Тропами Снайпера. Зов Зоны - Андрей Посняков Страница 2

Алекс мягко приземлился на кучу желтых опавших листьев. Повезло – ногу не подвернул, так, слегка ушибся, пустяки.

Вскочив на ноги, беглец сразу же бросился в заросли. Напарничек – Жека – уже давно улепетывал со всех ног, как и договаривались, сутулая фигура его мелькнула у старых складов, да и пропала, скрылась в урочище за нешироком ручьем.

Алекс тоже двинулся в ту сторону, чтобы потом не искать, как к машинному двору выйти. Вдоль ручья – удобнее некуда. Шагал осторожно, постоянно оглядывался, все ждал погони… И дождался, а как же! Вдалеке, за деревьями, появились поджарые камуфлированные фигуры, очень заметные на фоне ярко-желтых берез и огненно-красных кленов…

Однако быстро бегут, сволочи! И, главное, все – за ним, за Алексом: Сидоровым Алексеем, тридцати трех лет от роду, русским, беспартийным, без определенных занятий, проживающим… в Подмосковье проживающим, да.

Парнем Алекс всегда был спортивным, форму поддерживал – а иначе никак! В Зону-то за хабаром поди-ка пошастай! Не такой уж и сильный, конечно, но в меру подкачанный, да и приемчики кое-какие знал – все-таки четыре года прослужил опером в районном ОВД, пока за пьянку не выгнали. Ну, не жаль было – к тому времени Алекс уже пару раз в Зону хаживал и за счет хабара приподнялся нехило. Хотя, конечно, смотря что с чем сравнивать…

Чу! Сталкер внезапно напрягся, услыхав перекликающиеся голоса не только позади, но и слева и справа. Означало это только одно: окружали, гады, отрезали от ручья, от урочища, чтобы не ушел, не уполз по оврагам. Грамотно действовали, похоже, знали тут все. Да если и не знали, то все равно – уверенные в себе были, наглые. Словно точно знали, что никуда от них беглецы не денутся.

А вот фиг вам!

Углядев подходящие кусточки, Алекс нырнул в их спасительные заросли, там и схоронился, затаился, накидал на себя побольше листьев, чтобы уж наверняка. Не заметишь, как ни старайся. Разве что почуять можно было бы, но для этого зверем надо быть диким или собакой, а собак у преследователей, слава богу, вроде не имелось.

На полянку, неподалеку от зарослей, вышли четыре фигуры. Один – здоровенный малый лет тридцати, – похоже, был у наймитов за главного. Если это, конечно, вообще наймиты были. Впрочем, беглецам было все равно: что наймиты, что «Воля», что какой-нибудь «Борг», – один черт в такой ситуации.

Здоровяк снял камуфляжную кепку, на солнце блеснула лысина. Впрочем, нет, не лысый он был… Скорее – просто бритый наголо. Челюсть квадратная, взгляд – с хищным прищуром, над левой бровью – белесый шрам. Все это Алекс в небольшой театральный бинокль рассмотрел.

Точно – главный. Вон как встал… дает указания… Кого к ручью посылает, кого – к рощице. А остальные – здесь. Это плохо, очень плохо… Как бы до кусточков не добрались… Ч-черт! Только этого еще не хватало!

Беглец поспешно отполз в сторону, почувствовав вдруг нестерпимый жар справа от себя, за кустами. Неужели «жарка»? Одна из аномалий Зоны, при активации превращающаяся в мощный огненный столб. «Жарка» частенько маскировалась, охотилась, и распознать ее можно было лишь по иссохшему, растрескавшемуся участку земли, от которого исходило тепло. Живое существо, угодившее в эту аномалию, сгорало практически мгновенно… вот как эта птичка!

Воробей то был, или синичка, или какой-нибудь дрозд – Алекс не мог бы сказать в точности. Просто летело что-то, чирикало, село на проплешину, вдруг вспышка – и все! Только мясом жареным запахло.

Запах этот уловили и преследователи, главный заводил носом, втягивая в себя воздух. Распорядился – людишки его отошли осторожненько. Все знали, что с «жаркой» шутки плохи, тут никакие автоматы не помогут. Автоматы у наемников, к слову, были новенькие, по крайней мере, с виду. «АК-74» со складными прикладами, да.

