Цена империи. Чистилище - Влад Тарханов Страница 18

–Почему вы так решили?

–Так великий князь Михаил Николаевич ить из кареты вышел и даже пару шагов навстречь к пристани сделал, да еще и рукой махнул приветственно, видать, из кареты сынка увидал-с…

–Катер уже пристал?

–Так точно-с…

–И вы это видели?

–Так точно-с… Собственными очами наблюдать изволил, а зрением я не обижен, даже более того, весьма на очи остер! На охоте сие знают, что я дичь увижу, где иной пройдет и не заметит!

–Понял я, понял. Покажите, где находился великий князь… так, а его сын? А он был на катере или уже на пристани? Еще на берег не сошедши, вижу. Всё ясно. Хорошо. Что произошло в момент взрыва?

–А перед взрывом небо стало таким черным, яко ночь упала на наши головы, спаси Господи!– свидетель размашисто перекрестился, чуть не сбросив чернильницу на пол. Хорошо отработанным движением ротмистр вернул письменную принадлежность на место и взглядом упрекнул сидящего напротив человека, мол, что вы это тут руками размахались?

–И хочу сказать, что такой черной тучи я еще не видал. И похожа она была … на бочонок! Точно! И по краям тучи были такие сполохи! Синяго, нет фиолетоваго колеру! Точно! И яркие оне были! И тут как громом ударило, да так, что окна навылет, меня опрокинуло на землю и по оной потащило, правда, недалеко, да-с… Вот тут я очутился. И встал! Осколком оцарапало, ваше благородие! Да одежонка в негодность пришла… я оглядываться стал… А на площади тут еще ничего, перед Адмиралтейством, значит, а там, дальше! Кареты попереворачивало! Людей разметало! Я ишшо Зимнего не видал, а как за здание Адмиралтейства выглянул, так остолбенел! Зимнего-то дворца нетути! Развалины одни! А дым еще клубицца! И эта! А! Горит! Вот в трех местах огонь видел! А тут еще я Павла Павловича увидел.

–Какого Павла Павловича?

–Контри! Знакомца своего. Только он ничего мне сказать не мог, ибо грудь ему камень разворотил. Да-с…

–Где вы видели тело господина Контри?

–Вот здесь! В момент взрыва он побежал к карете великого князя, хотел изъявить верноподданические чувства… Я так разумею, а тут оного и нашла смертушка лютая!

–Еще раз укажите, где господин Контри был на момент взрыва и где вы нашли его тело!

–Вот-с! Извольте. Вот тут точно! И тут я вспомнил про карету великого князя и подбежал к ней. Карета была перевернута, ее отбросило к парапету– вот сюда. Я увидел кучера, у него почти что голову оторвало, лужа такая натекла! А во тут– вот тут, неправильно у вас указано было, вот тут был Михаил Николаевич, он пытался подняться, у него голова была в крови, я раненых не видел, но тут семи пядей во лбу не надо– бросился на помощь, постарался поднять ея импе…

–Точно тут он был?

–Вот туточки! Я так понимаю, что его об карету сначала ударило, это и спасло, оне когда подниматься стали, ясно было, что рука не движется, я его императорское… поднял… вот. В сей момент, как я подбежал, князя вырвало, пришлось его поддержать, оне над парапетом склонились, я опасался… а еще он говорить почти не мог. Тут еще двое. Один из-под обломков кареты выбрался, я это видел, а еще какой-то взялся, я не видел его не скажу– откудова.

–А что этот за один?

–Так из вас-с, ротмистр Третьего отделения. Он так ея императорскому высочеству и представился.

–Фамилия ротмистра?

–Так Рукавишников! Точно-с! Рукавишников!

–А тот, что из обломков выполз?

–Счастливчик тот? Почему счастливчик? Так карету вдребезги, а ему ничаво! Помял мундирчик, да пару дыр, да синяки– это отделалси испугом! Я так понимаю, он его… адъютант при них состоял-с… Не иначе. Вот… Его импера… оне отодвинули как-то жестом в сторону жандарма, а потом еле-еле смогли приказания отдать, оный жандарм и помчался их исполнять…

–Что приказал? Не упомню я… вот только да! Оцепление приказал. И найти. Не ведаю кого. Не сказал кого. Да-с.

