Ронан Бойл и Мост загадок - Томас Леннон Страница 2

– Так точно, – ответил я. – Но здесь два Бойла, сэр. Подозреваю, что вам нужен другой, Конор, старший сержант. Я младший, Ронан, интерн из отдела улик.

– Тот мелкий и тощий?

Сначала я даже растерялся, не зная, что ответить. Да, по общему мнению, я был довольно стройным. Не благодаря строгой диете, разумеется, а вследствие множества жестоких аллергий, да и повар из меня никудышний.

– Полагаю, да, – ответил я.

– НУ ТАК ТАЩИ СВОЙ ТОЩИЙ ЗАД СЕЙЧАС ЖЕ В КЛИФДЕН, БОЛВАН! – И смачно фыркнув, как боров с набитым макаронами ртом, он отключился.

«Клифден?» – спросил я сам себя, потому что больше спрашивать было некого. Долорес, моей соседки, нигде не видно. (Она мой опекун уже два года, с момента скандала. Долорес – известный в Голуэе уличный музыкант и одна из самых красивых скрипачек, какую вы когда-либо видели. Она к тому же очень популярна, то есть я почти все время предоставлен сам себе. Меня это устраивает: Долорес, конечно, прелесть, но хозяйка из нее так себе, да и с детьми обращаться не умеет.)

Быстро добраться до Клифдена оказалось проблемой, потому что водить я не умел, машины не было, да и я понятия не имел, что это вообще такое – Клифден. Оказалось, это даже не город, как подумал сначала. Это руины замка на побережье Коннемары, до которых я в итоге добирался почти два часа на автобусе. К тому моменту метель превратилась в дождь (Ирландия в умеренном климате, вы же помните), и о снеге почти ничего не напоминало.

Позднее я сказал бы, что та поездка к замку Клифден навсегда изменила мою жизнь. События следующих нескольких часов настолько сбили меня с толку, что я чуть не забыл про то, что этот день, шестое декабря, был моим пятнадцатым днем рождения.

Когда приехал, у обочины уже стояло несколько полицейских машин и холеный армейский джип, который я не заметил бы, если бы не блестящие шины. Его зеленая камуфляжная окраска идеально сливалась с полем позади. Номерной знак джипа выглядел странно – черный с золотым, с арфой и цифрой 7.

«Кто это, черт возьми, раздает такие номера почти без цифр?» – спросил я себя тогда. К слову сказать, я задаю вопросы самому себе восемьдесят пять процентов времени.

Забыл упомянуть, что замок Клифден правильнее назвать «руинами замка Клифден», и в таком состоянии он пребывает последние лет девяносто. Но произносить «руины замка Клифден» слишком долго, и никто себя этим обычно не утруждает.

Когда я бегом, сквозь замерзающую под ногами кашицу, добрался до замка, Пэт Финч вылез из джипа и поспешил навстречу. Его вариант полицейской формы был мне определенно незнаком.

Взглянув на его лицо, словно выросшее из ночного кошмара театра Кабуки, у меня перехватило дыхание.

– Ты, что ли, Бойл? – выкрикнул он на ходу.

Я кивнул.

– Мальчишка, просто прекрасно. Ладно, дуй за мной, – произнес Пэт с недобрым блеском в глазах. – Надо найти капитана, а пока сунь в нос эти штуки. Поверь мне, для твоего же блага.

Финч дал мне пару обычных оранжевых затычек, и я послушно вставил их в ноздри, как и было сказано. Если бы это мне приказал сделать какой-нибудь придурок с Эйр Сквер, то был бы послан далеко и надолго. Спорить с Пэтом Финчем почему-то не хотелось.

Мы пролезли через руины, и офицер щелкнул фонариком, ведя меня вниз, в глубины замка, по покрытой плесенью спирали каменных ступеней. Мы оказались среди каких-то помещений, которые, должно быть, служили кладовыми в то время, когда замок еще функционировал. Тут было прохладно, но хоть дождь не лил. Облачка пара вылетали из наших ртов, потому что носы были надежно заткнуты теми оранжевыми штуковинами. Сам не знаю почему, я сказал Финчу: «В таком месте только сыр и хранить, да?». Когда нервничаю, несу всякую чушь. А прямо сейчас мой живот наполняло ощущение неминуемой опасности.

Мы вошли в одну из пещер, и я последовал за Финчем, который направился к удивительно маленькому месту преступления, освещенному фонарями. Вокруг суетилось несколько местных полицейских офицеров, что-то ищущих в темноте с фонариками. Одеты они были в ту же странную форму, что и Финч, каждый вдобавок держал в руке деревянную шилейлу [4], и это тогда показалось мне странным.

Я тут же понял, почему Финч просил заткнуть нос: лепреконы, особенно когда они пойманы в ловушку и напуганы, начинают жутко вонять. Защитный механизм как у скунсов, хотя со скунсами у них нет ничего общего.

Так я встретил своего первого лепрекона.

Едва увидев маленького человечка, я закашлял так сильно, что затычки вылетели из носа, и ноздри тут же наполнил запах самого отвратительного рыбного супа, какой только можно представить. Если подать такой избалованным французским заключенным, они точно поднимут бунт. Пока я шарил вокруг, пытаясь найти их, Пэт Финч, подтянув ремень, заметил: «Ну и несет от него. Сразу видно, что мелкая тварь лжет», – и наградил лепрекона увесистым пинком. Тот зашипел в ответ.

Раньше я никогда не видел настоящего лепрекона, поэтому сделал то, что сделал бы на моем месте любой нормальный человек: издал пронзительный вопль.

Я думал, что все еще сплю и на самом деле преспокойно лежу сейчас в уютной кроватке в Голуэе. Чтобы проверить, сон ли это, ударил себя каблуком по голени, и вспыхнувшая резкая боль на секунду отвлекла меня от озноба, заодно подтвердив, что я точно не сплю.

Тут Пэт Финч пнул меня по другой голени.

– Ай! – вскрикнул я.

– Просто подтверждаю, – сказал Финч. – Ты не спишь. Теперь держи глаза открытыми, а рот закрытым. Если он попытается всучить тебе золото, не вздумай брать. Никогда не бери золото у этих тварей.

Я кивнул, морщась от пульсирующей боли, на этот раз в обеих голенях.

Сидевший под стражей лепрекон, судя по всему, был мужского пола и ростом сантиметров семьдесят. (Тогда я еще не знал, что чем меньше лепрекон, тем он могущественнее. Хоть и не встречал лично, но слышал рассказы о Рэгналле – короле Тир На Ног, самом уродливом существе на свете размером не больше младенца.)

Этот лепрекон был относительно маленьким по меркам своего народа, но при этом взрослым мужчиной. Как зовут этого маленького монстра, мы пока не знали, ведь всем известен один факт: чтобы узнать имя фейри, нужно его угадать, а на это обычно уходит уйма времени. [5]