Торговый баланс - Стив Миллер Страница 17

– Как я уже сказал, – продолжал Григ негромко, – Пейтор – неверующий. Что он, и Иза, и множество других людей, которые полностью в своем уме (вроде бы как я в этом случае – нет, да и Эрин тоже), что они хотят думать – это что Древняя Война была совсем не такая крупная, как считают другие. Они не думают, что войну вели фрактинами и ради фрактинов. Это Эрин так считал, а у него были исследования: записи археологических раскопок, старинные документы – на которые можно было положиться. Он мог точно расписать, где находили фрактины, где располагались крупные тайники – и когда среди находок поддельных стало больше настоящих.

Он вздохнул.

– Так что, сам видишь, это не просто наша семейная тайна. Результаты некоторых ранних исследований исчезли. Были украдены. Эрин сказал: кое-кто стал тревожиться, что будет, если петляки и судовладельцы увидят в антиках не просто очень доходные редкости, а нечто большее. Если они начнут искать старинные технологии и поймут, как их использовать.

Эрин был совсем не уверен в том, что нам следует заставлять эти фрактины работать, но он считал, что надо бы знать, что именно они делали и как. На всякий случай – вдруг понадобится. А потом он провел анализ…

Григ сделал глоток и замолчал на томительные секунды, устремив взгляд в стопку.

– Ты знаешь, что такое период полураспада? – спросил он, поднимая глаза.

Джетри возмущенно закатил глаза, а Пейтор рассмеялся. Григ вздохнул.

– Точно. Зная период полураспада тимония, Эрин рассчитал, что им примерно восемнадцать столетий. Не так уж много времени пройдет – скажем, десять стандартных лет для самых ранних и около сотни для самых последних, – и тимоний выдохнется и не сможет давать энергию… тому, чему он ее дает. Возможно, они все просто станут инертными, так что любой интересующийся сможет вскрыть одну, пять или пятьсот штук и заглянуть внутрь.

Так вот, Эрин решил, что фрактины могут быть памятью: военного корабля, библиотеки, компьютера – где хранится вообще все, в том числе инструкции по пользованию и схемы. Вот что Эрин думал. И он хотел, чтобы ты это знал. Иза, и все Златы, и все другие нормально мыслящие люди – они считают, что тебе это знать ни к чему. Они говорят, что только дурак гоняется за проблемами, когда их и так кругом хватает. Что я считаю? Я считаю, что тебе следует знать, что думал твой отец, и держать глаза и мысли открытыми. Я не уверен, что тебе обязательно нужно обсуждать это с лиадийцами, но это ты сам будешь решать, когда и если понадобится.

Он снова устремил взгляд в стопку, поднял ее и допил все, что там оставалось.

– Это все? – тихо спросил Пейтор.

Григ кивнул.

– Этого хватит.

– Ну что ж.

Он протянул руку. Григ передал ему бутылку, и он снова по очереди наполнил все стопки.

Он встал, и Григ тоже – и спустя мгновение Джетри последовал их примеру. Все трое высоко подняли стопки.

– За твой успех, твою честь и твой долг, свободный работник! – провозгласили его родичи так громко, что стены загудели эхом.

Джетри расправил плечи, сморгнул внезапно навернувшиеся на глаза слезы – и разговор перешел на менее важные вещи, и продолжался, пока стопки снова не опустели.

– Грязь! – выругался Джетри, когда лезвие проскребло по крышке. Прикусив губу, он снова пустил в ход отвертки – и был вознагражден странным неровным шипением, которое заставило его изумленно отступить на полшага.

«Перепад давления», – понял он и посмеялся над собой.

Звук просачивающегося воздуха стих – и теперь поддетая острием ножа крышка отскочила.

В нишу была забита какая-то бумага – наверное, чтобы, когда корабль ускоряется, табличка не тарахтела, как та, что на двери у Хат. Джетри вытащил ее, собрался было смять и выбросить – и замер, внимательно рассматривая бумагу.

Желтая и испачканная, она оказалась распечаткой с комм-принтера, которым капитан уже больше не пользовалась. Она всегда называла его принтером Эрина, словно сама не хотела иметь с ним никаких дел, потому что не любила получать шифровки. Джетри с любопытством расправил края и развернул бумагу. Там оказалась дата его рождения и цепочка бессмысленных букв и цифр – наверное, совсем не бессмысленных для того, кто знал, на что смотрит, и…

«ВИЛЬДЕЖАБА ВИЛЬДЕЖАБА ВИЛЬДЕЖАБА»… так мог передавать аварийный маячок.

«ВильдеЖаба»? Джетри учил историю кораблей, но этот он узнал бы и без этого, потому что Хат рассказывала совершенно жуткую историю про последний полет «Жабы». «ВильдеЖаба» пропала без вести много лет назад, и никого из семьи Вильде никто больше с тех пор не видел. По рассказам, они хлопнулись на планету, что невозможно было себе представить, потому что они были космолетчиками с тех времен, когда еще и космоса не было, как говорится в пословице.

Джетри всматривался в распечатку.

Нестыковка, произошла нестыковка, падаем

ВИЛЬДЕЖАБА ВИЛЬДЕЖАБА ВИЛЬДЕЖАБА

Разбиваем глину. Проверьте частоту

ВИЛЬДЕЖАБА ВИЛЬДЕЖАБА ВИЛЬДЕЖАБА

Тридцать часов. Предупредите Эйфорию

ВИЛЬДЕЖАБА ВИЛЬДЕЖАБА ВИЛЬДЕЖАБА

Стойки пустые, разбиваем глину

ВИЛЬДЕЖАБА ВИЛЬДЕЖАБА ВИЛЬДЕЖАБА

Идем на дно. Заряжаем оружие. Не приближайтесь

ПОС. Конец передачи

«Идем на дно, – подумал он. – Заряжаем оружие». Черный юмор космолетчиков – был в этой записи такой оттенок. И у него заныл живот при мысли о том, что он держит в руке последнюю запись с погибающего корабля. Почему его отец воспользовался такой бумагой, чтобы закрепить пластину у него на двери? Дурная примета… Он сглотнул, еще раз перечитал листок и нахмурился на бессмысленные фразы.

«Разбиваем глину? Стойки пустые?» Не слишком обычные выражения для передачи с корабля. Шероховатая желтая бумага потрескивала у него в руке. Принтер Эрина. Сообщение пришло на принтер Эрина. Значит, это шифр… но…

Сигнальное устройство издало последовательность из четырех нот: «гость на борту». Джетри вздрогнул, выругался и, сунув бумагу и именную пластину в наплечную сумку, поспешил поставить крышку на место и побежал по коридору.

У главного шлюза собралась небольшая группа пришедших его проводить: Хат, Иза и дядя Пейтор. Помощник мастера вен-Деелин, Пен Рел, стоял спокойнее, чем можно было ожидать от человека, попавшего в одиночку на чужой корабль. Его гладкое красивое лицо не отражало ни тени радости, раздражения или скуки. Но его взгляд был острым, и это он первым увидел Джетри и едва заметно поклонился.

– Приветствую вас, подмастерье. Мастер-купец поручила мне быть вашим сопровождением.

Джетри приостановился и поклонился – тоже едва-едва: другое движение делала невозможным сумка, закинутая за спину.

– Приветствую вас, сударь. Мастер-купец оказала мне слишком большую честь, – сказал он.