–И этот жандарм…

–Рукавишников…

–Рукавишников… побежал искать неизвестно кого?

–Сиганул!

–Он был в мундире? Опишите.

–Никак нет-с. Он был в цивильном платье.

–Почему же вы решили, что это жандарм?

–Он так представился. Не мне, а их…

–Понял.

–Описать его можете?

–Да как его описать? Рот, нос, бакенбарды. Усов не было. А вот костюм оного господина очень даже приметный, из хорошего аглицкого сукна, я скажу вам, у нас есть немного мест, где такое сукно в работу возьмут, да еще и не испоганят. Так что плащ у него могли только в двух местах пошить, уж тут я могу точно сказать, там такая подкладка!

–А вы что же, портной?– не без сарказма поинтересовался жандарм.

–Что вы, как можно-с, мы по коммерческой части. Тканями торгуем-с…

–Хорошо. Оба адреса запишите. Отлично. Что дальше было?

–Значит, сначала князь только шатался, потом немного присел, к нему медикус подбежал, быстро голову перевязал и руку зачем-то на шарф. Говорил, чтобы князь немедля отправлялся в лечебницу, а тот только криво ухмылялся, думаю, болело у его знатно, да команды отдавал. А потом гвардейцы пришли, свитские, меня от князя оттеснили, вот-с…

–Это всё?

–Ах, вспомнил! Вот-с… мимо его императорского высочества носилки пронесли с оным сыном, Александром Михайловичем. Тот к носилкам бросился, увидав, что князюшка жив, перекрестился и долго молитвы говорил, одними губами. Да-с, а потом уже и свитские пожаловали, и медикус… да-с…

С чего начать? С изучения карты. Как говорил наш дачный знакомый, бывший военный топограф: «Любой непонятный вопрос начинай решать, изучив сперва карту местности».

Санкт-Петербург. 13 февраля 1880 года

Коняев (великий князь Александр Михайлович)

–Пить! Воды! Нет! Чаю. Горячего с сахаром или вареньем… Много чаю… Два стакана.

И только когда ангел умчался за чаем, я начал приходить в себя. Интересно, в кого я все-таки попал? И почему два стакана чаю это много? И что это за барышня в белом фартуке и столь же ослепительно белой косынке на русой голове? А личико у нее очень даже приятное… Стоп! Старый козёл! Соберись! У тебя информации гулькин хрен, а ты уже по бабам! Ну, был ты в молодости ходок, не без того! Ладно! Давай-ка, посмотрим и хоть крохи информации соберем… Во рту сушит безбожно! Точно! Мне говорили, что побочный эффект внедрения психоматрицы– обезвоживание. А еще меня из воды выловили! Вырвало, это потеря жидкости, опять-таки обезвоживание. В этой ситуации по инструкции ничего кушать пока нельзя. А вот горячее и сладкое питье– это как раз то, что доктор прописал. «Сандро»? Кто сказал «Сандро»? Так… а ведь что-то в голове осталось от предыдущего владельца? Осталось или нет? Ревизия! Здравствуй, память, к тебе приехал ревизор! Зеркало далеко! Нет, не дергаться! Нельзя. Никаких резких движений! Правильно! Когда попал– тонул, начал дергаться. Из-за этого и вырубился. Что-то было про перегруз нейронных соединений. Значит, если бы рядом кого-то не оказалось, то крышка мне была бы! Да! Карьера попаданца могли закончиться, так и не начавшись. Пока несут чай, пытаюсь сосредоточиться. Раньше этот прием, похожий на медитацию, у меня очень даже хорошо получался. Так и есть! Если представить себе память в виде стеллажей с кирпичиками знаний, то мой стеллаж конкретно так покорежило, много кирпичиков разрушено, а какие-то исчезают прямо на глазах… Стоп! Можно ситуацию затормозить! Анализ! Вот эти воспоминания самые свежие, они и тают быстрее всего… Но мне нужны эти, они самые устойчивые, базовые… ничего, пока они не рассыпались…

Конец ознакомительного фрагмента