Чужие берега - Сергей Протасов Страница 18

Никаких дозоров с этого направления у Вакамацу не было, поэтому устья залива удалось достичь совершенно беспрепятственно к 04:45. Внезапно выскочив из дымки в плотном строю, обстреляли входившие и выходившие суда, а также обнаруженный под западным входным мысом брандвахтенный пароход, тут же загоревшийся.

С него отвечали, и то с большим опозданием и не долго, только две небольшие пушки. Но вскоре и они замолчали. Одна из двух выпущенных истребителями торпед угодила брандвахте в нос, окончательно прикончив. С берега вообще не прозвучало ни единого выстрела, лишь взлетело несколько сигнальных ракет, а вскоре где-то поблизости заработал японский беспроволочный телеграф. Мешать ему не стали. Прочитать текст кодированных телеграмм не удалось.

Разделавшись с брандвахтой и разогнав мелочевку в устье залива, оставили «Громкого» дежурить на фарватере. Остальные эсминцы на полном ходу ворвались в сам залив и атаковали целую толпу парусных суденышек всех размеров, курсировавших во внутренней акватории и стоявших на рейде или у причальной стенки селения Вакамацу. Огонь артиллерии дополнялся действиями абордажных команд, снабженных улучшенными «пехотными бомбочками» – гильзами от 47-миллиметровых патронов, заполненными пироксилином и оборудованными запалом, которые прикреплялись куском телеграфного провода к небольшим жестяным банкам с керосином.

Этот элемент экипировки призовых партий миноносцев был введен командирами кораблей именно для набега на залив Вакамацу, о котором было известно как о месте столпотворения мелких парусников, вывозивших преимущественно уголь с местных копей. Расход обычных подрывных патронов, а вместе с ними и времени, в предстоящем деле был бы неоправданно большим. А эффективность малокалиберной артиллерии при уничтожении даже малых деревянных судов вызывала серьезные сомнения. Тогда как взрывы таких поджигательных зарядов должны вызывать сильные пожары, гарантированно уничтожавшие любое мелкое парусное судно. На практике эффект оказался даже больше, чем рассчитывали. Вместо шумной отвлекающей операции получился форменный погром.

Вскоре после начала атаки артиллерию уже не применяли, ограничиваясь короткими пулеметными очередями по парусам только для принуждения к остановке и эвакуации экипажа. После того, как несколько первых шхун мгновенно превратились в огненные облака, японцы делали это весьма охотно. Истребителям оставалось только сблизиться и забросить на палубу покинутого судна зажигательный заряд, безо всяких переговоров и досмотров. Времени экономилась масса.

Поскольку рейд был буквально забит деревянной парусной мелочью, часть из которой к тому же шла груженной углем, гореть было чему. Юго-восточный ветер сносил неуправляемые горящие суда к причалам, где также начинало все гореть. Спустя всего полчаса западную часть залива заволокло густыми клубами дыма, в которых ярко сверкали всполохи пожаров, уже перекинувшихся на деревянные пристани и береговые постройки.

Однако большая часть парусников и несколько небольших пароходов отвернули в глубину залива, в сторону селения Явата, где у японцев был большой металлургический завод и, вероятно, имелась серьезная береговая оборона. Матусевич вознамерился было провести разведку японских укреплений в южной части залива, чтобы затем навести на завод броненосцы. После первого ошеломляющего успеха цель казалась вполне достижимой и очень заманчивой. Призвав сигналом к флагману гонявшиеся за парусниками истребители, начали углубляться в залив, но не успели.

В 05:30 с «Громкого» сообщили, что видят два крупных паровых судна, приближающихся к заливу с севера и северо-востока по фарватеру. Это точно были не наши, поскольку дымы эскадры, поднимавшиеся из тумана на северных и северо-западных румбах, было уже хорошо видно из вороньего гнезда дозорного миноносца.

Получив это известие, Матусевич приказал всем своим миноносцам срочно покинуть залив и продвигаться на восток, отправив телеграмму Рожественскому об успешной атаке Вакамацу. Тут же был получен приказ обеспечить разведку позиций береговой обороны на острове Хикошима и далее к востоку вдоль пролива и не допустить блокирования фарватера. Для поддержки к истребителям направлялся крейсер «Жемчуг». Это было весьма кстати, учитывая появление новых действующих лиц со стороны противника.

* * *

Быстро улучшавшаяся видимость вскоре позволила окончательно сориентироваться на месте по открывшимся даже для сигнальщиков на мостиках больших кораблей островам Оншима и Айношима. В остатках тумана русская эскадра закончила перестроение, воспользовавшись свободой маневра на глубокой воде.

Изначально планировалось вести бой по последним тактическим разработкам штаба, выделив группу разведки и выявления батарей из крейсеров, прикрываемую броненосцами береговой обороны, держащимися за ними в небольшом отдалении. Эти корабли с гораздо меньшей, чем у эскадренных броненосцев, осадкой могли более свободно маневрировать на мелководье под неприятельским огнем. Потом должна была идти группа подавления из новых броненосцев, следом, на солидном расстоянии, аэростатоносец и второй пароход-крейсер, охраняемые двумя старыми броненосцами. Они не должны были попасть под огонь береговых батарей и обеспечивали тыл эскадры от возможного появления флота противника.

Но из-за задержки Добротворского «заигрывающий» отряд получился неадекватно слабым и состоял всего из одного крейсера второго ранга. Двинутые ему в помощь малые броненосцы не успевали, так что после завершения перестроения возглавлял боевую колонну только «Жемчуг». На нем из-за собственного дыма, сносимого за корму, и тумана не видели семафоров с флагмана и на полном ходу ушли вперед, как и планировалось.

Но в назначенной точке рандеву крейсеров первого ранга с него не обнаружили. К этому времени он уже на пятнадцать кабельтовых опережал шедших за ним в строе левого пеленга «Ушакова», «Сенявина» и «Апраксина», выжимавших все из своих машин, но все равно отстававших. Туман почти совсем пропал, и все отряды теперь были видны.

В полумиле за малыми броненосцами дымили «Дмитрий Донской» и оба «бородинца», двигавшиеся компактной колонной. В миле позади эскадренных броненосцев двумя парами шли «Урал», «Терек» и прикрывавшие их с тыла пара старых броненосцев Небогатова. Вся штурмовая колонна растянулась в длину на четыре с половиной мили.

Быстро улучшавшаяся видимость теперь позволяла пользоваться флажным семафором для связи. Поэтому, даже не закончив перестроение, Рожественский распорядился довести до командиров всех кораблей последние данные о противнике, полученные от истребителей. После чего приказал увеличить ход до максимально возможных для старых броненосцев четырнадцати узлов, а головным кораблям идти вперед по способности, имея главной задачей – недопущение минирования фарватера и перекрытия его какими-либо другими средствами.

В 05:40 броненосцы первой волны достигли входа в канал. Навигационные знаки, вехи и буи, ограничивающие фарватер, были хорошо видны [6]. Ход снизили до десяти узлов, чтобы уменьшить риск аварий. Попутное течение добавляло к этой скорости еще пару узлов, одновременно осложняя управление. Малые броненосцы старались сохранить строй уступа, развернутого влево, чтобы иметь минимальную ширину строя, не теряя мощи носового огня отряда, так как предполагалось, что форты, охраняющие вход в пролив, будут прямо по курсу на северном и западном берегу Хикошимы или напротив этого острова на южном берегу пролива.