Посланник - Иван Булавин Страница 19

Пройти удалось на цыпочках, вода дошла до середины груди, потом уровень держался несколько метров, а дальше начал понижаться. Победа. Пусть пока промежуточная, но всё же победа. Прошёл я ещё метров сто, пока уровень воды не упал, сначала до колена, а потом и до щиколоток. Тут я понял, насколько устал, а остатки энергии из тела вытянула ледяная вода. Погреться бы.

Сначала выйти на сухое место, бетон относительно сухой, пусть холодный, но лучше, чем вода. Быстро разулся. Вылил воду из ботинок. Уже легче. Теперь вернуть на место оружие и патроны. Остальную одежду отжал, как смог, не снимая. Так, я готов. А где враги?

Долго прислушивался к чёрной пустоте. Ни одного звука. Они передумали лезть в воду. Хорошо, хотя я уже готов их встречать. Теперь я даже рискнул зажечь фонарик, правда, луч направил вперёд. Некоторое время глаза привыкали к свету. Так, уже лучше, теперь можно будет ориентироваться в пространстве. Коридор впереди уходит метров на пятьдесят, а дальше какая-то дверь. Выход на поверхность? Хорошо бы. Правда, выход этот может быть закрыт снаружи, тогда придётся повторить плавание, а потом прорываться через тварей. Нехорошо. Лучше бы был открыт. Заодно при свете осмотрел себя. Особых травм у меня нет, куртке досталось, той, что сверху. А нижняя, как и штаны, отлично выглядит, не порвана, не прогорела. Добротная ткань. Рука слегка кровоточит, ссадина на нижнем ребре ладони, от кончика мизинца до запястья, как будто наждачкой прошлись. Колено болит от ушиба, но на этом, кажется, всё. Погоня отстала окончательно, значит, можно валить.

Хотелось бы посидеть и обсушиться, но в таком холоде вряд ли высохнет ткань, нужно идти на поверхность, там тепло. А что происходит с водой при повышенном атмосферном давлении? По идее, испаряться будет медленно. Да и плевать, хоть согреюсь.

К двери подходил, держа обрез на весу, готовый стрелять на любое движение. Фонарь светил вперёд, я засунул его под погон куртки. Пока никого. А что за дверью?

За дверью располагалась лестница, уходящая вверх. У меня вырвался вздох облегчения. Хотя воображение продолжало рисовать наверху мощную стальную дверь, закрытую снаружи. Узнать можно только одним способом. Я вздохнул и начал подниматься. Один пролёт, второй, третий вывел меня на небольшую площадку. Вот и дверь.

Я нажал на кнопку и потушил фонарь, с той стороны пробивался тусклый свет. Дверь в самом деле была стальной, но её никто не закрыл. Может быть, в этих катакомбах прятались люди, которых потом эвакуировали.

Но радость оказалась преждевременной. Дверь была приоткрыта всего сантиметров на двадцать. А открыть её шире я не смог, петли заржавели наглухо. Проблема. Пришлось снять верхнюю куртку, потом выдохнуть и, проклиная себя за любовь к еде, протискиваться наружу. Получилось, хотя и с трудом.

Оказалось, что мои проблемы только начинаются. За этой дверь была вторая, точно такая же, только открывалась наружу. Небольшой шлюз, в котором, как я думаю, вошедшие подвергались бы обработке от ядов и радиоактивной пыли. Вторая дверь была приоткрыта на десять сантиметров, не больше. Вот тут я точно не пролезу. А что с петлями?

Петли тоже были ржавыми, но не настолько, чтобы полностью обездвижить дверь. При сильном нажатии стальная плита сдвинулась на полсантиметра. Выбора всё равно нет. Придётся отодвигать. Я сбросил всё лишнее, ухватился двумя руками за край двери, а ногой упёрся в стену. От напряжения заболело всё, что только может болеть, пальцы готовы были оторваться, а позвоночник подозрительно затрещал. Проклятая железка издала жалобный скрип, потом сдвинулась на сантиметр, потом ещё, потом… потом у меня начало темнеть в глазах от напряжения, пришлось отпустить дверь и рухнуть на бетонный пол, хватая ртом воздух. Нет, такие нагрузки точно не по мне.

