Гладиатор из Крайпруса - Данил Медведев Страница 2

Ранг 16/100

Прогресс 2300/17000

Затраты: 26 маны/1 сантиметр материала

Срок действия: 0.3 маны/1 сантиметр материала

Уровень крепости: 16(+18)

Сущая мелочь в росте умения. Но даже такие крупицы сейчас грели душу, придавая уверенности в себе. Теперь возникло жгучие желание узнать, сколько же максимум я мог бы нарастить шип. И впервые за всё время, это казалось посильным. Достаточно круглое число расхода маны и открывшийся так кстати навык арифметики показали результат. Поднятый ранее дух до двадцати одной единицы давал в сумме пять целых, двадцать пять сотых регенерации маны в секунду. Для опытных боевых магов это были бы копейки, однако, не для меня. Мне такие цифры показались настоящим потоком регенерации. Снизившийся с ростом умения расход позволял нарастить шипы до семнадцати с половиной сантиметров, при том, что в этом случае регенерация будет полностью покрывать расход. Эти кости не сломаются, потому что мана, прибывающая в тело, будет с лихвой снабжать их энергией.

Теперь только требовалось нарастить шипы, с огромной точностью следя за уровнем расхода и прихода маны. Так, чтобы на одной руке шип был девять сантиметров, а на другой восемь. Ещё половиной можно было пренебречь, чтобы мана, израсходованная на производство кости, постепенно восстанавливалась. Ведь тридцать четыре единицы хоть и были достаточно крупным числом крепости костей, всё же сильно не дотягивали до несокрушимых, и в бою всегда была вероятность лишиться оружия. Либо же мог быть и обратный случай, когда шип понадобился бы значительно длиннее, пусть и не на продолжительное время.

Закончив с расчётами, вооружился импровизированным оружием с собственного умения, зябко передёрнув плечами. Начавшаяся в теле мелкая дрожь уже начинала действовать на нервы, и приходилось быстрее двигаться вниз, чтобы её унять. Уже более двадцати пролётов, а холод уже такой, что вылитая вода явственно намеревалась замёрзнуть. Дыша в подставленный ко рту сгиб локтя, чувствовал, как на недавно отросших бровях образуются ледяные сосульки. И глаза с каждым смыканием век всё тяжелее разлипались. Но я знаю главное! Не при каких условиях нельзя останавливаться! Давно уже хочется остановиться, присесть и, свернувшись клубком, согреться, но это ошибка. Это верная смерть, потому что подняться будет уже невыносимо тяжело, а продолжить движение и того невозможно. Нельзя останавливаться! Только движение, только вперёд, вниз!

Спасало ещё то, что в странном месте посреди пустыни нет ветра. Любое движение воздуха могло бы во много раз ухудшить обстановку промёрзлого склепа. Хотя почему склепа? Ведь где-то там есть ещё кто-то. Люди, да хоть кто-нибудь, сейчас это не важно. Главное, что они каким-то образом справляются с этим чудовищным холодом, а значит, есть способ согреться, не поднимаясь. В крайнем случае, я уже начинал себе обещать, что если станет невмоготу, тело будет лихорадить, а пальцы на руках станут как мёрзлые ветки, ломающиеся от движений, я вернусь. Смогу подняться и там тогда уже дождусь Красиала. Устрою засаду, но это крайний случай. Лучше всего это спуститься вниз и подкараулить его там.

