Весы правосудия - Виталий Держапольский Страница 18

— Ребята, обсудим это позже, — предложил студентам Горчевский, понимая, что случилось нечто непредсказуемое.

— Хорошо, Вольдемар Робертович! — согласились ребята.

Покидая кабинет декана, они, не переставая, косились на раскрасневшегося и тяжело дышащего Кремнева с треморящими мелкой дрожью руками.

— Аркадий, что случилось? — едва студенты закрыли за собой дверь, поспешно спросил Горчевский. — На тебе лица нет!

— Вольдемар… Робертович… — с присвистом произнес Кремнев. — Юсупов мертв!

— Как мертв? — не поверил Горчевский. — Он же…А что с перстнем?

Сбиваясь от волнения, Аркадий пересказал Горчевскому свой разговор с Рудневым.

— Вот, значит, как… — задумчиво произнес декан, потирая гладко выбритый подбородок. — Что ж, тем лучше для нас, Аркадий! Нам больше не нужно ломать голову, как заполучить артефакт законным путем! Провидение все сделало за нас! Я чист перед перстнем, а значит — буду владеть им по праву! Сколько они хотят?

— Десять миллионов евро. Мы располагаем такой суммой, Великий Магистр?

— Орден располагает большими средствами, — отмахнулся Горчевский. — Я готов выложить за кольцо Соломона более крупную сумму… Вот только не укладывается в эту схему смерть Юсупова. Я все-таки думал, что законный владелец перстня неуязвим. Вспомни, Аркадий, из скольких переделок выкрутился Юсупов в лихие девяностые… Этот твой супермен уверен, что Юсупов мертв?

— На все сто — он без контрольного выстрела не работает! Я вот что подумал, артефакт всегда был с Юсуповым. А сейчас он его лишился…

— Возможно-возможно… Ладно, скоро мы узнаем, выжил ли бывший владелец артефакта, — произнес Горчевский. — Если он действительно мертв, об этом будут сегодня кричать по всем телеканалам. Смерть такой колоритной фигуры вызовет настоящий переполох!

— Вы, как всегда, правы, Вольдемар Робертович. Будем посмотреть, как говорят в Одессе.

— Вот именно, Аркадий, вот именно! Когда с тобой должен выйти на связь Руднев?

— Сказал, что вечером меня найдет.

— Ты знаешь, что сказать. Договорись, каким способом он хочет получить требуемую сумму… Понятно, что такого количества наличных у нас нет. Да, и колечко тоже нужно проверить… Мало ли?

— Согласен.

— Тогда договорись о встрече — я сам проверю кольцо.

— Вольдемар Робертович, а что делать с Костиком? Нельзя оставлять предателя безнаказанным! Он запятнал…

— Не переживай ты так за Павлюченко, — посоветовал Аркадию Горчевский. — Колечко накажет его и без нас, если, конечно, артефакт подлинный… Но преданность всех Братьев нашему общему делу стоить проверить… Займемся этим позже. Сейчас главная задача — обрести перстень!

Григорий Иванович позвонил генералу Кузнецову в семь вечера.

— Товарищ генерал, — нервно произнес в трубку завлаб, — клиент созрел.

— Буду через пять минут! — ответил Владимир Николаевич.

По пути в лабораторию генерал заглянул в кабинет майора Сидоренко:

— Сергей Валентинович, пойдем, нас Григорий Иванович к себе приглашает, полюбопытствовать…

— Неужели?.. — пораженно ахнул Сидоренко.

— Полная регенерация! — подтвердил догадку майора Кузнецов. — А ты сомневался? — Он лукаво подмигнул подчиненному.

Контрразведчики спустились в подвальное помещение лаборатории и вошли в прозекторскую, освещенную ярким, но «безжизненным» светом длинных люминесцентных ламп.

— Ну, Григорий Иваныч, хвались! — произнес генерал.

— Извольте! — Завлаб подвел «высоких» гостей к обнаженному телу, по-прежнему неподвижно лежащему на холодном металлическом столе. — Как огурчик — даже шрамов не осталось! Все пули вышли! — Он громыхнул железной чеплашкой, наполненной сплющенным свинцом. — Отверстия затянулись! Чудеса! Я подключил его к оборудованию, — сообщил Григорий Иванович, — но он пока еще не подает признаков жизни! — На экране монитора, регистрирующего сердечную деятельность, лишь тонкая прямая полоска. — Но если что, — продолжил завлаб, мы тут же заметим. Может, чаю хотите?

— Не откажусь, — ответил Кузнецов. — Неизвестно, сколько придется ждать…

— Сейчас чайник включу, — сказал Григорий Иванович, на секунду исчезая из поля зрения офицеров.

— Сергей Валентиныч, ты телевизор сегодня смотрел? — спросил вдруг генерал.

— Смотрел, товарищ генерал, — ответил Сидоренко.

— И как?

— На всех каналах транслируются шокирующие кадры с места перступления, — тоном заправского диктора произнес Сидоренко.

— Ничего, ему не привыкать! — Кивнул в сторону лежащего тела генерал. — В девяносто третьем тоже была неслабая шумиха… Но Юсупов тогда вывернулся! И я теперь понимаю, каким способом…

— Товарищ генерал, но колечка-то у него нет. И на месте преступления мы его не нашли…

— Да, я сразу отметил этот факт, — согласился генерал.

— Возможно, Юсупов оставил перстень дома…

— Нет, — возразил Кузнецов, — он никогда не снимал перстень.

— Вы думаете, что вся эта котовасия именно из-за этого перстня?

— Да, я считаю именно так, — четко озвучил свою позицию генерал.

— Но если все достижения этого господина Юсупова напрямую зависят от чудодейственного артефакта, тогда какого черта он сейчас восстанавливается? Ведь артефакт утерян…

— Не знаю, но надеюсь узнать от самого господина Юсупова, — весело улыбнулся генерал.

— Вы настолько уверены, что он воскреснет, словно Иисус…

— Воскреснет, Сережа, можешь не сомневаться! Иначе, по какой причине у него закрываются раны? — риторически спросил Кузнецов. — Без последующего воскрешения эта процедура попросту бессмысленна.

— М-да! — Майор не нашелся, чем ответить на этот вопрос генерала.

— Товарищ генерал! Товарищ майор! — В помещении прозекторской вновь появился тщедушный завлаб, сжимающий в руках две парящие кружки с горячим чаем.

— Спасибо, Григорий Иваныч! — Поблагодарил Кузнецов, принимая кружку. — Ты нашего клиента на томографе проверял?

— Конечно! Первым делом на аппарате «покатал»!

— И результат?

— Ничего особенного, — пожал плечами завлаб, — ни тебе двух сердец, ни тебе жабр — обычный хомо сапиенс… Если не считать, конечно, его способность так стремительно заращивать раны, даже будучи стопроцентно мертвым. Я боюсь даже предположить, как он регенерирует, будучи живым.

— Значит, никаких уродств не обнаружил?

— Никаких, — подтвердил Григорий Иванович. — На инопланетянина не похож! — фыркнул он. — Внешне, да и внутренне — че-ло-век.