Дранг нах остен по-русски. Проверка боем - Виктор Зайцев Страница 2

К Максу, выкупившему заложенный замок, побывавшему в плену у русов, относились по-разному. Девицы ахали и восхищались, откровенно набиваясь замуж за перспективного жениха, работавшего у русов! Значит, будущий муж вполне способен свозить свою избранницу в Петербург, истинный рай на земле. Да и возможность получения русского гражданства у фон Шмелинга выше, нежели у любого записного жениха в Вене. Он столько лет прожил в Новороссии, еще годик-другой, и славный город Петербург станет доступен мадам фон Шмелинг, кем бы она ни была. Однако женитьба пока не входила в планы молодого барона, тем более без особой любви. Тут на него здорово повлияли друзья – русы, оценивающие людей по делам, а не званию и доходу. Невольно Макс сравнивал своих приятелей в Новороссии и светских угодников при дворе эрцгерцога. Увы, не в пользу последних.

Впрочем, фон Шмелинги никогда не блистали при дворе, предпочитая военную службу или опалу. Поэтому, узнав о формировании германского корпуса в Веймаре, в Новороссии, Макс без сомнений отправился туда. Оставил необходимые распоряжения по хозяйству управляющему, поселил в замке для присмотра троюродную тетушку, забрав ее из Вены, где та прозябала в домике на одно окошко, да и отправился в Веймар, прихватив верного денщика, и не прогадал. С учетом опыта работы в Новороссии Максу удалось проскочить первый офицерский чин прапорщика, получить погоны с двумя звездочками подпоручика и усиленный взвод под командование. Подполковник Строгов несколько раз проверял взвод фон Шмелинга на занятиях и маневрах, после чего доверил ему двигаться на острие главного удара русских войск, в направлении Медины и Мекки.

Только через две недели, без особого сопротивления захватывая арабско-турецкие селения, подпоручик сообразил, что основная тяжесть сражений придется на те подразделения, что идут севернее, вдоль долины Евфрата. А здесь, в глубине пустыни, его усиленный взвод при умелом командовании способен справиться с любым врагом. Ибо в условиях безводья и бездорожья собрать отряд более нескольких сотен всадников или пехотинцев – дело немыслимое. С подобными группами сопротивления фон Шмелинг разберется, безусловно, имеющимися силами, тут подполковник Строгов не ошибся.

«И только пыль под сапогами, с нами бог и с нами знамя, и тяжелый карабин наперевес», – внезапно всплыли в памяти Макса слова магаданской военной песни, часто напеваемой русскими ветеранами. Пыль действительно стояла столбом, поднимаясь не от сапог, правда, а от колес грузовиков. И эти столбы сносил ветер, образуя за колонной длинный буро-желтый хвост пыльного воздуха. Машины неторопливо двигались на юг, в сторону Медины, а подпоручик фон Шмелинг размышлял: откуда у магаданцев старая песня о войне в пустыне и с карабином? В пустыне русы до сего времени не воевали, карабины русская армия получила не больше семи-восьми лет назад, до этого их просто не было. Неужели действительно далеко на востоке есть царство Магадан и все новинки русов принесены оттуда? Какими же силами обладает это царство, если горстка его подданных разгромила одну за другой сильнейшие европейские армии без потерь?

Макс вспомнил свою поездку в Петербург, обилие необычных механизмов на улицах русской столицы. Трамваи, велосипеды, самоходные катера, многочисленные уличные часы, фонтаны, воздушные шары. Затем улыбнулся, погладил ложу своего карабина, лежащего на коленях, с таким оружием русы захватят весь мир, если захотят. Правильно поступил он, барон фон Шмелинг, когда пошел служить в русскую армию, он сможет многого добиться на службе у непобедимых магаданцев. И, как подозревал подпоручик, нынешняя операция по захвату Аравийского полуострова – лишь первый шаг в будущем послужном списке его побед. Плавно покачиваясь на сиденье, командир усиленного пехотного взвода продолжал смотреть вперед, с каждым часом приближаясь к первой тактической цели маршрута – городу Медине.

Почти в это время, на полтысячи верст южнее эскадра адмирала Хесселя подошла к йеменским портам, высаживая казачий десант. Операция по десантированию проходила одновременно на всем южном побережье Аравийского полуострова. Сотни казаков и пехотинцев привычно захватывали набережные, разоружая немногочисленную стражу. Пока часть десантников контролировала порты, основные силы русов торопились занять важнейшие городские объекты. Дома султанских наместников, торговые склады, казармы и рынки, господствующие высоты и все самые важные в отдельно взятых городках строения. Где-то это был дом уважаемого кади, фактического городского правителя. Где-то важнейшим объектом становился дом казначея с пристроенным хранилищем городской казны. Несмотря на полтора века владычества, Оттоманской империи не удалось навести единообразный порядок в своем аравийском вилайете. Немногочисленные арабские общины, как и сотни лет назад, ненавидели соседей, грабили проезжие караваны, воевали друг с другом по давно забытому поводу.

Дикари, одним словом, и никакая Медина или Мекка не могли изменить образ жизни бедуинов-кочевников. Как и само мусульманство, практически выросшее из бедуинского образа жизни, религия скотоводов и кочевников. Привычка регулярных перемещений кочевников по пустыне в поисках новых пастбищ в Коране трансформировалась в необходимость хаджа для правоверного мусульманина. А запрет на проживание в священных городах Медине и Мекке для христиан, иудеев и прочих отступников веры продержался почти тысячу лет. Правда, по большей части своей стойкостью запрет поддерживала сама бесплодная земля Аравийского полуострова, с редкими соляными копями и еще более редкими оазисами. Возможно, оба священных магометанских города не избежали бы нападений, подобных многочисленным захватам Иерусалима, христианского святилища. Но природа помогала, расположив Медину и Мекку вдали от оживленных торговых путей, вдали от побережья, в неудобных для передвижения по суше краях.

Несмотря на многочисленные религиозные войны, продолжавшиеся в конце шестнадцатого века, основными причинами большинства этих войн оставались экономические. Кто-то, как испанцы, просто грабили свои колонии в Америке и Европе, попутно насаждая католичество, прикрываясь при этом святой церковью. Кто-то, как гугеноты во Франции, прикрывался скромностью и благочестием, в надежде ограбить католиков и получить экономические преференции в виде захваченных морских портов с огромными доходами. Персы воевали с турками, попутно истребляя армян, грузин и прочих курдов, отнюдь не по причине разного подхода к мусульманству, хотя шииты и сунниты яростно раздували свои противоречия. Отнюдь, так же непримиримо персы воевали с византийцами тысячу лет до этого или с греками две тысячи лет назад. Дело было не в религиях, которые за века успели измениться до полного исчезновения. Дело было в экономике, в праве владения торговыми путями из богатой Индии в нищую Европу.

Потому и рискнули русы захватить Аравийский полуостров, что, кроме сомнительных религиозных ценностей, огромная территория в шестнадцатом веке не представляла ни для кого экономического интереса. До середины двадцатого века Аравия останется нищей, бесплодной пустыней, пока американцы не найдут там нефть. Только морские порты Йемена и Омана смогут продержаться несколько веков в относительном достатке благодаря пиратству и морской торговле. В эти приморские города и высадили десанты русы осенью тысяча пятьсот девяносто шестого года, за несколько дней полностью захватив все порты побережья Аравии. Эскадра адмирала Хесселя вышла в дальний поход еще весной, в составе двадцати крупных кораблей с двумя катероносцами, по десятку самоходных катеров в каждом. В составе эскадры, двигавшейся экономичным ходом, шли два транспортных судна, груженных бочками с бензином.