Заслышав слаженные торопливые шаги внизу, я немало напугался, посчитав, что Красиал оказался быстрее и уже подобрался к лестнице. Но стоило замереть, как звуки быстро затихали. Это значило только одно — кто-то спускается. И этого кого-то достаточно много. Выглянув из-за лестничного пролёта, ничего не увидел, по самому краю никто не двигался. Тогда взгляд устремился вверх, туда, где остались криги, почему-то не став преследовать меня. Там никого не было видно, только золотые лучи взошедшего солнца весело играли на ледяных сотах свода подземелья, пуская солнечные зайчики в разные стороны. Цса бы здесь понравилось…

Тяжело вздохнув от нахлынувших воспоминаниях о младшей сестренке, отошёл от края продолжил спуск по бесконечной лестнице. Спуск на перегонки с холодной смертью. Первые негативные дебафы снижения ловкости и силы уже появились, благо угрозы здоровью пока не видно. Но с такими предвестниками и до них недалеко. Всё, о чём я сейчас мог думать, это тепло, которого мне так не хватало. Приходилось экономить на каждом движении, на каждой мысли, каждом вздохе — всё ради того, чтобы спуститься вниз и не окоченеть раньше времени.

Пролёт за пролётом, метр за метром проходили в томительном ожидании. Всякая ярость за время пути выветрилась, и даже сытость начала спешно удаляться, уступая место холоду. Внизу что-то зазвенело, сначала я подумал, что мои прижатые уши окончательно обледенели и начали отваливаться, но звук повторился. Вновь шагнув к краю, в надежде увидеть источник шагов под собой, неожиданно увидел целый отряд. Отшатнувшись, как от огня, присел на колено и аккуратно выглянул. Белые силуэты вышли с лестницы и двинулись вдоль улиц, перекрытых тысячами замёрзших ручейков.

Белые силуэты скрывали все признаки расы. Это могли быть как люди, так и криги. Но деваться мне всё равно было некуда и, сбежав оставшиеся три яруса, ринулся вдогонку по смеси посыпанного солью камня и льда. Сапоги чуть проскальзывали, но в целом благодаря белым крупицам держались на льду. Вот только проблема была в том, что обычные сапоги, приспособленные под тёплый климат, сейчас промёрзли насквозь, отчего чувствительность в ногах почти полностью пропала. Они уже машинально шагали, напоминая собой две палки, а не приспособленные под бесшумную ходьбу стопы.

Отряд слаженно двинулся мимо странных сооружений, каждое из которых заметно отличалось от соседних. Такого никогда не строили на Крайпрусе, поэтому я даже предположить не мог, кто всё это воздвиг и с какой целью. Переступая через небольшие бугорки льда, образованные застывшими речушками, я медленно побрёл за людьми. Они шли самым коротким путем в сторону нужной мне цели.

Отстав от белых силуэтов шагов на пятьдесят, чтобы ненароком не привлечь их внимание. Ищуще вглядывался в силуэты громадных построек. По сравнению с этими колоссальными постройками, казалось, выточенными из камня, я чувствовал себя бедным и немощным, прося помощи и тепла. Но дома отвечали мне своей невозмутимостью и непреклонностью. У некоторых домов были глаза, странного вида проемы, прикрытые чем-то зеркальным.

Прислонившись плечом к одной из гладких стен дома, зажмурился, топя бровями наросшие на ресницах сосульки. Сильно тряхнуло. Ещё и ещё. Обмерзаю. Ещё не долго и конец. Долго не смогу идти. Холодно. И назад не подняться. Елозя плечом о стену здания, прошёл так несколько шагов и упал на четвереньки, когда опора неожиданно отступила. Сжавшись в беспрерывно трясущийся комок, постарался не дышать, оберегая нагретый в лёгких воздух.

Тряска пошла мельче и мельче, переходя в еле видимое вздрагивания, а по телу пошла мелкая череда волнообразных мурашек, будто мельчайшие жуки бегают под шерстью. Почувствовав, что ещё не умираю холодной смертью, поднял взгляд вперёд на чёрную темноту помещения, освещённую еле пробивающимся через распахнутую дверь светом. Перед глазами что-то плясало, но я не видел. Взгляд был устремлён чётко вперёд. В застывшую чёрной плёнкой лужицу. Только узкий её ручеёк попадал на край видимого, утопая своим истоком в кромешном мраке.