Меч Господа нашего. Книга 6. Мрак под солнцем - Александр Афанасьев Страница 2

В самолете на него никто не обращал внимания, и он ни на кого не обращал внимания. Летел в эконом-классе. Единственно, что могло удивить — то, что он наотрез отказался сдавать свои вещи в багаж. Но места в самолете были — после закрытия Триполи многие отменили свою бронь…

Аэропорт Лампедузы был довольно приличным для этого маленького островка — бетонная полоса длиной 1800 метров. С началом войны в Ливии он превратился одновременно и в перевалочный пункт для военных грузов и в чудовищный лагерь беженцев для тех, кто бежал от войны в Европу. До Лампедузы добирались вплавь, на утлых рыбацких лодках, здесь беженцев никто не ждал — но они упорно прибывали и прибывали для того, чтобы занять место в трюме маленького рыбацкого траулера, ходящего по ночам до Сицилии. За рейс брали тысячу евро, можно было золотом — а золото у прибывавших из Ливии людей все же бывало, на Востоке многие вкладывают в золото. Добираясь до Сицилии, эти люди либо поступали в услужение (точнее в рабство) мафии, которая скоренько организовала подпольные фабрики по производству ширпотреба в горных сицилийских деревушках, либо пытались перебраться через пролив Мессина на материк. Основные блок-посты итальянских карабинеров и финансовой гвардии были именно там, они выполняли ту же роль, что и заградительные посты римских легионов тысячелетие с лишним тому назад: не допустить бегства рабов. Товары же, произведённые на рабских фабриках пропускали беспрекословно: мафия хорошо платила и рисковать жизнью никто не хотел. Но многие всё же перебирались через пролив — ровно для того, чтобы попасть на подпольные фабрики Ндрангеты, Онорато Сосьете или неаполитанской Каморры. Вход был один, и выход был один и вариантов больше не просматривалось: после начала торговой войны с Китаем и девальвационной гонки эти подпольные фабрики — во многом заменили в Евросоюзе китайский ширпотреб. Никто не хотел ничего знать, никто не хотел ничего видеть и слышать: Италия, как и все страны Евросоюза балансировали на краю долговой ямы и рабский труд ливийцев, сомалийцев, египтян был тем эликсиром, тем наркотиком, который, впрыснутый в жилы в достаточном количестве, мог хоть немного омолодить старушку Европу. До самой континентальной Европы мало кто добирался — но кто-то же добирался, и недавнее покушение на президента Франции говорило о том, что добирался с совсем недобрыми целями.

«Аэробус-300» остановился на свободной стоянке, с одной стороны был Ил-76, с другой — новенький, собранный в Казани Ан-70. Ил-76 принадлежал авиакомпании «Волга-Днепр», Ан-70 — МЧС России, которая тоже в последнее время стала серьезно подрабатывать на рынке коммерческих перевозок. Русских здесь было много, по всему аэропорту слышалась русская речь — свободные транспортные самолеты, способные совершать посадки на скверные, грунтовые аэродромы были только у России. Поэтому больше половины контрактов на перевозки на дикую территорию держала Россия.

Трап подали, но автобуса не было — единственный, который имелся здесь, давно вышел из строя и чинить его никто не собирался.

Забросив сумку на спину, прилетевший из Рима человек встроился в цепочку людей, тащившихся к зданию аэропорта под палящим солнцем…

Таможенные формальности были сведены к минимуму — прилетевших проверять не было смысла, многие были по государственным или частным военным контрактам. Таможенник шваркал какие-то печати в паспорта всем по очереди и ничего не проверяя, визы тоже не было нужно. Когда до него дошла очередь — человек из Рима сунул таможеннику русский паспорт и пластиковую карточку, похожую на международные водительские права.

— Николай Орлов? Контракт ООН?

— Да.

