Весна Гелликонии - Брайан У. Олдисс Страница 19

Червь был послан на землю Вутрой, злым богом небес. Вутра поместил червя в лабиринт в священной горе Акха.

Червь был очень длинным. В обхвате он равнялся галерее. Он был покрыт слизью и легко скользил по темным проходам. Слышно было только его дыхание, выходящее из дряблого рта. Он пожирал людей.

Что-то вроде червя Вутры копошилось сейчас в голове Юлия. Он не мог не видеть ту пропасть, которая разделяло то, что они проповедали, и то, что делали люди во имя Акха. Дело было не в том, что проповеди были слишком благочестивы, наоборот, их отличала голая практичность, где подчеркивались долг и служение в широком смысле. Да и жизнь была не так уж плоха. Юлия беспокоило только то обстоятельство, что жизнь находилась в противоречии с проповедуемыми взглядами. Ему вспомнилось то, о чем говорил отец Сифанс:

— Не только добродетель и святость побуждают людей служить Акхе. Очень часто это заставляет делать грех, который лежит на душе.

Это означало, что многие священнослужители были убийцами и преступниками — они были ничем не лучше заключенных. И все же они были поставлены над заключенными. Они имели власть.

Юлий с мрачным видом исполнял свои обязанности. Он стал меньше улыбаться. Он не чувствовал себя счастливым в роли священнослужителя. Ночи он проводил в молитве, а днем был погружен в свои мысли.

Все это время он пытался установить контакт с Усилком.

Но тот избегал его.

Наконец срок службы Юлия в зоне Наказания был закончен. Перед тем, как перейти на работу в Службу Безопасности, он должен был провести определенное время в размышлениях. Силы Безопасности, который были составной частью милиции, привлекли его внимание, когда он работал в камерах. В его душе зародилась опасная мысль.

Пробыв лишь несколько дней в Безопасности, Юлий почувствовал, как червь Вутры зашевелился в лабиринте его мозга с небывалой силой. Ему было поручено присутствовать при допросах и пытках, благословлять умирающих. Юлий становился мрачнее день ото дня. И наконец начальники предоставили ему возможность самостоятельно вести дела.

Допросы были до смешного просты, поскольку существовало лишь несколько категорий преступлений. Люди занимались мошенничеством или воровством, или были уличены в ереси. Или их ловили в тех местах, куда было запрещено ходить. Или же они замышляли революцию. Именно в последнем преступлении обвинялся Усилк. А некоторые даже пытались убежать в царство Вутры, во внешний мир. Именно сейчас Юлий понял, что темный мир был подвержен своего рода болезни: всем, находившимся у власти, мерещилась революция.

Эта болезнь была порождена тьмой, и именно она была причиной того, что жизнь в Панновале была подчинена многочисленным мелким законам. Население Панновала насчитывало почти семь тысяч человек и каждый, включая и священнослужителей, был вынужден вступать в какую-либо гильдию либо орден. Каждое общежитие было наводнено соглядатаями, которым так же не доверяли и среди которых были свои шпики. Темнота порождала недоверие, и некоторые жертвы этого недоверия с виноватым видом представали перед Юлием.

Юлий отлично справлялся со своей работой, хотя и ненавидел себя за это. У него было достаточно личного обаяния, чтобы усыпить бдительность жертвы, и достаточно ярости, чтобы вырвать у нее признание. Вопреки самому себе он почувствовал профессиональный вкус к работе. И он вызывал Усилка к себе только тогда, когда чувствовал себя в безопасности.

В конце каждого рабочего дня в пещере Латхорн шло богослужение. Для священнослужителей присутствие было обязательным. Сотрудники милиции могли присутствовать по желанию. Акустика в Латхорне была превосходной. Хор и музыка заполняли собой все пространство под сводами. Юлий в последнее время увлекся игрой на флуччеле и вскоре стал довольно искусно играть на этом инструменте. Флуччель была размером с его ладонь, но она превращала его дыхание в высокую музыкальную ноту, которая взмывала вверх, под своды Латхорна, и парила там подобно чилдриму. Вместе с нею, под звуки «Покрытые чепраком», «В его тени» и любимой «Олдорандо», взмывала вверх и парила там и душа Юлия.

Однажды после богослужения Юлий покинул Латхорн с новым своим знакомым, сморщенным жрецом по имени Бервин. Они шли по склепоподобным переходам Святилища, едва касаясь пальцами рисунка на стене. Вышло так, что они наткнулись на отца Сифанса, распевающего гнусавым голосом псалмы. Бервин вежливо откланялся, и Юлий остался с отцом Сифансом.

— У меня тяжело на душе после рабочего дня, отец. Я отдыхаю только на богослужении.

По своей привычке Сифанс ответил уклончиво.

— Отзывы о твоей работе превосходны, сын мой. Ты должен продвигаться вперед по служебной лестнице. Я помогу тебе в этом, насколько могу.

— Ты очень добр ко мне, отец. Я помню, что ты говорил мне, — он понизил голос, — о Хранителях. Это организация, в которую можно вступить добровольно?

— Нет, я же говорил, что туда тебя могут лишь выбрать.

— А как я могу выдвинуть туда свою кандидатуру?

— Акха поможет тебе, когда в этом возникнет необходимость. Сейчас, когда ты стал одним из нас, я вот о чем думаю. Слышал ли ты об ордене, который стоит даже выше Хранителей?

— Нет, отец, я не обращаю внимания на слухи.

— Но тебе следовало бы прислушиваться к ним. Слухи — это зрение слепого. Но если ты такой недоверчивый, добродетельный, тогда я ничего не скажу тебе о Берущих.

— Берущие? А кто они такие?

— Ну уж нет, я не скажу тебе ни слова. Зачем тебе забивать себе голову всякими тайными организациями или россказнями о скрытых озерах, свободных ото льда? Самые, казалось бы, бесспорные вещи могут оказаться ложью. Мифом. Как сказание о черве Вутры.

Юлий рассмеялся.

— Хорошо, отец. Ты уже достаточно заинтриговал меня. Прошу тебя, расскажи мне все.

Сифанс прищелкнул языком, замедлил шаг и скользнул в ближайшую нишу.

— Ну, если ты настаиваешь. Ты, вероятно, помнишь, как живет чернь в Вакке. Дома громоздятся друг на друга без всякой системы. А что, если предположить, что горный хребет, в котором находится Панновал, подобен Вакку — или, другими словами, он представляет собой тело с различными взаимосвязанными частями — селезенкой, легкими, печенью, сердцем. А что, если предположить, что над нами и под нами расположены такие же огромные пещеры, как наша? Ты думаешь, это невозможно?

— Да.

— Но я говорю, что это возможно. Это гипотеза. Давай предположим, что где-то за Твинком существует водопад, который падает из пещеры, расположенной над нашей. И что водопад падает до уровня ниже уровня нашей пещеры. Вода течет туда, куда ей заблагорассудится. Предположим, что она впадает в озеро, воды которого настолько теплые, что на них не может образоваться лед. И давай представим себе, что в этом благословенном месте живут Берущие, самые могущественные существа. Они берут самое лучшее, что есть в этом мире. Им принадлежат и знания и сила. Они хранят их в ожидании победы Акха.