Дранг нах остен по-русски. Обратной дороги нет  - Виктор Зайцев Страница 18

Николай, кстати, ещё перед половодьем сбегал к вогулам в устье Ярвы, передал поклон от аманата, который легко отзывался на имя Ваня и бегло разговаривал по-русски, писал и знал таблицу умножения. Одновременно переговорил с осведомителями, передал им кое-какие сувениры. По секрету рассказал, что магаданцы нанимают себе дружину для обороны шибко богатого острога. Всем дружинникам дадут ружья, такие же, как Коля взял с собой, научат стрелять, будут кормить-поить, а через три года верной службы отдадут ружьё бесплатно. После таких слов сыщик сводил троих знакомых вогулов в лесок, где продемонстрировал стрельбу из ружья. На дальности пятьдесят метров, а не двести, но и это был культурный шок. Вогулы были неплохими охотниками и поняли достоинства ружья с быстрой сменой заряда и мгновенным выстрелом.

Пока его друзья находились в раздумье, Николай выменял на ножи и наконечники стрел в селении добрую половину добытых за зиму шкурок. После чего ушёл обратно, еле пробираясь сквозь весенний лес с огромными связками пушнины. А после половодья сыщик повторил свой визит на северо-восток, к верховьям Ярвы. Кроме коммерческого расчёта, перекупить добытую за зиму пушнину, сыщик по согласованию с командирами распространял слухи о найме в магаданскую дружину. Демонстрировал возможности своего ружья и расхваливал жизнь в остроге. С такой же целью вверх по Чусовой к ближайшему её притоку и его жителям отправился Толик, взял в помощники аманата Ваню, парень вытянулся на хорошем питании за зиму, к магаданцам относился хорошо, мог помочь, хотя бы с переводом. Сами магаданцы по-вогульски говорили плохо, понимали отдельные слова, не более того. Поднимался Толик по реке недолго, до ближайшего вогульского селения, выменять меха и обозначить магаданское присутствие, с агитацией. Однако результат торговли оказался роскошным, чем дальше на восток по Чусовой, тем больше добывали аборигены мехов, вот откуда росли ноги у колонизации Сибири.

Едва вернулся с верховьев Ярвы Николай, с полной лодкой приобретённых мехов, как сразу отплыл вниз по Чусовой. Торговать и наводить знакомства. О тамошних жителях он успел за зиму выспросить крестьян, захваченных в плен в тех краях. Ближе к впадению Чусовой в Каму жили почти сплошь русские, вогулы уходили из тех мест, напуганные угрозой насильственного крещения. На этот раз с собой сыщик вёз разбойника Фому, добросовестно отсидевшего всю зиму в отдельной камере. Там злодей не скучал, а вырезал по образцу приклады и ложа для ружей, получалось у него неплохо. А Николай не забывал регулярно разговаривать с «осужденным», вербуя его в свои сторонники. Благо аргументы нашлись неплохие.

Главным стал тот факт, что магаданцы не были подданными Руси и не имели никаких договоров о выдаче преступников русским властям. Практически тот же Дон, только рядом, не надо никуда плыть. Второй плюс – магаданцы набирают свою дружину из крепких и смелых мужиков, платить будут немного, но кормёжка казённая, оружие изумительное и после трёх лет честной службы останется наёмнику в личное пользование. Единственное требование – беспрекословное подчинение командиру и никакого насилия над соседями. Это разбойники как раз отлично понимали, крестьян из соседних деревень они тоже не трогали, даже делились с ними добычей. Добравшись до Камы, Николай отпустил своего пленника, повернув обратно, торговать с прибрежными селениями и продолжать агитацию.

В это время магаданцы все силы направили на заготовки, в первую очередь косили сено, вязали веники, собирали грибы и ягоды, ловили рыбу. Благо соли хватало для заготовок впрок, а стеклянной посуды выдули за зиму достаточно, чтобы засолить все собранные грибы. Женщины варили малиновое варенье, запасая его как лекарство, оставляя на леднике, для необходимой консервации в вареве не хватало сахара. В конце июля к солёным грибам и рыбе добавились банки с солёными огурцами, помидоры решили есть свежими, выбирая семена на посадку. Всё это время командиры продолжали усиленные тренировки жителей острога, не переставая нарабатывать запасы патронов. Однако лето прошло спокойно, никаких слухов ни о восстании черемисов на Каме, ни о нашествии татар из-за Урала не было.

