Угроза с Марса - Стерлинг Ланье Страница 18

— Я должен был вначале сообщить о происшедшем Фенгу, поскольку это касается его службы и поскольку разведка занимает особое месте в наших планах и, разумеется, в нашей обороне. Капитан захотел, чтобы я известил об этом деле всех вас, а также предложил отказаться от своего места в отряде и остаться в форте. Я отклонил его предложение. Старший сержант Лесаж вполне способен справиться с работой на время его отсутствия. Я уже послал запрос в штаб разведслужбы касательно опытного офицера для срочной замены. — Он окинул собравшихся холодным взглядом и продолжал: — Не знаю, что это значит, но мне это происшествие не нравится. Как бы то ни было, я оставляю в форте воина Истинных Людей Арту Бурга. Когда придет информация, которую я запросил, он доставит ее мне. Я благодарен ему и Данне Стром за то, что она попросила его от моего имени. Теперь — довольно разговоров. Все готовы, можно отправляться в путь. Он вышел из комнаты первым, а за ним последовали остальные, кроме Арты Бурга и двух рядовых разведслужбы. Слейтер искренне сочувствовал молодому воину, который откровенно ненавидел форт и все, что тот призван был защищать.

У главных ворот из ледяного сумрака вынырнули две фигуры — майор ван Шутен и капитан М'кембе.

— Ну что ж, майор, — сказал Мюллер, — я ухожу. Слушайте меня внимательно. Вы остаетесь командовать фортом, но не отдавайте ни одного приказа, не посоветовавшись с капитаном М'кембе. Понятно? У него боевого опыта вдесятеро больше, чем у вас. Я уладил этот вопрос с Аресом и Оркусом. Если у вас все же имеются сомнения — я оставлю письменный приказ. — Мюллер говорил негромко, но очень внятно. Слейтер, стоявший неподалеку, отчетливо расслышал каждое его слово и мог побиться об заклад, что расслышали и другие. Зная полковника, он понимал, что это не случайно. Мюллер не мог сместить ван Шутена, но мог предпринять кое-какие меры предосторожности, например, обзавестись свидетелями своего приказа.

Ван Шутен что-то невнятно пробормотал. Полковник резко повернулся и знаком приказал остальным идти за ним к воротам, которые уже были приоткрыты настолько, чтобы мог пройти один человек. И тем не менее, как заметил, протискиваясь в ворота, Слейтер, в темноте за их спинами затаился взвод стрелков. Да уж, Мюллер не любит полагаться на случай!

Небольшой отряд вприпрыжку побежал по примороженной траве, пригибаясь на бегу. Со стороны форта не донеслось ни звука. Часовые, конечно же, были предупреждены. Случайный наблюдатель со стены мог бы различить лишь движущееся пятно тени, немногим гуще, чем окружающая ночь. Затем отряд поглотили джунгли. Тишину разорвал далекий звериный вопль. Стояла ночь, и до рассвета было еще далеко.

Слейтеру, шагавшему по скользкой палой листве, лес казался безмолвным и стылым. Он еще никогда не был в джунглях ночью, да и ни с кем в гарнизоне этого не случалось, если не считать Мюллера, который был сам себе закон и устав. Марсианские старожилы, которых можно было встретить во время отпуска, неизменно бахвалились, что неделями в одиночку живали в рукке. Иные говорили правду, в этом нет сомнений, но большинство беспардонно врало. Как бы там ни было, устав запрещал ночные работы, разве что по приказу свыше и в чрезвычайных обстоятельствах. Шансы человека выжить в рукке и в дневное время были достаточно невелики, ни к чему было сокращать их еще больше.

Людей могли появиться на тракте в надежде перехватить какой-нибудь запоздавший транспорт.

Внезапно Мюллер жестом велел всем остановиться. Слейтер увидел, как его рука вскинулась к далеким северным звездам, туда, где пятно света на краю ночного неба знаменовало заход Фобоса. Более крупная и близкая из двух марсианских лун-близнецов завершала свое второе путешествие через сутки в двадцать четыре с половиной часа. Однако Мюллер остановил их не для того, чтобы полюбоваться на луну. Слейтер услышал, как Брин за его спиной сделал глубокий вдох, и последовал примеру молодого воина. И тогда он почувствовал вонь разлагающейся плоти, которую донес до него легкий холодный ветерок.

