Авианосцы - Владимир Контровский Страница 2

И в калькуляциях стратегов многие тысячи этих одётых в военную форму парней (равно как и других, ещё не обмундированных и беззаботно целующихся со смеющимися девушками) уже были внесены в пяти– и шестизначные цифры предполагаемых и приемлемых потерь.

Политики и дипломаты (чьи помыслы, вне всяких сомнений, были чисты, как контрастирующая с их элегантными чёрными фраками белизна крахмальных манжет) с отрепетированными улыбками на холёных лицах плели никчёмную вязь невесомых слов, используемых только лишь для сокрытия истинных мыслей, – Лига Наций громогласно убеждала народы в том, что с кошмарами войн покончено на веки вечные.

Нарыв рос, пульсировал злой тянущей болью, готовясь лопнуть и затопить всё вокруг кровью и гноем, огнём и чёрным дымом, криками и муками.

Беременные снарядами пушки, судорожно дёргаясь, разряжались в Африке и в Азии, но война уже стучалась и в двери европейского дома. Виноградники Арагона ложились под гусеницы итальянских «ансальдо», а марокканская конница жгла андалусийские селения, грабя, насилуя и убивая. Лётчики германского легиона «Кондор» оттачивали боевое мастерство на женщинах и детях Герники. В «безоблачном небе» Испании «Ме-109» столкнулись с «чатос» и «москас» [2], и пилоты Германии и России взглянули друг на друга через паутинные перекрестья прицелов. Русские водители сидели за рычагами быстроходных танков «БТ-7», превративших в окровавленный металлолом моторизованные колонны дуче под Гвадалахарой; и русские советники стояли на боевых мостиках «Либертада» и «Мендеса Нуньеса», наблюдая за стеной огня, взметнувшейся над торпедированным крейсером франкистов «Балеарес». Русские пароходы из Одессы и Петрограда, выгрузив на причалы Картахены, Альмерии и Сантадера ящики с оружием, принимали на борт сотни испанских ребятишек – зарёванные Хосе и Кончиты уплывали в далёкую страну, где им обещали новый дом вместо сожжённого.

Однако «испанский конфликт» не повредил крепнущему сотрудничеству Германии и России – два сюзерена решали, чьим непосредственным вассалом будет Испания, не более, а заодно использовали Пиренейский полуостров в качестве полигона. Несколько десятков погибших под «безоблачным небом» с обеих сторон – это такая мелочь, о которой не стоит и упоминать (на любых крупномасштабных учениях в мирное время гибнет больше). Наладившаяся в конце двадцатых – начале тридцатых годов дружба не дала трещины: продолжался интенсивный обмен тактическими разработками и военными технологиями, а с востока в прожорливую утробу кайзеррейха сплошным потоком шло зерно и нефть, цветные металлы и древесина – сырьё, в котором остро нуждалась военная промышленность Германии. Две военизированные державы были нужны друг другу и инстинктивно тянулись друг к другу, отчётливо понимая, что в будущей Мировой войне им предстоит сражаться бок о бок.

Грандиозное сражение линейных флотов в Северном море 7-8 ноября 1916 года завершилось несомненной победой немцев. Тем не менее, Флот Открытого моря понёс тяжёлые потери, а Гранд Флит не был полностью уничтожен: уже к весне семнадцатого года «дредноутный паритет» был восстановлен (вступление в войну Италии, взявшей на себя блокаду Адриатики и нейтрализацию австрийского флота, позволило французам перевести в Северное море шесть лучших линкоров). А летом семнадцатого года должны были вступить в строй четыре новых мощных британских линейных крейсера, и флот Антанты получил бы перевес над Хохзеефлотте. «Мы сражаемся с многоглавой гидрой, – сказал Рейнхардт Шеер во время посещения кайзером Вильгельмсхафена, – которая тут же отращивает новую голову взамен отрубленной». Впрочем, бравый гросс-адмирал не впадал в безнадёжный пессимизм и готов был померяться силами и с объединённым англо-французским флотом, невзирая ни на что.

СОСТАВ ЛИНЕЙНЫХ ФЛОТОВ к весне 1917 года

ГЕРМАНИЯ

Флот Открытого моря

1-я эскадра линейных кораблей – 4 единицы

«Тюринген» (вице-адмирал Бенке), «Гельголанд», «Рейнланд», «Вестфален»

3-я эскадра линейных кораблей – 4 единицы

«Фридрих дер Гроссе» (вице-адмирал Сушон), «Кайзер», «Кёниг Альберт», «Принц-регент Луитпольд»

4-я эскадра линейных кораблей – 6 единиц

«Баден» (гросс-адмирал Шеер), «Байерн», «Заксен», «Гроссер курфюрст» (контр-адмирал Энгельгардт), «Маркграф», «Кронпринц»,

1-я эскадра линейных крейсеров – 6 единиц

«Шарнхорст» (адмирал Хиппер), «Гнейзенау», «Дерфлингер», «Гинденбург», «Мольтке» (вице-адмирал Бедикер), «Зейдлиц»

Итого: 20 дредноутов (14 линкоров и 6 линейных крейсеров)

БРИТАНИЯ

Гранд Флит

1-я эскадра линейных кораблей – 4 единицы

«Эрин» (контр-адмирал Дэфф), «Коллосез», «Коллингвуд», «Темерер»

4-я эскадра линейных кораблей – 4 единицы

«Бенбоу», (контр-адмирал Гонт), «Геркулес», «Сент-Винсент», «Сьюперб»,

5-я эскадра линейных кораблей – 4 единицы

«Вэлиент» (вице-адмирал Битти), «Рэмиллис»,

«Ривендж» (вице-адмирал Берни), «Резолюшн»

6-я эскадра линейных кораблей (французских) – 6 единиц

«Бретань» (адмирал Буа де Лапейрер), «Прованс», «Курбэ», «Жан Бар», «Пари», «Франс»

Французский линейный корабль «Курбэ»

1-я эскадра линейных крейсеров – 4 единицы

«Тайгер» (контр-адмирал Ливсон), «Острелиа», «Индифатигэбл», «Индомитебл»

Итого: 22 дредноута (18 линкоров и 4 линейных крейсера)

2-я эскадра линейных крейсеров (в достройке)

«Худ» (вице-адмирал Хет), «Хоув», «Энсон», «Родней»

Однако новой битве дредноутов не суждено было состояться: в европейские воды прибыл американский «Миротворческий флот». Начались мирные переговоры, а на фронтах наступило затишье, названное впоследствии «перемирием Вудро Вильсона».

Двенадцать американских дредноутов не вогнали в трепет германский Адмиральштаб, хотя объединённый флот англо-саксов превосходил Хохзеефлотте более чем в полтора раза. Дело было не в линкорах под звёздно-полосатым флагом как таковых, а в стоявшей за ними экономической мощи Североамериканских Соединённых Штатов. «Война экономик» должна была кончиться поражением Германии – правящие круги империи это уже понимали, – а для победы на суше не было сил: слишком многое было вложено в строительство боевого флота. Даже революция в России и назревавший её выход из войны не спасал Германию, и кайзер Вильгельм вынужден был уступить американскому давлению: в конце концов, для него это был не самый плохой выход.