Этот жестокий замысел - Эмили Сувада Страница 18

– Ах, ну разумеется. Исследования гипергенеза. Интересно. Что ж, я рад, что ты присоединилась к нам.

Он отступает назад к солдатам, и на мгновение его локоть погружается в закрытый броней торс одного из них.

На самом деле его здесь нет.

Передо мной трехмерный образ человека, прорисованный модулем VR. Как было с Цзюнь Бэй. Только этот вызван не из файла, сохраненного на моей панели. Он передается напрямую, как звонок на коммуникатор. Лаклан и Дакс вели подобные беседы с другими кодировщиками, когда мы жили в хижине, но я никогда не видела их собеседников. Границы изображения нечеткие, но это единственное подтверждение фикции. Мне понадобится время, чтобы привыкнуть к тому, что люди появляются так.

– Крик, – поворачиваясь к Даксу и приподняв бровь, говорит Бринк. – Удивлен, что вижу тебя здесь.

– Я послал его, – доносится голос из лаборатории.

А затем оттуда появляется фигура – парень примерно моего возраста, может, немного старше. Солдаты расступаются в стороны, когда он встает с ними в ряд и хлопает ладошами, словно стряхивает пыль. Бледная кожа, прямые и темные спутанные волосы до плеч. Когда он выходит на свет, я узнаю́ его.

Я знаю его.

Эту позу, глаза, черты лица. При взгляде на него в мыслях возникают код и спиральные нити ДНК, но моя память совершенно пуста. Он одет в черные рваные джинсы, кожаную куртку и футболку, на которой спереди изображена молекула. Дофамин [5]. Часть лба закрыта треугольным куском темного стекла, который сидит на нем как влитой. Он тянется вдоль линии роста волос до скулы и, образуя дугу, закрывает левый глаз. Это маска кодировщика – компьютер, подключенный непосредственно к сети электродов на его черепе. Они соединяются через отверстия, просверленные во лбу. Несколько лей-линий спускаются от краев маски по щеке и по боковой стороне шеи, а затем исчезают под воротником.

– Я решил, что Дакс сможет привести Катарину, – говорит парень. – И, похоже, оказался прав.

Он рассматривает нас, на лице застыла полуулыбка, и от нее во мне зарождается слабое, трепыхающееся пламя страха. Бринк меня совершенно не пугает, потому что сразу видно, что он делец. Да и солдаты под броней и касками обычные люди. Но этот парень другой.

Он кодировщик и явно умен – это видно по пронзительному взгляду и черному стеклу на лбу. Единственная причина, по которой люди надевают такую маску, – возможность кодировать немного быстрее, чем это доступно через панель. Маска не использует кабели в теле или память панели, поэтому реагирует на каждую команду на долю секунды быстрее. Не стоит недооценивать того, кто готов просверлить десятки отверстий в черепе.

– О, Мато, – говорит Бринк. – Как тебе лаборатория?

– Грязновата, – отвечает он, отряхивая воротник куртки.

Он проходит мимо Коула и Леобена, бросая на них мимолетный взгляд, останавливается рядом с Даксом и внимательно рассматривает синяки на его лице, а затем поворачивается ко мне.

– Катарина Агатта, – говорит он.

Его взгляд спокойный и серьезный. Мне виден только один его глаз, но тот, что скрыт под маской, все же едва различим, в свете прожекторов «Комокса» угадываются нижние ресницы.

– Я Сомата Уотсон, но чаще меня зовут Мато. Приятно наконец-то познакомиться с тобой лично.

– Мы знакомы? – спрашиваю я, стараясь следить за тем, чтобы голос звучал ровно.

Я уверена, что Цзюнь Бэй знала этого парня, но он точно не мог знать меня.

Его маска становится чуть прозрачнее, а лей-линии подчеркивают тонкие, острые черты лица. Его красота холодная, и сразу видно, что он умен, но чувствуется и оттенок высокомерия.

– Именно я блокировал твои попытки взлома серверов с хакерами «Небес», – объясняет он. – Это были неплохие – правда, примитивные – атаки. Когда-нибудь ты можешь стать хорошим кодировщиком. Твой многоуровневый червь заставил меня слегка попотеть прошлым летом.

Я не стала ему отвечать. Он действительно обсуждает мои атаки, пока мутировавший штамм чумы расползается по миру?

Бринк откашливается:

– Мато, миссия.

На лице Мато мелькает разочарование, а затем маска снова темнеет.

– Да, миссия. Насколько я понял, Катарина, Лаклан установил тебе нейронный имплант. Вот почему мы здесь. Я думаю, это может нам помочь.

Мы переглядываемся с Даксом. Это он обнаружил имплант во время расшифровки вакцины. Оказалось, что тот вырабатывал вещество, которое подавляло мои воспоминания, а еще из-за него к вакцине Лаклана добавился код. За последнюю неделю я несколько раз пыталась проверить его, но все запущенные мной тесты показывали, что он пуст.

– Кажется, все данные с него стерты.

– Она права. – Дакс отталкивается от бока «Комокса», на который опирался во время моего разговора с Мато. Похоже, он уже с трудом стоит. – Судя по показателям после расшифровки, на нем не осталось никаких данных. Лаклан замел все следы.

– Да, я знаю, – говорит Мато. – Я тоже изучил результаты, но, очевидно, внимательнее, чем ты. У меня установлен такой же имплант, поэтому мне известно, как он работает. Но в файле с данными Катарины есть запись, которую я не могу объяснить. И это может помочь нам найти Лаклана.

– Подожди, – останавливаю его я. – Что значит «найти» его?

– Думаю, твой отец поместил в него отслеживающий жучок, – объясняет Мато. – И он указывает твое местоположение.

Я осторожно поднимаю руку к затылку. Когда моя новая панель начала устанавливаться, я тут же попросила Леобена проверить ее на отслеживающие жучки. Если я так важна для Лаклана, как он утверждал, то вряд ли бы он оставил меня без присмотра во время эпидемии. Леобен ничего не нашел в моей панели, но мы не догадались проверить имплант. Мы решили, что я чиста, раз Лаклан не пришел за нами.

После событий в Саннивейле прошла неделя. Если ему так нужна была моя помощь, то почему он все еще не объявился?

– Я бы хотел взломать имплант, – говорит Мато. – И отследить сигнал Лаклана. Эта лаборатория… устарела, но в ней есть все необходимое для этого. Хочешь, мы сделаем это прямо сейчас?

Это прозвучало как вопрос, но я прекрасно понимала, что он не спрашивал моего разрешения. Правда, все еще не определилась, что чувствую по поводу взлома этим парнем чего-то в моем теле, не говоря уже о чем-то в моем черепе. Но если есть шанс, что это приведет нас к Лаклану, то нам стоит попробовать.

– Хорошо, – соглашаюсь я.

– Отлично, – говорит Бринк. – Как только мы узнаем, где Лаклан, тут же привезем его. Франклин, ты присоединишься к команде захвата.

– Да, сэр, – отвечает Коул.

– Я буду добровольцем, – говорит Леобен.