Когда в очередной раз вернулись вербовщики-торговцы, командиры рискнули отправить экспедицию вверх по Чусовой до Куйвы. На знакомые магаданцам места, мыть золото и алмазы. Пушнина пушниной, но алмазы и платина нужны были для производства, зимой инженеры совместно с Надеждой планировали сварить легированную сталь, обрабатывать которую без алмазов невозможно. А золото понадобится для экономии и платы возможным наёмникам, да и просто для расплаты за товары и услуги на Урале. Ибо пушнина в здешних местах стоит вдесятеро дешевле, нежели в Европе, стоит её поберечь. Золото же на Руси всегда в цене, официально его в стране не добывают. В качестве денег используется повсеместно серебро, стоящее в десять примерно раз дешевле золота по весу.

Экспедицию на Куйву возглавил Николай, заметив Толику, что тот женатый отец и должен быть с семьёй. С Николаем напросились Елена и Ваня, загрузив лодку по самые борта магаданской продукцией, на случай обмена с вогулами. Одновременно с ними в Чусовской Городок отплывал Павел Аркадьевич с Ниной, закупать овес, рожь, соль, масло и прочие вкусности. У оставшихся дома магаданцев и мужиков наступила страда, в начале сентября начали уборку картошки, овёс скосили ещё раньше. Только этой осенью магаданцы узнали, что по Чусовой и Ярве идёт красная рыба на нерест, как на Дальнем Востоке. Только не горбуша и кета, а лосось и форель. Мужики, посмеиваясь про себя, показали немцам, как ставить морды, как солить красную рыбу, как солить икру.

Пришлось татарам выкопать дополнительную яму под припасы, уже не четыре на четыре метра, а втрое больше. Кучумцы знали, для чего долбят камень, поэтому не роптали. Они уже поняли, что магаданцы не злобствуют и даже пленников кормят лучше, чем те питались у себя дома. А грамотная обработка сознания пленников офицерами и Павлом Аркадьевичем давала свои результаты. За год татары на многое стали смотреть несколько иначе, чем раньше. Петро не сомневался, что пару-тройку рекрутов из своих пленников через год завербует. Он даже знал, кто пойдёт к нему служить. Опыт офицера, побывавшего во многих конфликтах и получившего пулю в спину, когда приехал в гости к родным в Киев, был достаточно осмысленным, даже циничным.

Павел Аркадьевич и Нина вернулись с двумя нанятыми лодками, заполненными купленным зерном и другими припасами. Едва разгрузившись, сразу отправились обратно, прихватив стеклянной посуды для обмена. За год в скучной пограничной жизни магаданцы произвели фурор своим появлением. Сам Аника Строганов, владелец и основатель Чусовского Городка, велел купить ему стеклянной посуды у немцев да застеклить окна своего дома, не хуже, чем у бояр в Москве. Глядя на то, как магаданский товар берёт воевода, не торгуясь, ему бросились подражать все сколь-нибудь зажиточные люди строгановской земли. Учитывая, что коварный Павел Аркадьевич отказался принимать пушнину в счёт платы, зерном, солью и прочими дарами земли камской его просто засыпали.

Ещё дважды возвращался Павел Аркадьевич с покупками, последний раз привез зерно и муку уже в начале октября. Хозяйственный командир закупил столько всего, что можно было прокормить вдвое больше народа, да ещё лошадям осталось бы. Впрочем, на увеличение населения командиры и рассчитывали. Что характерно, не ошиблись. Первые наёмники появились сразу после ледостава. Только успели вернуться золотоискатели с Куйвы, привезли полную лодку мехов, два пуда золота, килограмм алмазов и пятьдесят килограммов платины. Николай, улыбаясь, рассказывал, как поработал на Куйве, какие заказы сделал вогулам на добычу платины. Как выменивал у вогульских ребятишек алмазы за наконечники стрел, а за платину отдавал стеклянные стопки и стаканы, если посуда будет скрыта под горкой самородков полностью.