Бальдр и Тёмный бог - Ярослав Титарев Страница 19

«С чего Хёрд решил, что Эйсир — спасение? — подумал я, поправляя меч. — Что-то голова болит, — я потёр лоб и понял, что лицо пылает. — Надо принять зелье Йорунн. Где оно тут…»

Не сбавляя шага, я потянулся к мешку, вытащил флягу и сделал глоток. М-м, в этот раз Йорунн постаралась и размешала зелье в мёде? Наконец-то додумалась! Я сделал ещё глоток, покрутил на языке. Вяжущая сладость слегка пьянила меня, и я не ощущал в ней ни капли горечи от зелья.

— Проклятье! — выругался я.

Я взял не ту флягу! И что теперь делать?! Возвращаться? Я обернулся, обречённо вгляделся в силуэты оставленных позади холмов. — Я не успею назад до темноты. Да и не могу вернуться! Маргрет не уйдёт от людей Хёрда, если я не предупрежу её! — во рту у меня пересохло, сердце тревожно забилось. — Может и ничего, я крепкий. Переночую. В святилище полно жриц, они помогут мне. Должны помочь!

Я вышел на каменистые пустоши и шагал до тех пор, пока не начало заметно темнеть. Вокруг лежали нагромождения валунов, земля была черна и безжизненна. Я приблизился к скальной стене и, как говорила Йорунн, нашёл в ней много расщелин. Некоторые оказались подготовленными для укрытия.

Я заполз в узкий проход, сложенный из больших камней кем-то до меня. Внутри расщелины я обнаружил груду камней поменьше, которыми можно было заложить вход.

Я выпил мёда, попрощавшись с затихающими лучами света, замуровал себя и лёг в кромешной темноте на плащ. Мне было жарко, меня колотило, и я задрал рубашку, чтобы пещерный холод остудил тело. Во рту будто набился песок, судорога пробежала по телу.

«Как же тут темно! Глупец, ты можешь больше не встретить утро, — подумал я. — Больше никогда не увидеть света и Маргрет…»

Тело вновь скрутило судорогой, я стиснул зубы и заскулил. Перед глазами поплыли видения. Я узнал места: мне мерещился Хельхейм.

Я пошарил рукой по земле, зажал в кулаке горсть мелких камней и убедился, что всё ещё нахожусь в темноте пещеры.

Ветер снова больно лизнул лицо. Это был особенный ветер. Он нёс в себе кусочки льда. Они вонзались в кожу и в глаза, когда ты держал их открытыми. Это был ветер, дующий на просторах царства мёртвых. Я стиснул кулак, в котором лежали нагретые моим теплом камушки и понял, что нахожусь на пороге жизни и смерти.

— Ты так рано вернулся, — услышал я скрипучий голос.

Тьма расступилась передо мной, я увидел силуэт женщины. Она вся состояла из переливающихся серебром нитей, на месте глазниц сияли тусклые голубые огни.

— Хель, — произнёс я, приветствуя богиню смерти.

— За тебя заплатили большую цену, Бальдр. За то, что я отпустила тебя. Тебе не стыдно вот так скоро вернуться?

— Я забыл лекарство, — проговорил я, упав на колени и сокрушённо взявшись за голову.

Хель протянула руки и приподняла мой подбородок. Исходивший от неё холод обжёг меня.

— Скоро вслед за своими гонцами, варгами и йотунами, в ваш мир придёт Хассер, — сказала она. — Бессмертный бог, Владыка тёмного мира. Вы все погибнете.

— Ты, должно быть, счастлива? — скривился я. — Твои чертоги наполнятся сотнями душ, будешь пировать!

— Не язви, Бальдр. Если все люди умрут, то мои чертоги больше вовек не пополнятся. Я не хочу, чтобы Хассер уничтожил вас. Я хочу, чтобы ты привёл Бессмертного бога в моё царство и я овладела им, — голос Хель понизился.

— Как его убить?

— Гибель Хассеру может принести только Эйсир — древний меч, который достался тебе от отца. Он выкован Праотцом, он древнее всех миров, в нём заключена безграничная сила. Конунг Эйрик, твой отец, украл меч у Хассера с помощью твоей матери и спрятал в вашем мире. Бессмертная мать, покидая Истлаг, открыла врата, и Хассер идёт за своим мечом.

У меня по вискам потёк холодный пот, я вытер лоб и спрятал лицо за ладонями, ужасаясь тому, что уничтожил древний меч. Интересно, я знал его ценность?

— Ба-альдр… — до меня донёсся слабый голос.

«Воображение, — подумал я. — Как бы мне хотелось, чтобы меня кто-то где-то ждал, чтобы меня кто-нибудь сейчас действительно позвал».

Я вздохнул и положил холодную ладонь на горячие глаза.

— Ба-альдр! — услышал я отчётливее.

«Ребёнок? Нет, мне кажется. Брежу. Игра разума».

— Бальдр! — раздалось совсем рядом.

— Лейф? — я открыл глаза и заставил себя сесть.

— Ба-альдр, где же ты?! — раздался совсем отчаянный крик.

Я принялся сдвигать валуны у входа.

— Лейф!

— Я нашёл тебя! — воскликнул парень и, перепрыгивая камни, подбежал ко мне.

Вокруг почти стемнело. У мальчика на плечах висел мешок, глаза его наполнял страх.

— Боги, что ты тут делаешь?! — прохрипел я, распластавшись на земле.

Я совсем выбился из сил.

— Ты взял не ту флягу… — произнёс Лейф.

— Заползай внутрь, — буркнул я.

Я перевернулся на живот и непослушными руками принялся возвращать в проход валуны.

— Помоги, малыш.

Мы запечатали проход. Лейф поднёс флягу мне ко рту.

— Пей, дядя Бальдр, пей. Йорунн сказала без этого ты умрёшь.

— Спасибо, малыш.

Горькое зелье заставило меня поморщиться. Я проглотил, лёг на плащ и вытянул ноги.

— Как ты оказался здесь?

— Я увидел колдунью, она металась по двору, искала лошадь, но ей не дали. Она говорила, что ты в опасности, но никто не послушал. Я подошёл к ней, и она рассказала, что без лекарства ты умрёшь. Тогда я взял у неё флягу и пошёл за тобой.

— Без ведома отца?

— Да.

Снадобье помогло, жар отступал. Я чувствовал слабость и хотел уснуть.

— Ложись, Лейф, — сказал я, потянув сидевшего надо мной мальчика к своему плечу.

— Я не простил тебя за мать, — фыркнул парень, вывернувшись из-под моей руки. — Я тебе не друг.

— Зачем же ты пришёл?

— Ты спас меня от пса… — протянул Лейф. — Я должен был отплатить тебе.

— Ясно.

— И ещё мне дороги уши матери. Ты ведь хочешь предупредить её. И я хочу!

— Да. Спи.

Лейф лёг рядом, я почувствовал тепло его макушки у своей щеки.

«Она родила его не мне», — проскрежетало у меня в голове, грудь объяло пламя.

Ведь, я так хотел с Маргрет детей. Я вспомнил, как много лет назад, растерянный, явился в дом Йорунн. Это было спустя два месяца, как я похитил невесту брата.

— Она не беременеет, что мне делать? — я ходил по дому колдуньи нервным шагом, был невыспавшимся, от меня пахло безудержной незаконной страстью.