Декорации - Никита Чирков Страница 2

– Можно спросить, между нами? – не успел прозвучать ответ, она продолжила – Как вы себя чувствуете?

– Что ты имеешь ввиду? – Несколько сухо прозвучал вопрос от человека, отлично знающего подноготную этого любопытства.

– Я знаю, правда, на вас висит нелегкое бремя, все эти: причины и следствия – это понятно. Кто-то может и не согласиться, но мы обе это знаем, что вас здесь любят. Как минимум уважают, за то, что вы делали раньше и делаете сейчас, для всех этих людей и.… – она задумалась, – я говорю все это, потому что надеюсь дать вам понять – не нужно закрываться. Все здесь – и мы, и они – пытаемся помочь людям жить дальше, иногда забывая, что мы тоже люди. И я это все к тому, что если вы захотите поговорить, или просто отвлечься, забыть про работу и побыть рядом с другом то вы знаете к кому обратиться.

Кристина сразу вышла за дверь, настроенная на работу, оставив начальницу наедине со своими мыслями.

Майя в очередной раз убедилась в правильности выбора своего протеже. Потенциал, что был виден невооруженным глазом, на самом деле проявлялся именно в такие моменты, ведь девушка обладала тем видением и способом взаимодействия с миром, которые напоминали ей ее в молодости, как раз в те годы, последствия которых она несет на своих плечах по сей день. Не обремененная характером двадцатипятилетняя девушка жила полной жизнью, игнорируя давление окружающих факторов, ведь она могла не просто дарить надежду, а странным образом излучать дисциплину и уверенность, что, благодаря полному контролю над всеми своими качествами, позволяло добиваться авторитета и, как следствие, результата работы. Кристина хотела работать, хотела менять мир к лучшему, веря, что разрушать перед строительством необязательно. В ее руках можно было смело оставить этот лагерь, о чем Майя думала все чаще с каждым новым днем. Но уйти со своей должности, впервые в жизни оставить работу за плечами, она смогла бы лишь в том случае, если бы знала, что завтрашний день встретит не одна. И все чаще ей снится тот самый сон, навеянный прошлым и сотканный из лучших моментов, когда заслуженная идиллия, делить которую она собиралась с любимым человеком, вот-вот стала бы реальностью… Но вновь, как и почти каждое утро, она возвращается из мечтаний в реальность, которую, по собственному мнению, заслужила.

Большие окна кабинета открывают вид не только на лагерь, спрятанный среди деревьев и густой растительности, которую бережно старались сохранить, но и на людей, которых Майя видит каждый день. Будь то сотрудники помощи, или же те, кто отмечен ярлыком «природные»: все они должны были получить лучшую жизнь, а получили большую скорбь. Казалось бы, центр помощи Саламис дозированно выдает лекарства, разумеется, строго по распоряжению лечащего врача, так же дает питание, которое не всегда получается добыть в природе, дает пока что лишь временный ночлег для одиноких и заплутавших, но почему-то, вопреки цифрам и статистике, она не чувствует результат. Словно вместо излечения болезни, лишь наклеивается пластырь, причем не самого лучшего качества. Возможно, все это потому, что она помнит число тех людей, уже не способных вернуться к нормальной жизнь из-за необратимых повреждений головного мозга, которые несут нарушения не только интеллекта, но и психики. Сбой – так был назван тот момент, когда по неизвестным причинам все вышло из-под контроля. Память об этом рождает то ненависть, то страх, но одно неотвратимо преследует ее уже пять долгих лет, и это – вина.

Майя уже давно чувствовала и понимала, что вся ее работа превратилась в своего рода рутину, логический финал которого она не видит, да и не может видеть, ведь изначально двигателем был, скорее, процесс, желание что-то делать, а не получить результат, позволяющий оставить трагические события за спиной. Все больше ее страшило окончание её, так называемой, карьеры, но не из-за каких-то материальных или рабочих лишений, нет: истина крылась в безумном страхе встретить ненавистную пенсию в одиночестве, без человека, по которому она скучала каждый день.