Когда дыхание восстановилось, смог взглянуть на результат. Что же, кое-что получилось. Сантиметра четыре у двери я отыграл. В принципе, можно попробовать протиснуться. Тут ведь главное — чтобы голова прошла, остальное согнётся, сплющится, деформируется, но пролезет. Я ещё не настолько стар, чтобы кости потеряли гибкость.

Начал снимать куртку, нужно максимально уменьшить габариты, хотел сразу выкинуть наружу, но подумал, что там может кто-то быть. Лучше потом просунуть руку и вытащить. Потом, когда я уже стоял полуголым, взял в руку револьвер. На всякий случай. Ещё бы мылом намазаться, ну, да ладно, попробую так.

Всовываю своё тело в щель, голова… голова… голова… Шершавый металл оцарапал кожу на виске, но просунуть голову получилось. Некстати пришла в голову байка о йоге, что сбежал из тюрьмы через окошко в двери камеры. Я не йог, но… грудь у меня широкая, раньше я считал это плюсом. Максимальный выдох, потом нажать, металл скребёт по груди, в одном месте потекла кровь, но капля невелика, просто какой-то заусенец на двери. Ещё немного — вот он я!

Первым делом вскидываю револьвер и осматриваюсь. Ага, никого. Я по-прежнему в подвале, вот только наверху приличная дыра, видимо, от попадания артиллерийского снаряда. Последствия всё той же бойни пять лет назад. Собственно, поэтому тут и светло, хотя свет тусклый, но он тут всегда такой. Ну, одной проблемой меньше. Я на основной территории завода. Правда, так и не понял, какая нужда заставила выносить часть строений отдельно. Теперь стоит произвести разведку и выяснить, почему эта территория раньше была недоступной.

Но сначала одеться. Просовываю руку в недра подвала, выгребаю всё наружу. Одежда даёт хоть какое-то чувство защищённости. И куртку сварщика тоже сверху напялю, пусть жарко, зато так спокойнее.

Ухватив обрез двумя руками, поднимаюсь по лестнице. Можно было попробовать вылезти через пробоину, но после того, как надорвался с дверью, на акробатику не тянет совсем. Пойду через парадный выход. На выходе пришлось остановиться. Свет снаружи, какой бы тусклый он ни был, бил по глазам. Пришлось присесть у стенки и подождать. Так, что имеем? Просторный холл, из которого два выхода. Один ведёт наружу, второй, если я правильно понимаю, в глубины корпуса. Куда?

Решил сначала выглянуть наружу. Ага, завод, как завод, не представляю, что тут производили, но территория обширная. Огромные корпуса, каждый с пятиэтажный дом, труба до неба из красного кирпича, в одной стороне находится железнодорожный тупик, отсюда видно плохо, но явно рельсы. В двух местах территорию пересекает теплотрасса, с которой местами сорвана изоляция.

Казалось бы, идиллия, мёртвый завод, наверняка, куча полезных ништяков, цветмет там, аппаратура исправная, может быть, станки, которые можно разобрать и вытащить отсюда. Можно было бы, если бы. Это самое «если бы» тут ключевое. Пространство между корпусами затянуто той самой паутиной. Нити, в отличие от прошлых, натянуты туго, при этом никакого порядка не наблюдается. Некоторые натянуты низко, другие — на высоте в два человеческих роста, вдоль и поперёк, вертикально, горизонтально и наискосок. Расстояние между ними немалое, человек пролезет. Пролез бы, если бы это не было смертельно опасно. Отдельный вопрос, который я так и не выяснил: а кто автор всего этого великолепия? Паутина подразумевает паука. Или пауков. Толщину нитей можно экстраполировать на размеры паука. Если обычный плетёт паутину толщиной с волос, то какой делает толщиной в руку?