Шварк — проходи…

В самом аэропорту было душно, кондиционеры не справлялись. Пол не мыли, по крайней мере, месяц, везде — на пластиковых стульях, на вещмешках, на полу сидели люди, и их было много. Пахло немытым телом, потом и спиртным…

Орлов остановился перед висящим на стене телевизором с большим плоским экраном. Его мало кто смотрел, его присутствие ощущалось как некий фон. А вот Николаю посмотреть было интересно.

Телевизор был настроен на CNN.

… и как только что стало известно, ударный авианосец «Джордж Буш» примерно час назад прошел через Гибралтар, чтобы присоединиться к авианосцу «Теодор Рузвельт», уже находящемуся у берегов бывшей Ливии. Напомним, что прошлой ночью самолеты палубной авиации США нанесли новые ракетно-бомбовые удары по целям в Восточной Ливии. Президент США в своем еженедельном телеобращении в ответ на вопрос о планируемом вторжении в Ливию заявила, что идет плановая перегруппировка сил в Средиземном море и «Теодор Рузвельт» проследует в Индийский океан после того, как Джордж Буш займет позицию. Однако, как подчеркнула госпожа Президент — удары по позициям боевиков, препятствующих стабилизации обстановки в Ливии будут продолжаться. Соединенные штаты со всей решительностью обрушатся на экстремистов, препятствующих продолжению процесса примирения в Ливии, и заставят их выполнять решения контрольной комиссии по ливийскому урегулированию…

Контрольная комиссия по урегулированию заседала как раз в Риме, откуда он прилетел. США, ЕС, Россия и Китай плюс племенные вожди. За то время, которое прошло со времен ливийской революции — вожди научились кое-как носить костюмы, регулярно мыться и давать обещания. Изначально честные, примитивные бедуины — теперь они поняли, что Западу нужна только видимость. Достаточно сказать правильные слова перед камерой, с суровым видом подписать какой-то документ, пообещать соблюдать права человека — и их оставят в покое до очередной вспышки массового насилия или до вопиющего случая. Случая типа вырезанной на глазах западных репортеров деревни, массированной атаки лагеря ООН, угона автобуса вместе с врачами. Достаточно сделать несколько заученных движений — как в бальных танцах и этого в глазах Комиссии будет достаточно. Рим и Триполи существовали не по разную сторону одного моря, они существовали в разных вселенных, в разных временных и ценностных измерениях. Все лгали… западные союзники знали, что ливийцы лгут, но решать проблему не хотели, потому что… потому что не хотели. И ливийцы знали, что когда западные партнеры говорят о помощи — они лгут, потому что всё, что им надо — это нефть. Им наплевать на ливийцев, на племена, на арабов, на египтян… «Дайте нефть и все будет зашибись». И они смотрели друг другу в глаза, смотрели прямо и честно… и клялись в приверженности единым ценностям… и подписывали одни и те же документы… но в нескольких сотнях километров от них маховик вялотекущей войны вращался неторопливо, солидно, размеренно, перемалывая в кровавую кашу и арабов и ливийцев и войска ООН и американских контрактников, охраняющих месторождения, и мужчин и женщин и стариков и детей с неотвратимостью бульдозера, которым трамбуют отходы на свалке. Каток медленно катился по стране, и хруст костей заглушался предсмертными криками попавших под каток людей, и кровавая жижа неторопливо растекалась, чтобы быть впитанной песком, который уже впитал кровь и римлян и французов и итальянцев и немцев и арабов и бедуинов… всех. В этом — были все равны. Все — едины.

Орлов знал это… он видел это и видел уже не раз, у него не было никаких иллюзий ни относительно прошлого, ни относительно настоящего, ни относительно будущего. Чечня, а потом Ирак… две разные и в то же время поразительно схожие войны… по разочарованию всех сторон, по изменению первоначальных целей, по запашку разложения, по общему ощущению медленно и неотвратимо надвигающейся катастрофы. Ничего хорошего не стоило ждать и здесь, и потому — Николай Орлов просто стал искать место, где бы ему пристроиться и немного отдохнуть…