Лагерь, что так бескорыстно и безвозмездно помогает всем без исключения, был создан под ее предводительством, как попытка помощи в реабилитации жертв от инцидента, который еще долго будет эхом отдаваться в сердцах и памяти людей всего мира. Инициатива по имплантированию программного чипа, в те годы имела самые лучшие и благородные мотивы, оспорить которые пытались многие, но общественное мнение и здравый смысл победили, из-за чего имя Майи Мироновой, как и ее коллег: Итана Майерса и Бенджамина Хилла, было внесено в список величайших людей современной истории. Данный статус имел актуальность не долго.

– Сегодня вечером приезжает Соломон Напье, – Майя стояла в зале собраний, на одном уровне перед десятками людей, и чуть повышенным руководящим тоном, произносила речь, прервать которую не смел никто, – многие знаю его, как моего заместителя в ЦРТ. Вместе с ним приходит груз, там есть все необходимое для вас и людей вне наших стен, все списки первой необходимости вы должны были отправить Кристине, если чего-то нет, придется ждать следующего раза. Скажу просто, мы – ученые, врачи, доктора наук и волонтеры, прибывшие из городов, ради гуманитарной помощи тем, кто выбрал иную жизнь. Мы здесь, потому что не знаем, как не быть здесь. Каждый из нас, делает не работу, он делает вклад в нечто большее, не потому что нам сказали или мы должны, а потому, что мы хотим это делать, несмотря ни на что. Я горжусь всеми вами, и тем, что мы построили здесь. Надеюсь, вы цените это не меньше моего и сделаете все, для сохранения и улучшения нашего вклада в жизни тех людей, что пока не могут существовать без внешней помощи. Спасибо вам всем, для меня честь, видеть каждого здесь.

Идея лагеря Саламис возникла у Майи не просто из-за чувства вины, по сей день съедающего ее изнутри, и никак не из-за желания успокоить совесть подношением тем, кто в далеком или не очень будущем, сможет встать на ее сторону, если она захочет вернутся в большую игру. Все было так просто, как это возможно: здесь она может помогать людям. Никакой политики, никакого бизнеса, никакого противостояния, – просто люди, просто жизнь.

Обширная территория Природных земель, как и лагерь Саламис, стали единственным безопасным местом, сродни родному дому для тысяч людей, как жертв Сбоя, так и тех, кто не принимает условия современного мегаполиса. Но сам лагерь существует в первую очередь для тех, кто ищет способ отпустить трагедию, вынести личные уроки и просто жить, чтя память любимых и близких. Для Майи, Саламис – не просто работа: это единственное место, где она чувствует себя в безопасности… где она может спрятаться.

Но не от кого-то конкретного, хоть, наверняка, есть те, кто все еще считает, что она в неоплатном долгу перед обществом, так как была участницей страшной трагедии, изначально поданной под оболочкой научной панацеи от всех ментальных болезней. Бояться таких людей она перестала давно, да и не уверена, боялась ли, ведь она открыто признала свою вину с самого начала – это послужило для Майи большим уроком, ведь она поняла четко и ясно – люди сами создают себе правду…

В то время, когда случился Сбой, общество разваливалось, во всяком случае, близилось к этому, и ради сохранения того, что еще осталось, сначала был введен временный комендантский час, а после пошли поправки в законе о свободе слова. Сохранение порядка было в приоритете и осуществлялось всеми доступными способами. Первыми под раздачу попала пресса, ибо многие из независимых журналистов жаждали крови, подстрекая и до того травмированное общество к решительным мерам, в то же время недовольное население влияло на прессу, создавая замкнутый круг. Тогда, через год после Сбоя, вырвавшись из хаоса рабочей среды, вынуждающей искать причины возникшей поломки созданного чипа, который внедряясь в человеческий мозг и вступал с ним в симбиоз, Майя полностью сменила приоритеты.