Чудеса продолжаются - Владимир Сухинин Страница 2

Чьи это были причуды — выдергивать иномирцев в этот странный мир, Антон не понимал и если бы встретил его, постарался набить такому чудотворцу его наглую морду. Но сии кудесники никак себя не проявляли, зато проявились оккультисты. Одни звались Рассветные, другие Закатные, а третьи вообще Темные. Были еще последователи единого бога, но они были под запретом у всех.

Антон не был прогрессистом, он хотел выжить, а для этого нужен был мир со всеми значимыми силами в этом мире. Но его надел привлекал эти могущественные силы и от него хотели избавиться, как рассветные так и темные, а закатные, или серые, как их называл Антон, отстранились от него, считая, что он подвергает культ большим опасностям. Оставшись один на один с многочисленными врагами, Антон обнаружил внутри себя, как бы, второе дыхание. Его ум заработал гораздо проворнее, чем на земле. Он быстро спланировал стратегию на десять лет вперед и неуклонно стал ей следовать. Хотя в душе и был уверен, что десяти лет спокойной жизни у него не будет. Мрачные мысли все чаще посещали его голову и он впадал в меланхолию. Вот и сейчас, глядя на проплывающий пейзаж, Антон, его не замечал. Он размышлял.

От нерадостных мыслей его отвлекла Рыжая, которая по прихоти Антона стала его оруженосцем. Горянка была красива и умна, но как дитя этого мира, своего лорда не понимала, хотя он ей очень нравился. Не своей мужской красотой, хотя и этого у него было не отнять. Он был всегда чисто вымытым и благоухал медовым запахом цветов желтого болотника.

Лорд был прост в общении и окружил себя простолюдинами. Но он с ней не спал. Не вел себя как ведут обычно лорды, заметив смазливую бабенку, и не тащил ее в постель. Хотя, она первая сказала, что делить постель с лордом не будет, но потом передумала и даже обиделась, когда он не проявил настойчивости и не позвал ее к себе.

«Я же девочка! — сказала она себе, — мне надо поломаться. — Но лорд ее ломанья не оценил и тогда она сказала себе, — Дура! Зачем нужно было ломаться?»

Она жила у него уже пять десятин и он обращался с ней как с воем. Гонял на ристалище и заставлял плавать в реке вместе с парнями, которых набрал в дружину из прибывших в их баронство за лучшей долей. Махать мечом и бить копьем с коня.

К вечеру после купания в бочке с водой, где до этого мылся сэр Антей, она падала на кушетку и отключалась. Спала она не с дружинниками, а со служанками, которых странный лорд еще не выдал замуж.

— Флапий! — воскликнула Рыжая, — хватит подкладывать мне кусочки мяса в кашу. Я стану толстая и не понравлюсь милорду. — Она это выпалила на одном дыхании и тут же прикусила губу.

Старый слуга неопределенно хмыкнул, а Антон отвлекшись от мыслей, посмотрел на зардевшуюся девушку.

— Ты хочешь мне понравиться? — спросил он.

Рыжая вскинула голову и взметнув короткой рыжей челкой, упрямо посмотрела в глаза Антону, помедлила и твердо ответила:

— Да, хочу!

— Ты мне нравишься, — просто ответил Антон. Он разглядывал смущенную, но смотревшую прямо девушку без тени насмешки.

— Если я вам нравлюсь, почему не зовете согреть вам постель? — вновь выпалила она то, о чем постоянно думала и что ее мучило больше всего.

— А ты не понимаешь? — ответил за Антона шер.

Девушка перевела удивленный взгляд на Торвала.

— Нет, не понимаю, — уже тише и с легкой обидой в голосе ответила она. Опустила голову и уставилась на свою тарелку с кашей.

— Тебе надо дождаться, когда наш милорд разведется со своей первой женой джудиоской. А это случится лет так через двадцать…

— Через двадцать лет?! — воскликнула пораженная девушка. Ее густые брови полетели вверх. — Я же состарюсь уже!.. И разве… Разве милорд женат?.. — На ее лице отразилась вся гамма чувств бушевавшая в душе. От удивления, неверия и отчаяния, до робкой надежды.

— Еще нет, — серьезно ответил шер, — и думаю, что ближайшие двадцать лет это ему не грозит. Так что, ешь свое мясо и не бойся.

Увидев обалдевшее выражение на лице девушки от слов Торвала, сидевшие вокруг них воины, громко рассмеялись, а Рыжая догадавшись, что шер над ней смеется, зашипела как закипевший чайник на плите.

Шер частенько шутил с очень серьезным лицом и Вираг никак не могла разобраться, где конец правды и начало шутки, ну, или наоборот.

— Зачем тебе со мной спать, Рыжая? — спросил ее Антон. Сам он в это время ложкой ел кашу и надувая щеки дул на нее. — В жены я тебя не возьму. Найди себе достойного парня, вон хотя бы шера. Хочешь, сосватаю.

Шер и девушка как-то сразу побледнели. Все в замке знали страсть лорда женить своих слуг друг на друге. Шер хотел сказать что-то колкое, но подавился кашей и закашлялся. А Рыжая испуганно прижала руки к груди и только промямлила:

— Только не за него. Он … Он воняет.

Теперь на нее вытаращился шер.

— Кто воняет? Я воняю? — Он повел толстым мясистым носом втягивая в себя воздух…

— И еще пердит, как смерд, — добавила девушка и снова на плоту раздался громкий хохот.

— Ну, не хочешь за Торвала, — доедая кашу, ответил лорд, — я сосватаю тебе горца из племени Боудики.

И хотя вернулся муж, вождь племени горцев, расположившихся на землях сэра Анта, Антон продолжал звать горцев по имени жены вождя — племя Боудики.

После той самой ночи, когда Боудика пришла к нему в пещеру, они продолжали иногда тайно встречаться в той самой пещере, где был убит агент Темного культа. Эта страсть захватила обоих и они были не в силах ей сопротивляться. Она как-то узнавала, когда он останавливался в пещере и ночью приходила к нему, исчезая, как туман, под утро.

Между ними не было любви, но невидимая цепь страстного влечения захватила в плен обоих. Антону было безразлично, знал ли муж о тайных похождениях Боудики и не считал нужным в этом разбираться, ему было с ней хорошо и этого было достаточно.

— Не надо сватать, — угрюмо отозвалась Рыжая. — Я подожду…

— Двадцать лет? — спросил простодушный Флапий.

Девушка засопела, окинула слугу мрачным взглядом и надолго замолчала.

— И чего ты будешь ждать? — с наигранным простодушием, не дождавшись ее ответа, спросил Торвал.

— Чего надо того и буду ждать! — упрямо ответила Вираг. А Флапий продолжил ее мысль:

— Бабы они такие, коли чего захочут — обязательно получат. К тому же ежели они такие красивые, как Вираг. Вот помню, как сватали Франси…

— И как? — заинтересованно спросил Антон, уловив благодарный взгляд Рыжей, брошенный на слугу.

— Так она был молода и красива, — начал вспоминать Флапий, — а влюбилась в меня, как кошка в кота. Я то был статный, крепкий. И при господине.

Он, значит, ходит орлом и я тоже… хожу, стало быть, следом. Ей и говорят, вот, Франси, пришли тебя сватать. Она выглянула из горницы засмущалась и говорит. — Так он же старый… Ой!.. — опомнился Флапий. Это она сказала., пока меня не видела, а как увидела, так и говорит, никому его не отдам. Вот и не отдала, значит. Вот такие они бабы, дуры, чего себе возомнят, то и получают.