Звёздные Войны. Новая надежда. Принцесса, негодяй и мальчик с фермы - Александра Бракен Страница 2

ПРИНЦЕССА ГЛАВА ПЕРВАЯ

ЛЕЯ БЫЛА вовсе не такая гениальная, какой все ее считали.

Будь она поумнее, смогла бы воплотить свой план без сучка без задоринки. Экипаж корабля «Тантив-4» ни минуты не сомневался, что сенатор Лея Органа поможет им незамеченными проскочить сквозь сеть, в которую сама же и завела. Но она просчиталась… очень и очень сильно просчиталась. Они в ловушке, пути к спасению нет. Она всех подвела, и теперь у нее осталась последняя надежда, последний отчаянный шанс выполнить свою миссию.

В технических проходах Лея оказалась впервые. Вообще-то, они предназначались только для дроидов и механиков, чтобы те могли спокойно перемещаться по кораблю, не путаясь под ногами у остального экипажа. Она бежала, и сердце в груди колотилось в такт торопливым шагам. Ей надо было успеть найти хранилище резервных дроидов, а времени оставалось так мало… Стены вокруг были из тусклого металла, коридоры освещались лишь редкими багрово мерцающими лампами. Некоторые служебные проходы были настолько узкими, что Лее приходилось протискиваться через них, рискуя порвать одежду. Проклятье! Ну почему из всех цветов, известных в Галактике, ей вздумалось сегодня нарядиться в белое? В полумраке коридоров она в своих одеяниях сверкала, как сверхновая. Легкая мишень для любого стрелка.

Интересно, здесь правда так холодно или ей просто кажется?

Тишину разорвал грохот взрыва, и корабль содрогнулся всеми своими металлическими потрохами. Лея вскрикнула — ее отбросило на стену, покрытую густым переплетением труб и проводов. По ушам ударил гул бластеров и громкий топот ног, заглушив крики тех, кто еще пытался сдержать вторжение. Их брали на абордаж. Казалось, будто битва гремит прямо над головой.

Лея бежала со всех ног, легкие жгло, как огнем. «Это все моя вина, — думала она, едва сдерживая слезы. — Это я убедила отца доверить мне эту миссию. Хотела, чтобы он мной гордился». Она хотела помочь Восстанию, а теперь члены экипажа там, наверху, отдают свои жизни ради того, чтобы спасти других. Как же так получилось?

Отец не хотел поручать ей это задание, — она явственно прочла колебание на его лице, когда он сказал:

— Я нисколько не сомневаюсь в твоих способностях. Ты взвалила на себя столько обязанностей, благодаря своей работе ты стала настоящей звездой. Но, Лея, это слишком опасно.

Она тогда едва сдержалась, чтобы не выдать своей досады и гнева. Звезда. Иными словами, нечто далекое и прекрасное. Предмет восторженного любования, не более. О, ее тетушки из кожи вон лезли, чтобы вырастить из нее такую вот очередную самовлюбленную принцесску. Высочество, которое пропустило бы мимо ушей слова о том, что повстанцам отчаянно необходимо выкрасть кое-какие сведения.

Лея любила тетушек всем сердцем, хотя порой во время уроков по этикету ей хотелось вскочить, опрокинуть стол и удрать на другой конец Галактики с каким-нибудь бродячим цирком. Все, что угодно, лишь бы не слушать бесконечные лекции на тему, чем различаются суповая и десертная ложки. Да, однажды ей предстоит стать королевой Алдераана, сменив на троне свою мать, но до этого дня еще далеко, а настоящий правитель должен уметь не только махать подданным ручкой — во всяком случае, так считала Лея. Когда она решила стать представителем планеты в Галактическом Сенате, тетки пытались спорить и с ней, и с ее отцом. Они бы предпочли, чтобы она целыми днями прихорашивалась да мечтала о каком-нибудь смазливом принце, а не сидела в одной из лож Сената, пытаясь что-то изменить и протолкнуть необходимые реформы.

Но еще хуже оказались журналисты: они упорно отказывались принимать ее всерьез как политика и дипломата, описывая исключительно как девочку, которой вздумалось поиграть в сенатора. Словно Лея была именно такой, какой ее пытались сделать тетушки, а вовсе не сильной и деятельной личностью, которой ей помогал стать отец. Она моталась по всей Галактике, неся утешение и помощь обездоленным, а пресса, хоть убей, величала ее принцессой. Однажды Лея с осиротевшим малышом вуки на руках стояла посреди деревни, выжженной дотла имперскими войсками. И какой же вопрос первым задали ей репортеры из Центральных систем? «Скажите, кто шьет для вас наряды?»

И никто не спросил: «Почему вы здесь?» Никто не спросил: «Что может сделать Галактика, чтобы помочь?»

Да, Лея стала для Императора чем-то вроде незаживающего солнечного ожога, — но это и всё, чего ей удалось добиться. Войдя в Сенат, она готовилась сразиться с любым, кто попытается встать у нее на пути… но все оказалось куда страшнее: желающих бороться попросту не нашлось — всем и на все было плевать. Точнее, никому не хотелось испытывать терпение Императора. А Лея не могла понять, как можно спокойно восседать в Сенате, закрывая глаза на все преступления, творящиеся на Внешнем Кольце.

Имперские концентрационные лагеря. Хладнокровное уничтожение всех, на кого пала хотя бы тень подозрения в измене Императору. Так называемые «зачистки» Дарта Вейдера, когда уничтожались целые города. Очевидно, он считал, что планеты необходимо зачищать от любых ростков демократии. И надежды.

Лею мутило от всего этого. Она не могла забыть запах обугленных зданий и тел. Не могла забыть, как юных сирот выстраивали в колонны, чтобы… что? Продать в рабство? Отправить на спайсовые рудники Кесселя? Всякий раз, как она поднимала этот вопрос в Сенате, на нее обрушивались с критикой, лишали слова. А ей хотелось кричать и трясти своих коллег, чтобы они наконец увидели то же, что и она. Но они отказывались. Некоторые даже советовали ей вернуться домой, к прелестям жизни во дворце. Лея понимала: она может говорить что угодно, может даже кричать — ее все равно никто не услышит.

Узнав о Восстании, Лея была готова кинуться в него очертя голову. Ей хотелось, чтобы ее наконец стали уважать за поступки и дела, а не за титул и происхождение. Она мечтала по-настоящему помогать Галактике. И когда ей представилась возможность проявить себя, она понадеялась, что отец ее как минимум поймет.

Кража сверхсекретных документов Империи — дело и вправду очень опасное, но то, что даже отец видел в ней всего лишь звездочку, мерцающий сгусток газа в небе, только укрепило Лею в принятом решении. Задача казалась довольно простой. Всего-то и надо, что перехватить сигнал, содержащий сведения по новой боевой станции, которую, по слухам, начала строить Империя.