявить своё ущемлённое всё!

— Сами мы не местные, — обворожительно улыбнулся я, стуком по столу прервав Светкино щебетание. — Нам бы пообщаться со старожилом каким, пенсионером поосведомлённее и поговорливее, — озвучил я.

Ну, в подобных заведениях, а пивная — всё же, не столовка, всегда найдётся этакое проклятье местных и удача неместных. Трепач, обычно в возрасте, с незатыкаемым фонтаном красноречия и бездонной глоткой. Местным он надоел хуже горькой редьки, но бить вроде и не за что. А приезжие — всякое интересное узнать не против, вот и снабжают такого трепача свободными ушами, да и выпить-закусить.

То есть личности такие — ну вот обязательно должны быть, хоть наизнанку вывернись. Кроме того…

— Красавица, — поймал я ладошку подавальщицы, мужественно проигнорировав светкины гневно вытаращенные глаза и натуральную чечётку на своей многострадальной ноге. — Позови такого, если есть. И дичь водится?

— Герр посетитель, в Швайне не принято трогать официанток руками, — чопорно ответила подавальщица, отнимая ладошку.

Впрочем, мне её ладонь уже была без надобности, потому как Жало сработало штатно, а в уголке зрения появилась надпись:

Соответствие генному коду Советского Человека 28,21 %. Патогенных мутаций не обнаружено.

Да и девчонка, хоть ладошку отняла, но глазками стрельнула, хех. Что если не смирило меня с бесчеловечным светкиным насилием, то позволило его мужественно терпеть.

— А герр Шульц не откажется поговорить за порцией отбивной и кружечкой пива о достопримечательностях славного города Сталедара, — продолжила она.

— Кило отбивных, три литра пива и герра Шульца, — озвучил я заказ, на что девица кивнула и упорхнула. — Свет, хорош, больно же! — полушёпотом возмутился я.

— Естественно, больно, я же старалась! — так же вполголоса прошипела возмущённая Светка. — Ты что, кобель комсомольский, тут устроил?!

— А кто-то мне группенсексом угрожал, — припомнил памятливый я.

— А…э… а у меня временная синтоплоть! И вообще, нашёл время, кобельеро!

— Нашёл. У неё двадцать восемь процентов советского генома. И отсутствуют патогенные мутации, — перестал кривляться я.

— Эээ… всё равно — заслужил, — хамски выдала Светка. — Потом поговорим.

В общем — вовремя, потому что к столику бодро семенил, сопровождаемый подавальщицей с подносом, ОЧЕНЬ пенсионный немец-перец-колбаса. По-моему — эта развалина застала старика Бисмарка! По крайней мере, монокль(!) в глазу на синтопластовом шнурке наводил на такие мысли.

Впрочем, мощи этой пенсионной развалины двигались на диво ловко, быстро, он даже чмокнул ручку Светке, представляясь, и не перепутал с моей!

— Сигизмунд Шульц, бергинжинёр в отставке, прекрасная фрекен, — проскрипел он. — Рад представиться, герр?… — вопросительно уставился он на меня, падая тощим задом на скамью.

— Георгий. Светлана, — кивнул я на Светку.

— За знакомство! — провозгласил Шульц, присосавшись к литровой кружке.

Лапку артритную я пожал, хотя было опасение, что Жало просто не найдёт в этой обтянутой плотью костяшке ничего интересного. Но Жало справилось, причём дало не вполне понятный результат:

Соответствие генному коду Советского Человека 13,67 %. Бесплодие, полидактилия вследствие патогенных факторов.

Так, это выходит, что этот Шульц, помимо связи с Советским Человеком через геном — патогенный мутант. Ну, не в плане плохо — лишние пальцы подчас и у советских детей появлялись, ну а бесплодие… ну что поделать. Но тут именно родители этого Шульца схлопотали хорошую дозу облучения. Ну или химические патогены, но это маловероятно.

А Шульц, тем временем, угощаясь, начал нести всякое разное. Только… врал. На чём его Светка три раза подловила.

— Гут, молодые люди, — посерьезнел старик. — Вы, фройлян Светлана — андроид. Вы, герр Георгий — тоже не простой человек. Но если вы хотите не просто послушать байки — это не просто покушать и выпить старому Шульцу.

— Сколько? — нес стал выкруживать я, переглянувшись со Светой.

— Десять жетонов, молодые люди. И это — ручаюсь, за правдивую и достоверную информацию, — покивал он.

Положил я жопы на стол, пенсионер их аж телепортировал в себя. И стал без шуток-прибауток выдавать толковую информацию. Много и по делу.

Итак, есть Остров — старое поселение с советскими высотками. Закрытое, обеспечивающее работу милицейских роботов и самое главное: у них — реактор. Промышленность, всё остальное, чего у прочих просто нет. Не диктаторы или что-то такое, как я понял. Скорее надзорная сила, собирающая свои пять процентов со всего и не допускающая бардака.