В любой дикой местности этот запах неизменно привлекает хищников. В рукке, да еще ночью, невозможно было предугадать, кого он привлечет. Мюллер и Тау Ланг наскоро шепотом посовещались, сблизив головы. Слейтер просто смотрел на их темные бесформенные силуэты и прислушивался к ночным звукам. В нескольких шагах от него смутной тенью маячила Данна, и ему до смерти хотелось заговорить с ней, но он был опытным офицером, а дисциплину на марше нарушать нельзя. И вместо того чтобы заговорить с Данной, он отдыхал, опираясь на ствол винтовки. Короткий лук висел за спиной, поскольку использовать его ночью не было никакого смысла. Темное пятно, в котором он скорее угадал, чем разглядел Ланга, двинулось дальше, и Слейтер вздохнул с облегчением. Очевидно, Мюллер решил, что одного человека для разведки будет вполне достаточно.

Старый консел скоро вернулся, и по знаку Мюллера весь отряд двинулся вперед. Через минуту они уже были у источника вони, усилившейся настолько, что Слейтера затошнило. Однако в свете заходящей луны он видел, что запрокинутое вверх лицо Мюллера остается совершенно спокойным.

Они стояли на небольшой прогалине, где было втрое светлее, чем в чащобе. Большинство земных деревьев, приспособившихся к существованию на Марсе, достигало небольшой высоты, несмотря на тяготение, составлявшее треть от земного. Немыслимо сильные ветры и температурные перепады делали высокий рост помехой выживанию. Но здесь, в лесном затишье, два-три дерева ухитрились достичь вполне приличной высоты. Под одним из таких деревьев как раз и стояли путники, стараясь не замечать непереносимой вони. Слейтеру показалось, что это бук, а впрочем, он не был силен в ботанике. С торчащей ветви, похожей на искривленную руку, футах в пятнадцати над землей, висели два силуэта. Когда-то это были люди, сейчас — трупы. В горле у Миллы Брина что-то булькнуло, и Данна успокаивающе коснулась его руки. Он молчал, но Слейтер увидел, как блеснули его глаза. Кто-то дотронулся до его плеча, и он, обернувшись, увидел Мюллера, который протягивал ему кинжал.

Слейтер на глазок оценил расстояние, снял с себя оружие и прыгнул. Около двадцати футов — неплохой прыжок даже при марсианском тяготении и для тренированного землянина. Рукой в перчатке он ухватился, как и хотел, за мертвое тело, молясь в глубине души, чтобы труп не распался под его тяжестью на куски гниющей плоти. Однако человеческое тело куда крепче, чем кажется на первый взгляд, — и мертвец выдержал. Дыша ртом — носом дышать было попросту невозможно, — Слейтер вскарабкался по трупу на ветку. Дальше было уже проще простого обрезать веревки и одним прыжком спуститься вслед за мертвецами, прихватив с собой кусок веревки.

Он вручил веревку Мюллеру, затем опрометью бросился на край прогалины, и там его вытошнило.

Слейтер едва не подскочил, услышав над самым ухом шепот Мюллера — полковник умел двигаться нечеловечески тихо.

— Спасибо! — выдохнул тот вместе с облачком морозного пара. — Они были из клана Кошака. Подвесить их тела вот так, на корм птицам — худшее, что можно сотворить с убитым врагом. Ни один руккер так не поступил бы, и даже наши, не говоря уж о воинах клана Кошака. Они обычно хоронят своих мертвых в лесу, под деревом или другим крупным растением. Веревка — изделие с Земли или же искусная подделка. Кто-то изо всех сил старается накликать на нас беду. — Словно не заметив, по какой причине Слейтеру понадобилось уединиться, он продолжал: — Тот, кто сделал это, либо недоумок на службе у рудной корпорации, либо некто, всерьез стремящийся подтолкнуть к восстанию все кланы разом. Против нас. Лично я склоняюсь к последнему и Тау Ланг — тоже. По правде говоря, я уже жалею, что попросил тебя прыгнуть. Это сэкономило нам время, но заодно подчеркнуло, что с таким делом легко мог управиться землянин.