Галактики, как песчинки - Олег Авраменко Страница 18

— Да, конечно, это важная информация. Но, повторяю, не критическая. К тому же я не сообщил вам никаких конкретных деталей. Вы поверили мне только потому, что я занимаю высокое положение в руководстве и имею доступ к государственным тайнам. Если вы расскажете об этом своим друзьям, знакомым и родственникам, они, возможно, тоже поверят вам — но с изрядной долей скептицизма. А дальше это пойдёт уже в качестве обычных слухов и сплетен, наряду со многими небылицами о наших секретных открытиях и разработках.

— Мы никому не станем говорить, — твёрдо заявила я.

Дядя Клод улыбнулся:

— Я в этом не сомневаюсь, дорогая. Просто обрисовываю гипотетическую ситуацию… Впрочем, не такую уж гипотетическую. Пару раз случалась утечка сведений, что якобы мы научились открывать каналы третьего рода. Особого резонанса эти слухи не вызвали — им не поверили и они быстро сошли на нет. Наше общество слишком привыкло к разного рода дезинформации. Всё это я веду к тому, что вам не грозит глубинное психокодирование.

— Значит, — произнёс отец, — для нас этот инцидент обойдётся без последствий?

— Нет, последствия будут. Как-никак, а вы посвящены в важную государственную тайну. Капитан Прэнтан уже получила своё — и ей повезло, что это совпало с её желаниями. А о последствиях для вас с Рашелью я говорить не уполномочен. Да и не знаю наверняка, что вам предложат. Хоть и догадываюсь. Так что давайте подождём.

Ждать пришлось недолго. Минут через пять в гостиную вошли вершители наших судеб — президент Жаклин Пети, премьер Поль Карно и адмирал Дюбарри. Мадам Пети, с которой до этого мы не виделись, тепло поздоровалась с нами и заботливо спросила, не проголодались ли мы. Отец от имени всех нас заверил, что нет, не проголодались, но она всё же распорядилась по интеркому, чтобы нам принесли чай с бисквитами. Госпожа президент обращалась с нами скорее как радушная хозяйка, чем глава правительства самой могущественной из человеческих планет. Если верить рассказам, она всегда так вела себя в неформальной обстановке, подкупая собеседников своей мягкостью и обходительностью, которые слабо вязались с её репутацией жёсткого и решительного политика.

Мадам Пети называли величайшим государственным деятелем за всю историю Терры-Галлии. Её ставили вровень с такими легендарными историческими фигурами как Наполеон Бонапарт, Шарль де Голль или Маргарет Тэтчер, а некоторые шли ещё дальше и утверждали, что она самый выдающийся политик всех времён и народов.

Впрочем, это было явным преувеличением. Госпожа президент, безусловно, была умелым организатором и талантливым руководителем, она блестяще справлялась со своими обязанностями — как, собственно, справлялось большинство её предшественников. Просто семь лет назад, на исходе своего первого президентского срока, она оказалась в нужное время в нужном месте — именно её подпись была поставлена под приказом о начале крупномасштабной военной операции против Иных. Молниеносное освобождение восьми человеческих планет обеспечило ей убедительную победу на следующих выборах, и даже в прошлом году, когда на парламентском уровне симпатии большинства избирателей перекинулись от либералов к консерваторам, она всё равно была переизбрана на третий срок. Мадам Пети любили и уважали; я думаю, что если бы не конституционное ограничение, то через пять лет её бы избрали и в четвёртый раз.

Когда президентский секретарь доставил в гостиную поднос с угощением и удалился, премьер-министр Карно, удобно расположившись в кресле, заговорил:

— Итак, господа, дела обстоят следующим образом. Тщательно разобрав весь ход вашего тогдашнего разговора, мы установили, что адмирал Бриссо не выдал вам никаких других секретов, помимо того, что мы располагаем возможностью проникновения в другие галактики. Это тоже важная тайна, разглашение которой таит в себе определённую опасность. Меньше всего в данном случае нас беспокоит, что о ней проведают Иные. Эти сведения ничем им не помогут и лишь заставят их ещё больше бояться нас. А вот что действительно опасно, так это распространение подобной информации среди людей. Сейчас наша экономика работает на войну, главная наша цель — освобождение оставшихся под властью чужаков человеческих миров, и пока мы не можем позволить себе такие масштабные проекты, как освоение других галактик. А между тем значительная часть граждан освобождённых планет по-прежнему живёт в страхе перед чужаками и не чувствует себя в безопасности даже за надёжно заблокированными дром-зонами. Они привыкли не бороться с опасностью, а избегать её, убегать от неё. — Поль Карно сделал паузу и посмотрел на отца. — Лично вас это не касается, месье Матусевич, но многих бывших махаваршцев — да. Извините, если мои слова задели вас.

— Всё в порядке, сэр, — невозмутимо ответил отец. — Если ваши слова и задели меня, то только потому, что это истинная правда. И, кажется, я понимаю, к чему вы клоните. Едва станет известно, что открыт путь в другие галактики, много людей захотят переселиться туда. Бросить всё нажитое, начать с чистого листа, терпеть тяготы и неустроенность жизни первопоселенцев — лишь бы оказаться подальше от чужаков.

— Совершенно верно, капитан, — кивнул премьер-министр. — А мы, как демократически избранные правительства, не сможем противиться воле значительной части наших сограждан. А если даже воспротивимся, то на следующих выборах к власти придут те, кто пообещает начать массовую колонизацию других галактик. В результате придётся существенно сократить военные расходы, и освобождение оставшихся одиннадцати планет, где томятся в неволе девять миллиардов наших собратьев, растянется на несколько десятилетий. Мы не можем, мы не вправе этого допустить.

— Я полностью согласен с вами, сэр. И уверен, что моя дочь придерживается такого же мнения. — (На всякий случай я энергично кивнула.) — Но боюсь, что одних наших обещаний держать рот на замке для вас будет недостаточно.

— Вообще-то достаточно, — произнесла мадам Пети. — Вполне. К тому же вы не располагаете никакими конкретными фактами, а вероятность того, что вам поверят на слово, ничтожно мала. Однако есть умная пословица: бережёного Бог бережёт. Поэтому мы предлагаем вам подвергнуться небольшой психообработке. Это не кодирование, нет. Это такой же блок, что установлен у меня с господином председателем, у обоих присутствующих здесь адмиралов, а также у многих правительственных чиновников и военных, имеющих дело с секретной информацией. Вмешательство в ваш разум будет минимальным, оно затронет лишь определённые ассоциативные связи и ни в коей мере не отразится на качестве ваших мыслительных способностей. Последнее могу вам гарантировать — по себе знаю.

«Ах, какие мы вежливые! — немного раздражённо подумала я. — Надо же: „мы предлагаем“. Можно подумать, что у нас есть выбор. Сказали бы просто: „вам необходимо“ или „мы так решили“. Но нет же — они предлагают. А отказа не примут…»

Отец, видимо, думал точно так же. Он всё понял, поэтому не стал со мной советоваться, а коротко ответил:

— Да, мэм, мы согласны.

— Только тут есть одна проблема, — вновь вступил в разговор месье Карно. — Она чувствительно затрагивает интересы мадемуазель Леблан. Боюсь, теперь она не сможет приступить к занятиям в военной академии.