Швейцарец. Лучший мир  - Роман Злотников Страница 19

– Уж позвольте нам самим решать, что для Советского Союза рано, а что нет. – В голосе Сталина лязгнул металл. Алекс тоскливо вздохнул и пробормотал:

– Ну, вот именно это я и имел в виду…

В кабинете повисла настороженная тишина. Но спустя минуту его хозяин примиряюще улыбнулся и, наклонившись вперёд, потрепал Алекса по плечу.

– Ладно, не обижайтесь. Я думаю, вы действовали искренне и из самых лучших побуждений…

– Понимаете, – Алекс тяжело вздохнул, – атомная промышленность – это целая отрасль. Вам потребуется строить рудники, обогатительные заводы, да ещё заводы по производству весьма специфического оборудования для них, потом реакторы… Это – миллионы тонн перемещённого грунта, сотни тысяч тонн оборудования и десятки тысяч человек задействованного персонала. Как вы думаете, удастся ли сохранить этот проект в секрете от… – Тут Алекс запнулся, покосился в сторону окна, после чего закончил: – А ведь их уровень технологического развития в настоящий момент куда выше, чем у нас. И, даже начав позже, они вполне могут успеть нас обогнать и получить атомную бомбу уже к войне. Не надо сейчас затевать этот проект. Подождите, прошу вас.

Сталин нахмурился и, поднявшись на ноги, прошёлся по кабинету. Потом остановился у окна. Постоял, пыхая трубкой. После чего повернулся и снова подошёл к Алексу и задумчиво произнёс:

– В таком разрезе я об этом не думал… Хорошо, я, пожалуй, соглашусь с вами в том, что начинать этот проект прямо сейчас действительно преждевременно. Но вот подготовку к нему… Вы составите список необходимых материалов, а также требуемых профессий и технологий, которые понадобятся для этого проекта, но пока смогут быть развиты вне его рамок?

– Сделаю, – кивнул Алекс. – И по персоналиям подборку тоже. Ну, по тем, которые оказались ключевыми или хотя бы сильно полезными для этого проекта.

– Вот и хорошо, – улыбнулся Иосиф Виссарионович. И парень облегчённо выдохнул…

– Добрый день, Александр Николаевич.

– Добрый-добрый, Александр Николаевич. – Алекс с Поскрёбышевым обменялись привычными улыбками, после чего «хозяин сталинской приёмной» кивнул в сторону двустворчатых дверей.

– Заходите, вас уже ждут.

Алекс аккуратно открыл дверь и вошёл внутрь. В кабинете его ждали двое. Сам хозяин и ещё один мужчина с усами и бородкой клинышком, вследствие этого, на взгляд парня, чем-то отдалённо напоминавший виденные Алексом фотографии Ленина. Мужчина немедленно впился в него напряжённым взглядом.

– Здравствуйте, Иосиф Виссарионович, – улыбнулся Алекс, протягивая руку Сталину.

– Здравствуйте, Александр, – тепло произнёс тот, крепко пожимая руку, и, не отпуская ладони парня, повернулся ко второму гостю. – Вот, знакомьтесь – Николай Иванович Бухарин, светлая голова нашей партии.

– Рад знакомству, – вежливо кивнул Алекс, хотя на самом деле особенной радости от того, как и при каких условиях происходит это знакомство, у него не было. Ещё один «посвящённый» – это, так сказать, плюс двадцать пять процентов к вероятности раскрытия тайны. Ну и на хрен ему такой постоянный дебаф?

– Взаимно. – Бухарин нервно улыбнулся, потом сделал паузу и, снова искривив губы в напряжённой улыбке, с натугой пошутил: – Надо же – поздоровался с человеком из будущего. Теперь две недели точно руку мыть не буду.

– Не стоит пренебрегать гигиеной. Чистота – залог здоровья, – с не менее кривенькой улыбкой не удержался от шпильки Алекс. Наступившее неловкое молчание нарушил Сталин:

– Александр, я попросил тебя сегодня подъехать ко мне именно потому, что Николай Иванович хотел с тобой обсудить несколько вопросов. Ты не против?

Алекс ещё вчера вечером знал, что наутро ему предстоит общаться с Бухариным. Так что зачем Иосифу Виссарионовичу нужен был подобный словесный реверанс, парень не очень понял. Но, как видно, в нём был какой-то свой глубокий смысл. Потому что Сталин никогда и ничего не делал просто так… Возможно, он посчитал необходимым лишний раз дать Бухарину понять, что отношения руководства СССР с «попаданцем из будущего» строятся, так сказать, на равных. И намекнуть, что у «попаданца» есть чем и как придать устойчивость подобной своей позиции… Впрочем, этот подход работал на Алекса в ничуть не меньшей степени, чем на Сталина со товарищи. Так что парень решил поддержать игру.

– Нет, конечно. – Алекс постарался улыбнуться куда более благожелательно, чем ранее. – Иначе бы я не дал согласия на расширение круга «посвященных»…

Бухарин снова бросил на него испытующий взгляд, после чего перевёл его на хозяина кабинета.

– М-м-м… Коба, мы будем разговаривать у тебя в кабинете?

– Как тебе будет удобно, Николаша, – усмехнулся Сталин. – Но я бы попросил вас перейти куда-нибудь ещё. У меня запланировано несколько встреч. Не хотелось бы их переносить… Если не хочешь никуда идти – могу предложить мою комнату отдыха. Там двойные двери, так что никто не помешает.

Бухарин ненадолго задумался, а затем решительно кивнул:

– Наверное, это будет лучшим вариантом. У меня тоже время ограниченное, а расспросить хочется о многом. И пока будем искать, где устроиться, – часть его потеряем…

В комнате отдыха Сталина Алекс уже бывал. Ну, когда они во время одного из прошлых тактов вместе с Иосифом Виссарионовичем рылись в архивах, разыскивая папку с материалами о голоде начала тридцатых… Но с того момента её обстановка заметно изменилась. В отличие от прошлого раза, когда папки с распечатками валялись по всем свободным поверхностям, от небольшого стола до кресел и кровати, сейчас все они были аккуратно расставлены в несколько высоких металлических шкафов, запирающихся на мощные сейфовые замки. Впрочем, для Алекса эти шкафы также были не в новинку. Он уже видел их фотографии, когда разбирался с документами по «путчу». Правда, на тех фотографиях они выглядели искорёженными и обугленными, вследствие того, что те, кто решил первым добраться до «личного архива Сталина», второпях попытались грубо их вскрыть. И тем привели в действие заложенные в сейфы термитные заряды… Впрочем, спешка была вполне объяснима. Уж больно состав «хунты» был разношёрстным. И большинство из её участников вполне себе понимало, что устранением «группировки Сталина» борьба за власть не заканчивается, а только начинается. Вследствие чего тот, кто сумел бы заполучить в свои руки этот самый «личный архив Сталина», несомненно, заимел бы в будущей схватке с «соратниками» немало очень весомых козырей…

Зайдя внутрь, Алекс с Бухариным устроились друг против друга в двух глубоких креслах и некоторое время испытующе разглядывали друг друга. Потом Николай Иванович улыбнулся, причём на этот раз не нервно, а широко, искренне, так, что такой улыбке более всего подходил эпитет «обезоруживающе», и произнёс:

– Александр, прошу простить, если чем-то ненароком вас обидел или даже заставил понервничать. Клянусь – не желал ничего подобного. И – да, вы позволите мне вас так называть?

Конец ознакомительного фрагмента