Сам главарь тоже отходить начал, зачем-то очки черные нацепил… ах, ну да – солнце-то ему прямо в рожу светило!

Однако жарко становилось, в прямом смысле слова – жарко! Аномалия явно подбиралась к сталкеру. «Еще немного – и… сгоришь, – с ужасом подумал Алекс, – как та птичка, один запах и останется, да и тот скоро разнесется, развеется».

Подхватив рюкзак с хабаром, сталкер пополз, попятился, а затем поднялся на ноги, зашагал – сначала медленно, а потом все быстрей. Шел рощицей, кругом – красота неописуемая: красно-желтые клены, липы – прозрачные, с золотистыми кронами… Только вот некогда было всей этой красотой любоваться.

Ну, вот… обошлось, кажется. Никакое огненные столбы из земли не рванули, не испепелили беглеца дотла… Однако…

Однако, уходя от одной опасности, Сидоров упустил из виду другую. Отвлекся полностью на аномалию, а вот не надо бы – Зона таких оплошностей не прощает. Хотя, тут, в общем-то, не в Зоне дело.

– Стоять! – вдруг кто-то крикнул сзади.

– Руки в гору. Живо! – рявкнул за спиной второй голос.

Беглец, подняв на всякий случай руки, медленно повернулся, увидел двух вооруженных до зубов бугаев.

Улыбнулся дружелюбненько, словно бы лучших друзей вдруг невзначай встретил:

– Доброе утречко! А я тут заплутал малость. Хорошо вот – вас встретил. Не подскажете, как к Ильинцам выйти?

– Хм, утречко. День уже! – опуская автомат, с неожиданным добродушием вдруг откликнулся один из бугаев, тот, что стоял слева. – Ильинцы – хорошая деревня… была бы…

– Там и рыбалка была бы, кабы не… ну, ты сам знаешь, – столь же неожиданно по-доброму подхватил разговор и второй.

– Так рыбалка тут везде, вот, помнится, я как-то раков ловил…

– На блесну?

– Да кто же раков-то – на блесну? На удочку!

– А я на удочку такого налима как-то поймал! Ты бы, брат, видел. Всем налимам – налим. Во-от такенный…

Парень забросил автомат за спину – чего категорически делать было нельзя – и широко развел руками…

– Это только между глаз? – беспечно засмеялся второй. – Ну, ты и скажешь. Вот у меня было дело… Не день тогда был и не ночь, а так, что-то навроде утра раннего. Сижу я, значит, на речке, кругом туман, птички поют, красота. И вот вдруг…

Что-то во всем этом было неправильное, нелогичное. И Алекс вдруг понял – что. «Болтовня» – имелась и такая аномалия в Зоне, причем довольно опасная, несмотря на безобидное, казалось бы, название. Если человека вовремя не остановить – скажем, ударить, влепить пощечину или что-то в этом духе, – то жертва «болтовни» через некоторое время начинает задыхаться и вскоре погибает от удушья.

Что ж… Не было бы счастья, да несчастье помогло, как говорится. Хорошо хоть Алекса «болтовня» не накрыла, да он и стоял-то шагах в двадцати от парней… кто его знает, насколько локально эта аномалия действует? Никто не знает, никто.

Потихонечку, полегоньку беглец подался в сторону, к оврагу, к ручью. Туда – в овраг – и сверзился с обрыва, чудом не переломав кости. Отдышался немного, выглянул, услыхав гулкий выстрел, эхо которого прокатилось надо всем урочищем и затихло где-то за ручьем. Ага… Вовсе не ему вослед стреляли… но и не просто же так. Подскочивший к болтающим бойцам главарь – тот самый, бритый, в черных очках – выстрелил перед ними из пистолета. Вверх. Два раза. Сначала над ухом у одного, потом – у другого. Потом, опустив пистолет, ударил левой рукой ближайшего. Похоже, удалось в конце концов вывести бугаинушек из «болтовни»… а может, и нет – Алекс того не видел, он зашагал быстренько вдоль ручья, уходя как можно дальше от погони.